Но, при всей к супруге верности,
Мог ли граф, любя столь пламенно,
280 Увезти ее девицею?
Пусть притворные смиренники,
Здесь читая, улыбаются, —
Нужда пишет часто свой закон.
Граф из слабостей естественных
Избрал самую малейшую.
Он клянется в вечной верности,
Он клянется быть супругом ей.
Ночь побегу их способствует,
Судно быстро по волнам плывет,
290 Время скоро мчится, в радости
Целый год минутой кажется.
Граф с любезною подругою
Счастьем новым наслаждается;
В новых клятвах вечной верности
Дни проходят у любовников,
И по долгом путешествии
Глейхен прибыл с ней в отечество.
Вечер в ризах черных, пасмурных,
Рассыпая тени влажные
300 По долине и кустарникам,
Разливал туман, как озеро.
Глейхен к замку приближается,
Где он жил с супругой верною.
Шпицы башен, мхом покрытые,
Из тумана возвышаются.
В роще темной соловей поет,
Ручейки журчат по камешкам,
Бьют часы — и глухо в воздухе
Колокольный звон теряется.
310 Глейхен вспомнил, воздыхаючи,
Время юных лет протекшее,
Он себе представил мысленно,
Как супруга с ним прощалася,
Как из томных из очей ее
Слезы перлами катилися,
Как в жестоком он отчаяньи
С ней расстался на брегу ручья.
«Горе мне, — наш рыцарь думает, —
После пламенных лобзаниев
320 Я представлю ей совместницу, —
Вид Селины оскорбит ее,
Что скажу я в оправдание?»
Граф вступает в древний замок свой
И в покой супруги милыя
Поспешает с робкой радостью.
Дочь султанская в смущении
Тихо вслед идет за рыцарем
И от страха и стыдливости
Прикрывает красоту свою
330 Покрывалом тонким, шелковым.
Граф взошел супруги в комнату,
Видит в черном одеянии
Он жену свою любезную.
В скуке, в горести глядит она
На портрет супруга нежного,
Держит арфу — песнь печальную
Припевает тихим голосом.
Томный звук от струн сливается
С тоном голоса унылого.
340 Арфа падает из рук ее,
Вскрикнув, вмиг она бросается
В распростертые объятия
К мужу, ею столь любимому.
Проливая слезы радости,
Лобызает он жену свою,
Бледность прелестей лица ее
Он кропит слезой горячею.
С видом робким и отчаянным
Ждет своей Селина участи,
350 Воздохнувши, повергается
На колени пред графинею
И дрожащим, томным голосом
Начинает говорить она,
Но едва произнести могла:
«Я калифа дочь несчастная...»
Онемела и от слабости
Пала в обморок бесчувственна.
Глейхен начал говорить об ней:
«Так, графиня, из любви ко мне
360 Дом отца она оставила,
Из неверной обратилася
В христианскую религию.
Я прекрасной сарацинке сей
Одолжен моей свободою.
Путешествия, опасности,
Смерть она, погибель презрила
Из чрезмерныя любви ко мне».
Тут графине открывается
Связь супруга с незнакомкою,
370 Но душа ее возносится
Над пустыми предрассудками
И в своих сердечных чувствиях
Побеждает гнусность ревности.
Бросив нежный взгляд на Глейхена,
Заключает во объятия
Злополучную совместницу.
Покрывало сняв с лица ее,
Говорит она: «Мы вместе все
Будем жить в взаимной верности
380 И друг друга будем ввек любить
Неразрывною любовию,
И не только ложе брачное,
Но и гроб — могила темная
Пусть навек не разделяют нас».
Духовенство оскорбляется,
Видя двух супруг у Глейхена,
И закона нарушение
Хочет мстить ему проклятием.
Граф поспешно в Рим отправился,
390 Он целует туфлю папскую,
Ищет папы покровительства.
С видом, кротости исполненным,
Сей начальник говорит ему:
«Не могу закона строгостью
Разорвать взаимный узел сей.
Коль любовь соединила вас,
В мире будьте все, в спокойствии».
Граф с восторгом возвращается
К двум супругам во объятия.
390 Радость, счастье, удовольствие
В сем семействе водворилися;
Ревность, скука, попечении
Прочь от замка удаляются.
Две супруги нежно, искренне
Меж собой питали страсть любви
И взаимным удовольствием
Графу, ими столь любимому,
Услаждали жизнь блаженную.
Стен серальских в пышной роскоши
410 Окруженный взором прелестей,
Сам султан в забавах, в счастии
Мог ли графу уподобиться, —
Иногда с одной черкашенкой
Он утех вкушает сладости,
Граф же с новым удовольствием
От любви супруг питается.
По обеим сторонам его
Две подруги, сердцу милые,
Посреди их он покоится
420 В целомудренных объятиях.
Каждый год блаженной жизни сей
Был увенчан новой радостью:
Два любви залога нежные
К счастью Глейхена рождалися.
Он в семейственном спокойствии
До глубокой дожил старости,
И власами серебристыми
Приукрасилось чело его.
Но когда из жизни временной
430 Перешел он в вечность мирную,
И супруги скоро вслед за ним
Бренность жизни сей оставили.
Как, на брачном ложе вместе все,
Живши в свете сем, покоились,
Так и в гробе по бокам его
Вместе вечным сном покоятся.
<1802>
278. НА НОВЫЙ 1802-Й ГОД
Едва, спеша вослед звездам,
Царь дня румяные смирил востока волны
И сыпал миллионы
Алмазов по снегам, —
Как на луге сребро-сапфирном,
В ковчеге благости держа дары судьбин,
Вторый столетья сын
С челом скатился мирным,
Предстал — надежд, желаний сонм
Во сретенье ему, как легкий пар, толпится,
И всякой суетится
О счастии своем.
Одни хотят чинов для чванства,
Другие ордена, титулов и честей
Для роскошных затей;
Любовницы, богатства.
А я без прихотей искусств
К любимцу времени иду с лицом смиренным,
Со взором, орошенным
Слезой душевных чувств;
Прошу — да круг друзей мне милый
Из чаши радостей нектар блаженства пьет,
Надежды кроткой свет
Прочь гонит мрак унылый;
Да жизни их прозрачный ток
Не остановит смерть дыханьем ледовитым,
Над гробом, вновь зарытым,
Не шепчет ветерок...
Не дай им за сребро полуду,
Прямого счастия, спокойства не лиши,
В спокойстве их души
И я спокоен буду.
<1802>
279. ВЕЧЕР 14 ИЮНЯ 1801 ГОДА
Вчера с друзьями я ходил
В тени сосновой темной рощи,
Прохладной ожидая нощи,
Там с ними время проводил.
Природа сумраком оделась, —
Угрюмо на закате рделась
Тускло-червленая заря.
Туман спустился на луга,
Зефир заснул, древа молчали,
10 Нахмурясь, небо покрывали
Черногустые облака.
Луна из-за горы лесистой
Явила нам сквозь воздух мглистый
Бледно-багровое чело.
Явила — и печальный свет
По роще тихой разливался,
В тоску и мрачность облекался,
Казалось, каждый там предмет.
Уныние в признаках черных
20 На нас, безмолвных, утомленных,
Простерло свой свинцовый жезл.
Отрада удалилась прочь,
Мое тут сердце приуныло,
Забивши тише, говорило:
«В твоей душе темно, как ночь!
Надежды тусклый луч затмился,
Оставлен всем — всего лишился,
И цель твоя — одна лишь смерть».
В глазах, где жизни огнь погас,
30 Слезу мне горесть навернула;
При сумраке она блеснула
Печально в сей прискорбный час.
«Друзья! — сказал я. — Я несчастен,
Мой жребий беден и ужасен,
Страданье — жизнь, темница — свет.
На всё гляжу сквозь черный флер,
Нигде, ни в чем красот не вижу,
В веселых кликах стоны слышу,
При солнце мрачность кроет взор.
40 Вино мне в яд преобратилось, —
Восторгов сердце тех лишилось,
Что чувства нежат и томят.
Я вздохом начинаю день,
Смущенны взоры вкруг вращаю,
Ищу отрад — тоску встречаю,
Печаль следит за мной, как тень.
Исчезла радость, наслажденье,
Прошли забавы, и мученье
Рукой железной сердце жмет.
50 Влачится в скуке жизнь моя,
Лишась подруги кроткой, милой,
В сей жизни горестной, унылой
Томятся сердце и душа.
Но скоро я глаза закрою
И смерти хладною косою
В могилу темную сойду.
Тогда как солнце, скрывшись в Понт,
Оставит в тучах свод лазурный,
Померкнет свет сребристый, лунный,
60 Туман задернет горизонт,
Как ночь разверзет мрачны недры
И заревут, завоют ветры, —
Друзья! придите вы сюда.
Придите! Древних сосн в тенях
Надгробный камень там белеет,
Под ним — ваш друг несчастный тлеет,
Слезой его почтите прах,
Почувствуйте в душе унылой,
Как над безмолвною могилой
70 Во мраке ночи воет ветр».
1803
280. СОН
Рдяное солнце в облаке мрачном