Утех вкушает совершенство
20 В деяньях добрых лишь одних,
Он злато Крезов презирает;
Аттил ему ужасен меч;
В кровавых лаврах не желает
В триумфе средь народа течь.
Не ждет похвал пиитов льстивых,
По смерти — гордый мавзолей;
О благе общем нерадивых
Он плачет участь и — царей!
Он видит: и златые троны
30 Падут, повержены судьбой,
Тиранов скипетр и короны
Не примирят их с долей злой!
Димитрий, стражей окруженный,
Нерон в палатах золотых
Падут от черни разъяренной
И гибнут от деяний злых.
Не будем счастия в сем мире
Средь шумных почестей искать,
Не будем зреть его в порфире,
40 Блаженство в власти поставлять!
Но будем мы всегда готовы
Судьбу несчастных облегчить,
За правду даже несть оковы,
За обще благо кровь пролить.
Честей и злата обладанье
И власть, нам данная судьбой,
В нас лишь должны родить желанье
Мирить несчастных с долей злой,
На сильных суд давать правдивый,
50 Теснимого не угнетать
И добродетели гонимой
Защиту, помощь подавать.
Но коль нам не дала судьбина
Блаженства оного вкушать,
Довольны титлом гражданина,
Не будем мы честей искать!
Невежда пусть себе стремится
За фольгой ломкою честей, —
Мудрец о сем не суетится:
60 С Камиллом в хижине своей
Живет на лоне он покоя.
Когда к себе его зовет
Отечество, в нем зрит героя;
Коварством лавров он не жнет.
<1803>
111. К ЛУНЕ
Пролей сквозь мрак твой свет унылый,
Твой палево-сребристый луч!
Простри свой томный взор в долины,
Проникни в храмину мою.
Природа в мертвом вся забвеньи,
Туман, холодный и густой,
Клубясь, твой зрак мне затемняет,
С тобой беседовать претит!
С тобой, сопутница драгая
Моих мечтательных идей,
Царица сонмов звезд златая,
Царица чувств моих, Луна!
В вечерний мрак я с восхищеньем
Зрю палево твой бледный луч,
Как красишь ты, цветишь туманы,
Как сеешь всюду ясный свет.
Ты льешь мне сладку в грудь отраду,
Печальну гонишь прочь мечту,
Рождаешь в чувствах упоенье
И сердце вянуще живишь.
Как тучи легки, пробегая,
Твой темный, кроткий свет темнят,
То взор твой вдруг живей являют,
Так я, там я с твоим лучом
То вдруг надеждой оживаю,
То вдруг, смущен мечтой, грущу;
Ты страстну мысль воспламеняешь
И в Клое, в Клое — может быть.
Пролей сквозь мрак твой свет унылый,
Твой палево-сребристый луч!
Простри твой томный взор в долинах,
Проникни в храмину мою.
<1803>
112. К СОЛОВЬЮ
Певец унылости, согласный, милый, звонкий,
Продли еще, продли мелодию небес!
Когда, сквозь заревом пылающу Аврору,
Величественно ночь к нам правит свой полет —
С вершин высоких гор и из лесов дремучих
Простерть свой на луга печальный, черный флер, —
Люблю златым луны сияньем восхищаться,
Люблю в долинах сих спокойных я блуждать!
Твоя небесна трель меня остановляет,
В восторге я внемлю твой переменный тон,
Покуда мрачна ночь в окрестностях долины
Не иззовет теней печальных из гробов.
Где лето вечное и счастье обитают,
С тех мест ты к нам весной с зефирами летишь
И с хладом, прогнанным живящей теплотою,
Курения цветов и росу к нам несешь.
О, сколь места сии плачевны, томны были,
Когда отсутствовал унылый их певец!
Сын меланхолии, прелестной мелодии,
Любящий мрак лесов, ветвистых тень дерев,
Любящий воздыхать в одном уединеньи
И при сиянии луны толь сладко петь,
Продли небесну песнь, продли, певец бесценный,
Пусть зефир раздает здесь твой унылый стон,
Пусть жалобы твои, мучения сердечны
Симпатией своей отраду мне дадут;
При тишине ночной небесны отголоски,
В воображении к нам тени тех зовут,
Нас коих вечное расстание лишило,
Те удовольствия, обманчивы надежды,
Ехидну лютую скрывавшие в цветах.
Воспоминание всю прелесть возрождает
Улыбок страстных тех, тех слез и тех речей,
Что сердце некогда невинно обольстили.
(Ах! сердце оное и ныне слезы льет!)
Его живая кисть столь ясно представляет
Цветы прошедших сцен, о коих я забыл,
И страстная любовь, от время усыпленна,
Берется — грудь разить — за лук и за колчан!
На томны оные мечты воображенья
Унылость сладкую твою песнь кротка льет,
Столь утешительну, столь полну восхищенья,
Каковой в радостях, в забавах ум не зрит!
Продли еще, продли, певец, свой глас небесный,
Он сладостен для чувств, невинности он мил.
<1803>
113. ПОДРАЖАНИЕ ОДЕ ГОРАЦИЯ
Того, кто правде поборает,
Кто тверд в намереньи прямом,
Ни граждан глас не устрашает,
Ни деспот с яростным лицом,
Претящи быть ему правдивым!
Пускай свирепствует Борей
И кроет море волн горами,
Пусть Юпитер рукой своей
Всё рушит молнии стрелами,
И страх и ужас всюду льет;
Пусть солнцы, звезды упадают,
Вселенная конец свой зрит,
Но сим его не возмущают, —
Он тверд в предпринятом стоит,
Разим всеобщим разрушеньем.
Так только Поллукс, Геркулес
Во огненных кругах блистают,
Где в светлой высоте небес
Меж ними Августы вкушают
Нектар из рук младой Гебеи.
Так только Вакх неукротимых,
Свирепых тигров усмирил,
И от рядов непобедимых
На небо Ромул воспарил,
Презревши силу Ахеронта.
<1803>
114. СУДЬБА АМУРА
В страсти страсть нужна взаимна.
Без сражений и побед
Не был бы Амур с крылами.
В радостях одних рожден
И взлелеян от младых
И прелестных милых граций,
Без любовных битв и споров,
Был без крыл б он мал и слаб.
«Дай ему, — рекла Фемида, —
Дай, Венера, — брата дай,
Чтоб его он звал на битву,
Чтоб всечасно раздражал, —
В свет рожденный побужденьем
Сладким, он в своей груди
Сердце отческо имеет».
То случилось — у дитяти,
У борющегось с страстями,
За плечьми явились крылья!
И полетом он орлиным
Вдруг вознесся на Олимп.
Приучась к борьбе, к победам,
Рассевает и в Олимпе
Спор и ревность меж богов.
Брат его не столь был счастлив:
Он остался на земли.
«На Олимпе, — говорил он, —
Страсть взаимна не живет».
Но Сатурн, сей бог угрюмый,
Скоро дерзкого поймал:
Режет крылья, и на землю
Пристыжен Амур упал.
С этих пор опять он здесь
И, как ласточка иль голубь,
Лишь порхает по земли
И в чертог богов высокий
Уж не смеет залететь.
Но зато и на земле здесь
Он толпу друзей имеет;
Он любимец муз и граций,
Обитает в их кругу,
Дети, юноши, пастушки,
В торжестве ль благой Цереры,
Иль в день празднества Януса,
Иль когда весну встречают,
С ним все радостно живут.
Соловей поет прелестней,
Зелень с ним живей цветет,
Розы алыя головки
Клонятся к нему на грудь,
И порхают голубочки.
Но, судьбу воспоминая
Столь несчастну у богов,
На земле он мстит обиду,
Смертных тешится судьбой.
И иного превращает
В птичку, маленьку кокушку,
Или в дозжик золотой.
Им любимые богами
Превращались в Ио, в Эхо,
Или в струи серебристы,
Или в малу кучку пепла,
Иль в засохший пень печальный.
Лишь для тех любовь смеется,
В коих сердце — храм Эрота,
В кое смотрит, взор потупя,
Сквозь ресниц, с ним брат рожденный,
Улыбаясь, Анти-Эрот.
<1803>
115. К ЗВЕЗДЕ ЛЮБВИ
Ярко сверкает звезда,
Ярко златая любови!
Тихо покойный твой блеск
Мирно вокруг разливает.
Золотом чистым горит,
В синей блистая лазури,
Яхонтом зыблет твой луч,
Флером туманов прикрыта.
Лебедь играет в струях,
Видя твой взор над водами;
Криком подругу зовет
К сладким любови утехам.
Зря твой приятный восход,
Вся оживает природа;
Фавны играют в лесах,
Нимфы оставили воды.
Кроткий меня не живит,
Вестница, блеск твой, любови!
Радости в душу не льет,
Сеет лишь муки, терзанья!
Клои палит меня взор,
Свет твой в очах помрачает;
Грудь моя дышит огнем, —