Для человечества — кроме награды той,
Котора в вас самих, вы смело уповайте
Узреть апофеос в веках грядущий свой.
Где всё усажено четами
Веселых, ухарских гуляк
И девичьими красотами
В остистых, теплых соболях.
Склонися к нам, Немезида крылата,
Божественной правотой
Взвешивающа жизнь смертных.
Тебя мы поем, тебя мы призываем
С подругою твоей святой,
Со правосудием непобедимым.
Его же приближенье к нам
И веяние крил широких
Обезоружит помыслы кичливы,
Немезида и ад падут к его стопам.
Клейми, пожалуй, руку:
Души не заклеймишь.
За бога, за царя кто примет смерть и муку,
Того рабом своим вовек не учинишь!
Ты думал веру в нем и верность преломить,
За бога, за царя он примет смерть и муку.
Пятнать своим клеймом ему ты можешь руку,
Не можешь сердца заклеймить!
Ты русских, лютый враг, не знаешь:
Я верен богу и царю.
Когда мечтал и нас вовлечь в свои полки,
Лишь руку ты ему, не душу запятнаешь,
Чтоб не служить тебе, лишится он руки,
И я тебе ее отрубленну дарю.
А. Е. Измайлов
Ты окружил себя льстецами,
Первейшие места все заняты глупцами.
Не стыдно ль? Женщины дают тебе закон.
Я месяц в гвардии служил,
А сорок лет в отставке был.
В деревне я учил собак,
Ловил зверей, курил табак,
Наливки пил, секал крестьян,
Жил весело и умер пьян.
У всякого свой вкус — неможно
Любить дурное запретить,
Но только матери не должно
Пред всеми дочь свою хвалить.
Князь Меншиков почти уж видел дочь в порфире,
А умер вместе с ней в Сибири.
Н. Ф. Остолопов
Иль за отличие, за ревность, правоту?
Коль так, так я тебя того достойным чту.
Так точно, дядюшка, я очень отличался,
Хотя и за дела совсем не принимался.
Ты скажешь, что она, столь будучи всесильна
И в вымыслах своих премудра и обильна,
Могла бы дать добро и не давать нам зла, —
Конечно, Правдослов, конечно бы могла,
Да тут причина есть, какая ж — я не знаю;
Чего нельзя понять, о том не рассуждаю.
И голову ломать пристойно ли о том,
Что все ученые с превыспренним умом,
С латынью, с бородой, с большими колпаками,
Старались доказать нам целыми веками,
И только то одно успели доказать,
Что свыше сил своих не должно тяжесть брать, —
Успели доказать, и очень, очень ясно,
Что беспокоились они о том напрасно.
Так сметь ли взяться мне за важный сей предмет?
Мне можно лишь жалеть, что весь пространный свет
И Золиных и зла в себе имеет много,
О зле ж и Золиных судить не слишком строго;
А лучше и всего дивиться да молчать.
Но время уж сию статью мне окончать,
К предмету моему хочу я обратиться,
Хочу, о Правдослов, опять с тобой браниться.
Не странно ль: ты берешь себе такую власть,
Что нашу всякую порочить хочешь страсть?
Недавно — дерзостью исполнен дух имея —
Ты нам изобразил коварного Кащея,
Который на словах всегда творит добро,
На деле же предаст себя за серебро;
Ты нам изобразил, как он уклончив, низок,
Как к выгоде чрез то он путь находит близок,
И горд, желания достигнув своего.
Возможно ль не узнать Кащея твоего?
Ты в лицах, Правдослов, его представил живо,
Какую от того ты пользу приобрел?
Не думай, чтоб его исправить ты успел:
Кащей твой от своей привычки не отстанет,—
Возможно ли ж на то поэту не сердиться,
Когда советуют в писаньи не трудиться?
Поэты рождены с высокою душой!
Они твой выговор чтут дерзостью большой.
Г. П. Каменев
Блеснул вдруг молний луч, ударил страшный гром.
Судьбины глас прорек сии слова святые.
ПРИМЕЧАНИЯ
Стихотворное наследие писателей, входивших в Вольное общество любителей словесности, наук и художеств, относится ко второй половине 1790-х годов и к первой четверти XIX в. Оно было представлено многочисленными публикациями в журналах и альманахах того времени и — в гораздо меньшей степени — в персональных авторских сборниках. В 1935 г. этот обширный, разрозненный и почти эабытый художественный материал впервые был собран воедино в книге, носившей название «Поэты-радищевцы», и издан в Большой серии «Библиотеки поэта» известным литературоведом В. Н. Орловым. В сборнике были представлены произведения двадцати четырех поэтов: И. П. Пнина, И. М. Борна, В. В. Попугаева, А. Г. Волкова, В. И. Красовского, В. В. Дмитриева, М. К. Михайлова, Н. Ф. Остолопова, А. Е. Измайлова, Д. Ф. Бринкена, И. А. Кованько, М. Олешева, Ф. П. Вронченко, Н. А. Радищева, В. А. Радищева, Г. П. Каменева, Н. С. Арцыбашева, И. И. Чернявского, С. А. Москотильнихова, А. А. Писарева, Ф. И. Ленкевича, А. П. Бенитцкого, В. Ф. Вельяминова-Зернова и И. Г. Аристова. Одновременно в той же Большой серии «Библиотеки поэта» под редакцией В. Н. Орлова были изданы «Стихотворения» одного из крупнейших представителей Вольного общества — А. X. Востокова (Л., 1935). В обоих изданиях, оснащенных обширным библиографическим, текстологическим и историко-литературным комментарием, был использован огромный архивный материал, периодика конца XVIII — начала XIX в. В 1952 и 1961 гг. сборник «Поэты-радищевцы», под редакцией В. Н. Орлова, выходил в Малой серии «Библиотеки поэта». В нем были представлены четыре автора: И. П. Пнин, В. В. Попугаев, И. М. Борн и А. Х. Востоков.
В настоящем, втором издании произведений поэтов Вольного общества в Большой серии «Библиотеки поэта» избранные стихотворения А. Х. Востокова печатаются вместе с произведениями других членов этого объединения, круг которых, сравнительно с изданием 1935 г., несколько сужен. Из перечисленных выше поэтов в сборник не вошли стихи М. К. Михайлова, Д. Ф. Бринкена, Ф. П. Вронченко, В. А. Радищева, И. И. Чернявского, поскольку их наследие очень невелико по количеству произведений, а также В. Ф. Вельяминова-Зернова и И. Г. Аристова, не сыгравших существенной роли ни в организации, ни в литературной деятельности Вольного общества.
В расположении материала составитель руководствовался следующими принципами: 1) идейно-художественной значимостью творчества каждого из названных писателей; 2) ролью поэта в идейной и организационной жизни Общества; 3) временем вступления в Вольное общество. Открывает сборник А. X. Востоков — наиболее видный нз представленных здесь поэтов, отдавший много сил и времени Вольному обществу почти на всем протяжении его существования. За ним следует И. П. Пнин — поэт бесспорно талантливый, но не столь разносторонний, как Востоков, автор смелых философских од; один из президентов Общества. Далее идут Борн и Попугаев, наиболее радикальные в политическом отношении писатели, организаторы и идейные руководители Общества на первом этапе его существования; А. Е. Измайлов, автор остроумных сказок, басен, сатирических миниатюр, бывший с 1816 до 1826 г. бессменным председателем Общества. Далее выстраиваются «рядовые» его члены, расположенные по времени их вступления в Вольное общество. В конце сборника выделена группа «казанских» писателей: Г. П. Каменев, Н. С. Арцыбашев, С. А. Москотильников. Некоторые из авторов, помещенных в настоящем сборнике, уже были представлены в других изданиях Большой серии. Так, в книге «Поэты-сатирики конца XVIII — начала XIX в.» (1959) напечатаны «разговоры», эпиграммы, эпитафии и надписи А. Е. Измайлова; в сборнике «Стихотворная сказка (новелла) XVIII — начала XIX века» (1969) — сказки и басни И. П. Пнина, А. А. Писарева, И. Г. Аристова, А. П. Бенитцкого, М. Олешева, А. Е. Измайлова; в книге «Поэты 1790-1810-х годов» (1971) — произведения Г. П. Каменева, Н. Ф. Остолопова, А. П. Бенитцкого. Принимая во внимание это обстоятельство, составитель данного сборника стремился, по возможности, избежать дублирования художественного материала, помещенного в перечисленных изданиях. Именно этим объясняется исключение из книги басен Бенитцкого, ограничение числа басен и сказок Измайлова. Однако полностью избежать повторной публикации некоторых произведений все же не удалось, так как в противном случае это привело бы к чрезмерно обедненной экспозиции творческого наследия поэтов Вольного общества.