1902–1975
Коми-пермяцкий поэт. Родился в деревне Тимкино Кудымкарского района Коми-Пермяцкого национального округа в крестьянской семье. Работал в деревне. В 1925 году был избран председателем сельского Совета.
Окончил в Перми рабфак. Преподавал в школе крестьянской молодежи, работал в редакции окружной газеты «По ленинскому пути».
Участник Великой Отечественной войны. Удостоен правительственных наград.
После войны — редактор, а потом главный редактор окружного книжного издательства.
Автор нескольких книг стихов — «Весна цветет» (1935), «Фронтовые стихи» (1942), «Громовые годы» (1945), «В родном краю» (1948), «Огни в парме» (1953) и других.
На русском языке его стихи наиболее полно представлены в сборнике «Эхо лесное» (Пермь, 1962). Член КПСС с 1946 года.
СПЛАВНАЯ. Перевод В.Радкевича
Эй, на плотбище таежном!
Разве нам без песни можно
В день весенний?
Шум стоит над берегами,
Бревна в берег бьются лбами
В брызгах, в пене.
Что, затворы на излуке?
Эй, багры берите в руки
Дружно, ровно!
Снова лесу — путь свободный,
И река водой холодной
Моет бревна.
Словно праздник все справляем —
Нынче леса мы сплавляем
Ой немало…
Новостройки, принимайте,
Там, на Волге, поднимайте
Лес Урала!
1946
ПОСЛЕ ДОЖДЯ. Перевод Б.Михайлова
У темной тучки много сил:
Грохочет, пробует свой голос.
И все живое дождь умыл —
Любой листок, цветок и колос.
Под солнцем снова ширь ясна,
А тучка дальше улетает,
Над полем радуга видна,
Дугой согнулась и сияет.
И веет легкий ветерок,
Листвой берез играя живо.
А по канавам, у дорог,
Ручьи стремятся торопливо.
Все радо: дождь так много дал
Хлебам, лесам, любой травинке.
На все он щедро нанизал
Свои блестящие дождинки.
Не зря ложились семена:
Пшеница вырастет густая…
Лесная наша сторона
Ждет не дождется урожая!
Июнь 1947
ГРОССМАН МАРК СОЛОМОНОВИЧ
Родился в 1917 году в Ростове-на-Дону в семье врача.
В 1931 году переехал в Магнитогорск.
Окончил Магнитогорский педагогический институт. С 1937 года живет в Челябинске.
Работал редактором отдела ЧелябТАСС, заведовал отделом молодежной газеты.
Участник Великой Отечественной войны.
После окончания войны был сотрудником газеты «Гудок».
Первые рассказы и стихи напечатал в 1933 году. Первая книга стихов «На границе» вышла в Челябинске в 1938 году.
Автор нескольких сборников стихов, изданных на Урале: «Прямая дорога» (1952), «Вокруг тебя» (1959), «Ветер странствий» (1960), «Лирика разных лет» (1974) и других.
Выпустил много сборников рассказов и повестей. Награжден орденами и медалями.
Член КПСС с 1941 года.
ЗЕМЛИ НЕМАЯ НИЩЕТА
Земли немая нищета…
Леса молчат навстречу бою.
У пулеметного щита
Трубач с холодною трубою.
Во тьме вмерзал губами в медь,
Бежал вперед под ярым градом,
Чтоб первым смерть преодолеть
Иль умереть с друзьями рядом.
Возьми слова, переиначь,
Но дело остается делом:
Ты звал на подвиги, трубач,
Я сам не трус и верю смелым.
Я верю слову и свинцу,
Что пробивают путь во мраке.
Я верю нашему певцу
В бою. На линии атаки.
1940
РЖАВЕЕТ КАСКА НА МОГИЛЕ
Ржавеет каска на могиле.
Бежит дорожка к блиндажу.
…Мы под одним накатом жили,
Мы из одной жестянки пили…
Что я жене его скажу?..
1939
БАЛЛАДА ОБ УРАЛЬСКОМ ТАНКЕ
Михаилу Львову
Снаряды грызли землю Сталинграда.
Вскипала Волга. Мертвый плыл паром.
Горбатый, грязный, как исчадье ада,
Немецкий танк поднялся над бугром.
Он пол-Европы траками пометил,
Броней сметал он все перед собой.
И вот стоит у Волги на рассвете,
От выбоин и вмятин весь рябой.
Еще мгновенье — и на этом танке
Опустят люк. Рванется танк, дрожа.
Начнут полосовать его болванки
Тяжелое железо блиндажа.
Еще мгновенье…
Но в раскатах грома,
Стоявшая в укрытье до сих пор,
Рванулась из-за рухнувшего дома
Уральская машина на бугор.
Они сцепились, будто в рукопашной,
Сшибая бронированные лбы.
И замерли заклиненные башни.
И оба танка встали на дыбы.
…Мы шли вперед знакомыми местами,
Оставив на высоком берегу
Машину с опаленными крестами,
С оборванными траками в снегу.
А рядом с нами медленно и грозно,
Весь в ранах и рубцах, без тягача,
Шел танк уральский по земле морозной,
Магнитогорской сталью грохоча.
В пути спросил один солдат другого:
— Ты, кажется, с Урала, побратим?
И руку он потряс ему без слова.
И все без слов понятно было им.
1942
В ОКОПЕ, В ПОЛЕ
Тишина полевая
И полыни пыльца.
Пыль полей истлевает
На морщинах лица.
И в душе у солдата
Эта тишь, как ожог.
Будто где-то когда-то
Я все это прошел.
Было, было все это
Наяву иль в бреду:
Я в зеленое лето,
Точно в реку, бреду.
Вскрикнут сонные гуси,
Просвистит ветерок.
Снова тихо над Русью
У полевок-дорог.
Ни войны и ни боли —
Только вёдро да синь,
Только гуси на поле
Окликают гусынь.
Никого здесь не травят,
Никому здесь не лечь.
И шумит разнотравье,
Точно бабкина речь,
Точно реченьки лепет
Там, в глуши, вдалеке.
…Самолеты — над степью!
Самолеты — в пике!
1943
«Эка вьюга, эка скука…»
Эка вьюга, эка скука,
Не видать кругом ни зги…
Ходит в комнате разлука,
Только шаркают шаги.
Только дверь открыта в темень
Да в тумане голова.
Дышит медленное время:
Раз и два, и раз и два.
За окном метель хохочет,
Кличет голосом дурным.
Снега яростные клочья
Растекаются, как дым.
Сяду я на паровоз,
Под которым шесть колес.
Для разлуки лучше нету,
Для сердечных тех хвороб,
Как пойдешь бродить по свету —
Сиверок студеный в лоб!
И тогда от ярой сини,
От морозца близ лица
Вдруг, бывает, поостынут,
Успокоятся сердца.
…От откоса до откоса
Полотно мороз сковал.
Паровозные колеса
Бьют разлуку наповал…
1959
«Маки просыпаются в районе…»
Маки просыпаются в районе,
Тает в небе синяя звезда.
Я стою устало на перроне,
Черные встречая поезда.
Лязгают составы буферами,
На кусты набрасывают чад,
Над Уралом низкими горами
Паровозы истово кричат.
Я стою вблизи локомотива,
Жгу табак недельного пайка.
Возле гор бездумно и лениво
Кучками летают облака.
А вокруг целуются и плачут,
Плачут и целуются опять.
Я один пока, и это значит:
Мне еще положено стоять.
Может, небо звездочку уронит
Над моей семнадцатой весной.
…Никого не жду я на перроне,
Кроме той, что выдумана мной.
1934
МАЛЬЧИКАМ ВЕЛИКОЙ ВОЙНЫ
От мешков вещевых горбаты,
От винтовок и станкачей,
Шли, качаясь без сна, солдаты
В черный чад фронтовых ночей.
Молчаливые, точно камень,
Шли в крови вы и соли слез.
Я тащил вас, скрипя зубами,
По ничейным дорогам нес,
Чтоб потом, в свой черед и муку,
Плыть на ваших руках, в бреду,
По дымящему, словно уголь,
Раскаленному сталью льду.
Мы бывали хмельны без водки —
Нараспашку рванье рубах!
И любовь моя — одногодки —
Умирали в моих руках.
Умирали: «Ах, мама милая,
Через слезы ты мне видна…»
И была вам порой могила
В час несчастный — на всех одна.
Я вас помню в кровавых росах,
Где — разрыв, а потом — ни зги,
Ваши грязные, как колеса,
Задубевшие сапоги,
Ваши выжженные шинели,
Тенорок, что в бою убит,
Ваши губы, что занемели
И для жалоб, и для обид.
Сколько прошлое ни тряси я —
Все одно и то же, как стон:
«Лишь была бы жива Россия
Под зарею своих знамен!».
Я запомнил навек и свято
Ржавый дым и ожог жнивья,
Дорогие мои ребята,
Мои мальчики, кровь моя.
Грубоватые и земные,
Вышло — голову вам сложить,
Вышло — вас пережил я ныне,
Дай бог память не пережить.
Ни забвенья тебе, ни тленья —
И надежда, и боль веков —
Легендарное поколенье
Непришедших фронтовиков.
Вас запомнят века другие,
Всей безмерной земли края,
Братаны мои дорогие,
Мои мальчики, кровь моя…
1972
ШИРШОВ БОРИС ВАЛЕНТИНОВИЧ
1923–1975
Родился на Артемовском прииске Бодайбинского района Иркутской области в рабочей семье.
Вскоре семья переехала на Урал. После школы-семилетки работал в редакциях областных газет «Звезда», «Большевистская смена».
Участник Великой Отечественной войны. Был тяжело ранен.
Поступил работать во фронтовой агиттеатр «Звездочка» Пермской филармонии.
Первые стихи опубликовал в 1933 году десятилетним мальчиком.
В 1941 году вышла в Перми первая книга «Боевые частушки».
В Пермском книжном издательстве вышло более двадцати книг, среди них «Суровая молодость» (1947), «Добрые вести» (1949), «О простом и великом» (1958), «Осенняя баллада» (1973).
БАЛЛАДА О ВОЗВРАЩЕНИИ
Шел солдат из Берлина
Много лет, много зим.
И казалось ему:
Он — совсем невредим,
Будто не был свинцовою строчкой
Прошит,
Будто не был убит
И в могилу зарыт.
Шел в поселок уральский
На реке Чусовой,
Шел полями, лесами,
По траве луговой.
Брел в морозы, в метели,
Но костров не палил,
На ночлег не просился,
Закурить не просил.
Все вокруг и поодаль
Видел он, замечал.
И людей работящих
Он повсюду встречал.
Возрождая Державу
После тяжкой беды,
Люди были повсюду
Победой горды.
Проходил он по шумным
Городским площадям
И смотрел на солдат он,
Таких же, как сам.
В плащ-палатках и касках,
Молодые, как он,
Стали эти солдаты
На гранит и бетон.
Пламенели знамена,
Незабудки цвели.
Он был рад, что солдаты
До дома дошли.
И прикидывал снова
Путь немаленький свой
До поселка родного
На реке Чусовой.
Шел солдат терпеливо
На Урал день за днем.
Он все видел и слышал:
Вспоминали о нем,
Пели песни в застолье
Про него самого,
Новым улицам имя
Давали его.
Шел солдат. И однажды
В поздний час заревой
Он пришел в свой поселок
На реке Чусовой.
Отворил он калитку,
Оглядел старый двор
И под окнами дома
Услыхал разговор.
Он узнал этот голос
И притих у окна.
У стола с взрослым сыном
Сидела жена.
Шила детское что-то,
Платье внучке, видать,
Иногда оправляя
Серебристую прядь.
На лицо дорогое
Падал розовый свет.
И в простенке виднелся
Солдатский портрет.
В темной узенькой рамке,
Отливая стеклом,
Он похож был на парня,
Что сидел за столом.
И солдат очень тихо
Отошел от окна,
И ему показалось:
Встрепенулась жена.
Сын взглянул удивленно
В темноту за окном.
И задумались оба
О чем-то своем…
Шел солдат и до сквера
Не спеша дошагал.
Там белел сквозь деревья
Постамент-пьедестал.
И солдат стал на камень
Лицом на восход.
И отсюда вовеки
Никуда не уйдет.
1973
ГРАЧИ ПРИЛЕТЕЛИ
А вы бы хотели,
А вы бы хотели,
Чтоб в город сегодня
Грачи прилетели?
Я жду на вопрос этот
Разных ответов,
Хочу в непоэтах
Увидеть поэтов.
Но есть у прохожих
Иные заботы:
Культуры и быта,
Питанья, работы.
И к ним обращаться
Вот так, самочинно,
Едва ли удобно
С проблемой грачиной.
Тогда я — к поэту:
— А вы бы хотели.
Чтоб в город сегодня
Грачи прилетели?
— Старо! — отвечал он
Рокочущим басом.—
Из прошлого это:
Грачи и Саврасов!..
Я — к дворнику дома:
— А вы бы хотели,
Чтоб в город сегодня
Грачи прилетели?
Ответил мне дворник
Ворчливо и строго:
— От них галдежа
Да и мусора много!..
Спросил ребятишек:
— А вы бы хотели,
Чтоб в город сегодня
Грачи прилетели?
— Хотели б! Хотели! —
Вскричали ребятки,
В карманах пальтишек
Пощупав рогатки…
Меж тем прилетели
Усталые птицы
И стали на ветках родимых
Гнездиться.
Парнишка-монтер
Со стальными когтями,
Как ястреб, следил
Со столба за гостями.
Восторгом весенним
Глаза его пели
Для всех проходящих
Под ним по панели:
— Хотели вы этого
Иль не хотели,
А в город сегодня
Грачи прилетели!
1969
ПОЗДНЯЯ ВСТРЕЧА
Ты, я знаю, утром рано
Уезжаешь в электричке.
Может быть, тебя застану
На разъезде по привычке.
И увижу на платформе
Взмах руки округлый, плавный:
Голубей ты хлебом кормишь,
Улыбаясь славно-славно.
Над платформой склон лесистый,
Узкой тропочки извивы,
За путями — серебриста
Гладь широкого залива.
На горе домишек груда,
Белой лестницы ступеньки.
Ты, наверно, вот отсюда,
Из нагорной деревеньки?
Ты опять уедешь в город
На ученье, на работу ль.
Ты опять уедешь скоро.
Не узнаю снова, кто ты.
Ты совсем, совсем такая,
Что в моих мечтах витала,
Удивляя, привлекая,
Ближе снов не допускала.
Годы шли, их было много.
Где-то близко бродит старость.
На бесчисленных дорогах
Ты со мной не повстречалась.
Но повсюду, постоянно
Ты мне виделась и снилась.
Я родился слишком рано.
Слишком поздно ты родилась.
Провожу тебя я снова
Взглядом любящим, ревнивым.
За утехой рыболова
Выйду на берег залива.
Я твоей не слышал речи.
Все, как прежде… Ну и ладно.
Мне опять от нашей встречи
Будет грустно и отрадно.
1975
ШМАКОВ ТИМОФЕЙ ИВАНОВИЧ
1910–1961
Родился в деревне Старая Монья Можгинского района Удмуртии в крестьянской семье.
Окончил Можгинскнй педагогический техникум, работал в школе, служил в Советской Армии, был литсотрудником республиканских газет.
Участник Великой Отечественной войны.
После демобилизации работал в редакции газеты «Советская Удмуртия», в комитете по радиовещанию и телевидению, в книжном издательстве.
Начал печататься в начале 30-х годов. Первый сборник «Мое оружие» вышел в 1945 году.
Автор девяти сборников стихов. На русском языке опубликован сборник «Рождение песни» (1960).
ЗВУКИ ЧИПЧИРГАНА. Перевод В.Семакина
Вспомнил я о прикамской раскидистой ели
В белорусской лесной стороне,
И певучие звуки удмуртской свирели —
Чипчиргана —
Послышались мне.
Материнские песни ко мне долетели
И ласкают мой слух на войне.
Мать и Родина — лучшие в мире слова.
В их звучании — лучшие наши порывы,
И пока мы, бесстрашные, живы,
Будет Родина в мире жива.
Я удмурт, а на фронте я русский солдат,
И попробуйте выбить из рук автомат,
Если пальцы к нему прикипели,
Если вера в Отчизну крепка, как булат!
До последнего вздоха — вперед! Неужели
Я врагу уступлю, раз я русский солдат!
В белорусской лесной стороне
Прохожу я в солдатской шинели,
И певучие звуки удмуртской свирели,
Где бы ни был я, слышатся мне.
Слышу снова
Родное удмуртское слово.
Наш напевный язык, ты оплечье мое!
Как со мною судьба ни сурова,
Ты на фронте мне скрасишь ее.
Ты меня вдохновишь на победу в борьбе.
Как родному народу, я верю тебе.
Ты когда-то помог под черемухой белой
Мне признаться любимой во всем.
Все, что мог, ты для нас, нецелованных,
сделал,
И не ты виноват, что мы розно живем:
На Урале она, я на фронте, в бою,
С автоматом в руках эту песню пою.
Помоги мне поведать заветные думы,
Рассказать, как мужаем в жестоком бою мы!
Я сроднился с тобой, наш язык, с колыбели,
Как когда-то мой прадед и дед.
Неужели отнимут тебя? Неужели
Над тобой надругаться позволю я?
Нет!
Не затем мы Советскую власть создавали,
Не затем в Октябре мы вздохнули с тобой!
Мы годами по буквам строку отливали,
Чтобы с нею идти и на труд, и на бой!
Мой удмуртский язык,
Задушевный в беседе с друзьями,
Для врага ты готов обернуться штыком.
Ты со мною проходишь сквозь пламя,
Ты воюющим стал языком!
Языки — это братья в советской стране,
И такие же братья — народы.
Этой дружбы, окрепшей в суровые годы,
Никому не разбить на войне!
Я к победе иду, и счастливый, и гордый
Тем, что дружба народов — гранит,
Что на всех языках одинаково твердо
Слово партии нашей звучит!
1942
В ПОЕЗДЕ. Перевод В.Семакина
Вдоль дороги столбы частоколом,
И в пути — только окна открой —
Ты почуешь, как в поезде скором
Вдруг запахнет сосновой корой.
Кинолентой мелькают просторы:
То равнина, то сызнова бор.
Начинаются дебри, в которых
Лишь недавно звенел мой топор.
Здесь, бывало, не всякий охотник
Пробирался с берданкой своей,
Лишь река — неустанный работник —
Рыла землю меж цепких корней.
Мне знаком каждый куст Приуралья:
Тут я мерзлую землю копал,
Тут ее аммоналом взрывал я,
Чтобы выровнять место для шпал.
Вдоль дороги столбы частоколом,
И в пути — только окна открой —
Ты почуешь, как в поезде скором
Вдруг запахнет сосновой корой.
Лес дремучий, и вдруг — остановка,
Неизвестно на сколько минут.
Сходят с поезда люди в спецовках,
Инструменты с собою берут.
Торопливо прощаются с нами,
Приглашают сюда через год.
Это здесь, окруженный лесами,
Поднимается новый завод.
1947
НАШ СОЮЗ. Перевод В.Семакина
Нет на гербе моей Отчизны
Ни льва, ни хищного орла.
Она свой герб во имя жизни,
Для мира в мире подняла.
Как символ дружбы, символ счастья
Страны — земли одной шестой,—
Он создан был Советской властью,
Наш герб, как солнце, золотой.
Его звезда далеко светит.
Завидна Родины судьба:
Не только нам, а всей планете
Светло от этого герба.
Союза крепче и сильнее
Еще не видела земля.
Народы в нем родных роднее —
Республик дружная семья;
Одна семья народов славных,
Которой спаяннее нет,
Семья, где равные средь равных
Идут под знаменем побед.
И все сильнее год от года
Сердца сплоченные горят
Признаньем русскому народу,
Что всем народам старший брат.
1950