По колена ноги в чистом серебре,
По локоть руки в красном золоте;
Голова у Егория вся жемчужная,
По всем Егорие часты звезды.
Или:
Во лбу-то солнце, в тылу-то месяц,
По косицам звезды перехожие.
Содержание стиха чрезвычайно интересно; в нем ясны старинные представления о борьбе Перуна с помрачающими небо тучами, хотя фантазия, облекая эти мифические основы в легендарную форму, и сочетала их с апокрифической повестью о Диоклитиане-мучителе и страшных истязаниях, претерпенных св. Георгием.[2228] Царище Диоклитианище или Демьянище (как извращено народом настоящее имя царя) подвергает своего неустрашимого противника различным мукам, и наконец
Посадил Егорья в глубок (земляной) погреб,
Закрывал досками железными,
Забивал гвоздями[2229] полужоными,
Запирал замками немецкими,
Засыпал песками рудожелтыми;
а сам приговаривал:
«Не видать Егорью света белого,
Не зреть солнца красного,
Не слыхать звона колокольного,
Ни пения церковного!»
Сидел Егорий в заточении ровно тридцать лет; но пришла пора – по божьему изволению
Обогрело солнце красное,[2230]
Выходила туча гремучая,
Подымались ветры буйные,
Разносили пески рудожелтые, (358)
Разломали замки все немецкие,
Откладали цепи полужоные,
Разметали доски железные;
выходил Егорий из погреба глубокого и узрел свету белого. Злой царь Демьянище играет в стихе роль сказочного змея, почему те же самые эпические выражения, которыми характеризуется этот последний, прилагаются и к нему:
Кричит он по-звериному,
Визжит он по-змеиному.[2231]
Это – демон зимних туч, умаляющих благотворную силу солнца и дышащих тою суровою стужею, которая оковывает дожденосного Перуна. На зиму умолкает звон громового колокола, не слышится более грозовой песни; обессиленный Перун, подобно пленнику в мрачной темнице, сидит в облачных подземельях, или, по другому представлению – он замирает на зиму и заключается в гробе-облаке, окованном железными обручами (см. выше стр. 295): сравни погреб (= темница) и погребать – хоронить. Но приходит весна – яркое солнце шлет согревающие лучи, на небо выступают грозовые тучи, подымаются буйные вихри, и бог-громовник пробуждается во всем своем грозовом величии, рвёт наложенные на него цепи, ломает запоры и отправляется совершать свои великие подвиги. Освободившись из заточения, Егорий Храбрый одевается в сбрую ратную, берет копье вострое булатное, снимает с коня богатырского двенадцать железных цепей, садится верхом и едет в путь-дорогу трудную. По народному поверью, конь у него белый; в одном записанном мною варианте стиха сказано:
Выходил Георгий во чисто поле,
Вскрикнул Георгий громким голосом:
«Ой, ты гой еси, белый резвый конь!
Ты беги ко мне ясным соколом».[2232]
На таком же белом коне носится Один в шумном полете грозовой бури. Начинаются подвиги: наезжает Егорий на леса дремучие -
Леса с лесами совивалися,
Ветви по земле расстилалися.
«Расшатнитесь, говорит им св. Егорий, и разойдитесь по всей земле светло-русской!» Наезжает он на моря глубокие, на речки широкие и велит им протечь по всей земле светло-русской; наезжает на горы толкучие и своим словом останавливает их страшные удары. Затем
Егорий Храбрый посьшает их на реку Иордан: «вы обмойтеся, облекуйтеся!»
Наезжал Егорий на стадо звериное,
На серых волков, на рыскучиих:
Не пройтить Егорью, не проехати!
и дает он такой наказ:
«Вы, волки, волки рыскучие!
Разойдитеся, разбредитеся
По глухим степям, по темным лесам;
А ходите вы повременно,
Пейте-ешьте повеленное,
От свята Егория благословения».
Наезжал еще на стадо на змеиное,
Вынимал Егорий саблю острую,
Посек он, порубил стадо змеиное —
и очутился в крови по белую грудь; втыкает Егорий свое копье (или «скипетре») в землю и просит, чтобы расступилась мать сыра земля на все на четыре стороны и пожрала кровь змеиную; как просил он, так и сделалось. Иные списки стиха, вместо целого стада змеиного, выводят одного змея лютого, огненного, который из ушей пышет полымем, из глаз сыплет искрами и хочет пожрать витязя; но тот рассекает его на мелкие части. Наконец добирается Егорий Храбрый до палат белокаменных царя Демьянища, и борьба с ним есть только повторение эпизода о битве с огненным змеем.
Вынимает (Егорий) меч саблю вострую,
Он ссек его злодейскую голову
По его могучие плечи;
Подымал палицу богатырскую,
Разрушил палаты белокаменные.
По другим вариантам, он натягивал свой тугой лук, пускал стрелу в царя Демьянища и наносил ему смертельную рану,
Потопила Егорья кровь басурманская —
По колена во крови стоит,
Святой Егорий глаголует:
«Ох, ты гой еси, матушка сыра земля!
Приими в себя кровь жидовскую,
Кровь жидовскую, басурманскую».[2235]
Весь этот последовательный ряд картин, все эти подвиги – не более как поэтические изображения борьбы весеннего Перуна с темными тучами, гибнущими под ударами его молниеносных стрел или боевой палицы; фантазия собрала и соединила в одну поэму разнообразные мифические представления грозовых облаков, которые уподоблялись и дремучим лесам (см. гл. XVII), и небесным источникам (гл. XVI), и толкучим горам (гл. XVIII), олицетворялись и быками, и змеями, и волками (гл. XIV). Мифические девы, которые пасут валовое стадо, а по другим вариан(360)там стадо волков или змей, суть облачные девы – пастыри небесных стад; под влиянием зимних холодов они цепенеют, покрываются твердою корою и только тогда сбрасывают ее с себя, когда искупаются в Иордань-реке, т. е. омоются в живой воде дождевого потока (см. гл. XX). Кровь змеиная, которую поглощает мать сыра земля = метафора дождя. В болгарской песне Юрий берет золотую палицу (= молнию) и отсекает змею три головы; из нанесенных змею ран протекают три реки кровавые: первая река пахарям – та ли пшеница, другая река пастухам – молоко свежее, третья река виноградарям – вино рьяное,[2236] т. е. дождь, пролившийся из тучи, растит нивы, луга и сады и тем самым дает урожайную жатву, хороший сбор винограда и сочный корм (а следовательно, и обильное молоко) коровам. Во время грозы Георгий Победоносец, подобно Илье-пророку, разит огненными стрелами или молниями дьявола, который ищет спасения в бегстве.[2237] Во множестве эпических сказаний, принадлежащих индоевропейским народам, богатырь-громовник представляется освободителем красавицы (богини весны) из-под власти демонического змея; согласно с этим, Егорий Храбрый в стихе об Елизавете Прекрасной и других легендарных повестях[2238] спасает от смерти девицу, отданную на съедение лютому змею Пещерскому (то же, что Горынычу).[2239] В народных заговорах к нему обращаются мольбы охранить от укушения змеиного;[2240] он сносит с неба стрелы златопёрые и пускает их с лука златополосого в уроки, призеры и болести.[2241]
По мнению поселян, весна начинается с Юрьева дня; тогда же приступают и к земледельческим работам.[2242] Св. Юрий, как выражаются о нем поговорки и обрядовые причитанья, отмыкает землю, низводит росу и дает рост травам (см. ниже гл. XVIII): «Юрий росу спустил». Сербская песня говорит, что при разделе мира св. Юрию достались весенние цветы;[2243] а чехи славят его следующею припевкою: св. Юрий «vstavä, zem odmyKävä, aby träva rostla, träva zelenä, fiala modrä. FiaJa, ruze kwisti ne muze, az ji Perun (или pän Boh) s nebe pomuze!».[2244] По указанию болгарских стихов, Юрий обходит межи и нивы и осматривает, подобру ли растет хлеба;[2245] на Украине говорят: «святий Юрий по полю ходить, хлиб-жито родить»,[2246] а в великорусских деревнях: «Юрий начинает полевые работы (23 апреля), Юрий и оканчивает (26 ноября – осенний его праздник)». На вешний Юрьев день по всей Руси служат на пашнях молебны и окропляют их св. водою; в Тульской губ. молебны совершаются у колодцев, с которыми в глубочайшей древности сравнивались дождевые источни(361)ки = тучи; рано поутру крестьяне катаются на нивах по росе, чтобы «быть сильными и здоровыми, как Юрьева роса», а на другой день начинают сеять яровые хлеба. У сербов принято купаться на зоре Юрьева дня.