Иван Мартынович Борн родился 20 сентября 1778 года в Эстляндском уездном городе Везенберге,[24] где и прошло его раннее детство. В 1788 году родители определили его в петербургский пансион некоего К. М. Хитрово, видимо для подготовки к поступлению в Академическую гимназию, так как 1 августа следующего года он был зачислен именно в это учебное заведение.
Учился Борн успешно, о чем свидетельствует «произведение» его в «студенты», состоявшееся 28 мая 1794 года. Гимназию Борн закончил 12 июня 1796 года и был выпущен из нее переводчиком. В последующие годы он служил корректором в академической типографии и некоторое время учительствовал в Смольном институте. В связи со служебными поручениями Борн часто отлучался из Петербурга. В 1796 году он выезжает в Никольское, в 1798-м — в Москву, в 1799-м — в Иркутск, в 1801-м — на Украину.
15 июля 1801 года Борн, вместе со своим гимназическим товарищем В. В. Попугаевым, создает в Петербурге «литературное общество», то есть Общество любителей изящного, в недалеком будущем — Вольное общество любителей словесности, наук и художеств. «Мы... восхищались сею мыслию, — вспоминал он год спустя, — проводили нередко целые часы в рассуждениях о сем предмете, пригласили к нам бывших наших сотоварищей в учении».[25]
Борн избирался секретарем, цензором и президентом общества. Пост президента он занимал с 5 декабря 1803 по 15 июля 1805 года, когда его заменил И. П. Пнин, а после смерти Пнина — с сентября 1805 года до 15 июля 1807 года.
31 марта 1803 года возник вопрос об официальном признании Общества, для чего необходимо было обратиться с письмом к Александру I. Борн высказался против этого предложения: он понимал, что такого рода решение налагает на каждого из членов обязательства, стесняющие их литературную деятельность. Мнение Борна поддержали только В. В. Попугаев и А. Г. Волков, и письмо к императору все-таки было отправлено.
Литературная деятельность Борна представлена в эти годы стихотворениями, напечатанными в «Свитке муз», и двумя прозаическими отрывками в «Периодическом издании...» 1804 года. Первый из них, под названием «Ночь», — сентиментальная миниатюра, в которой прославление природы и воспоминания о детских и юношеских годах переплетаются с просветительскими мечтами о благе, которое несет с собой «просвещение». Эту последнюю тему развивает второй отрывок, носящий название «Эскиз рассуждения об успехах просвещения». Бумаги Вольного общества содержат также сведения о других, не сохранившихся произведениях Борна, а также о его переводах.
Переведенные Борном произведения отражают просветительские и предромантические его увлечения. Просветительские — наиболее четко представлены в трактатах общественного и филантропического характера: «О бедствиях человеческих» (из сочинений Морица), «Жизнь Говарда», «Воззвание к республике наук»; предромантические — в переводе отрывков из поэмы молодого Гёте «Герман и Доротея».
18 мая 1802 года Борн был назначен директором канцелярии только что открытого Медико-филантропического комитета, в обязанности которого входила врачебная помощь беднякам столицы. В начале следующего года он определяется старшим учителем русского языка в немецкое училище св. Петра, где служит до апреля 1809 года. Для воспитанников этого учебного заведения Борн издал в 1808 году «Краткое руководство к российской словесности» с примечаниями А. X. Востокова. Оно состояло из трех «отделений»: «грамматика», раздел, носящий название «О теории слога в прозе и стихах», и краткая история российской словесности с древнейших времен и до начала XIX века. В главе «О стихотворстве» наряду с произведениями Ломоносова, Державина, Карамзина Борн цитирует стихи Востокова, Каменева и анонимно свои собственные.
В 1808 году в Петербург приезжает принц Ольденбургский, известный в России под именем принца Георгия. В следующем году он вступил в брак с сестрой Александра I — Екатериной Павловной и вскоре был назначен тверским, новгородским и ярославским генерал-губернатором. Борну было поручено учить принца русскому языку и одновременно выполнять роль его кабинет-секретаря. С этого времени Борн фактически выбывает из Вольного общества и переезжает с принцем Георгием сначала в Тверь, а затем в Ярославль. В 1812 году он вместе с принцем принимает участие в организации народных ополчений. В эти годы Борн быстро продвигается по службе, получает награды. В декабре 1812 года принц Ольденбургский скоропостижно скончался. Сообщая об этом событии в дневнике, Борн добавляет: «Ende meiner Staatdienste».[26]
После смерти принца Борн выполнял должность секретаря его вдовы. Когда Екатерина Павловна во второй раз вышла замуж за принца Вюртембергского и переехала в Штутгарт, вместе с нею отправился в Германию и Борн. С 1816 до 1820 года он жил в Штутгарте, а с 1820 до 1830 года — в Ольденбурге, затем, видимо, снова в Штутгарте. Находясь за границей, Борн много путешествует по Европе. Несколько раз (в 1830, 1837 и 1844 годах, согласно дневниковым записям) он на короткие сроки приезжал в Петербург. Умер Борн в Штутгарте в феврале 1851 года.
68. ПРОЩАНИЕ
Пусть простится глаз с тобою,
А устами не могу!
Ах, сколь тяжко, тяжко сердцу!
Хоть и тверд душою я.
И залог любви сладчайший,
Милая! лишь скорбь теперь;
Сладкие уста холодны,
Слабо сжатие руки.
Ах, украдкою лобзанье,
Сколько восхищало ты!
Так нас радует фиалка,
Рано в марте сорвана.
Не сплету веночка боле,
Не сорву уж розы я!
Милая, весна настала,
Осень для меня — увы!
<1802>
69. ПРЕКРАСНАЯ НОЧЬ
Оставляю домик сей,
Миленькой жилище,
Прохожу тропою здесь,
Лес густой и темный!
Лишь теперь взошла луна,
Зефир повевает,
И верхи дерев, склонясь,
Жертвуют богине.
Как прохлада веселит
Летней красной ночи!
Как здесь кротко чувствуешь,
Душу что счастливит!
Трудно радость всю объять,
Но я не желаю
Тысячу таких ночей
За одну с Лизетой.
<1802>
70. ЗДРАВСТВУЙ И ПРОЩАЙ
Сердце билось, сел верхом,
Поскакал к любезной;
Уже вечер наступил,
Ночь покрыла горы.
Дуб в туманной ризе там
Башнею казался,
Мрак из-за кустов смотрел
Черными глазами.
Луч луны едва светил
Через мглу густую,
Ветер тихим веяньем
Слух мой ужасал.
Ночь чудовищей творит,
А я бодр и весел;
В жилах кровь огнем горит,
Сердце пламенеет.
Восхищенье, зря тебя,
Душу исполняло!
Сердце билось близ тебя,
Я дышал тобою!
Милое лицо твое
Розово сияло,
Ах! толикой нежности
Был ли я достоин!
Солнце поутру взошло,
Сжало мое сердце,
О, восторг — твой поцелуй!
О, печаль во взглядах!
Мы расстались — и в слезах
Милая осталась;
А ведь счастлив, кто любим!
Счастлив тот, кто любит!
<1802>
71. ОДА К ИСТИНЕ
Богиня моя! ты в рощах священных,
Где редко странник с тобою беседует,
Приемлешь жертву восторгов чистую
От чуждого низких страстей.
О вы, радости, там неизвестные,
Где вечна борьба мятежных желаний
Мелкие души без цели свергает
В алчну бездну ничтожества.
Вы сопутницы того, кто умеет,
Уединяясь, собой наслаждаться.
Вы вливаете в душу счастливого
Вдохновенья огнь сладчайший.
Оком быстрейшим им измеряется
Бездна, полная миров неисчетных;
В тайных жилищах творящей природы
Он видит законы ее.
Сколько искусство могло подражать ей,
В твореньях великих исследует он;
Всё, что изящно, — рождает благое,
Всякое зло — горесть, беду.
Будучи сыном отечества славы,
Усердием дышит о благе его,
Премудрость законов благословляет,
Злых тиранов в сердцах клянет.
Богиня моя! святая истина!
Тебе фимиам сердечныя жертвы
Приносит чуждый корыстной надежды,
Страха, сына невежества.
<1802>
72. СУДЬБА МОЯ
К тебе я сердцем устремляюсь,
Приятна тишина лесов,
В священной сени наслаждаюсь,
И се — от бурь мирских покров!
Когда по чистому эфиру
Луна свой кроткий луч лиет,
С душою соглашая лиру,
Пою — и забываю свет,
Где всё ничтожное велико,
А всё великое — ничто;
Где тот, кто силен, есть владыко,
А слабый, бедный — раб его;
Где имя важно, а не дело,
Престол где вечной суеты;
Где наслаждается лишь тело,
Порок не кроет наготы.
Чем может дух мой здесь прельщаться?
Чем жажду утолю его?
Но нет! судьбе повиноваться
Есть долг рассудка моего.
И я не из числа несчастных,
Когда имею я друзей,
В случаях жизни сей напастных
Покров и щит души моей.
Доволен участью такою,