Не русский я, но россиянин. Ныне
Я говорю, свободен и силен:
Я рос, как дуб зеленый на вершине,
Водою рек российских напоен.
Своею жизнью я гордиться вправе —
Нам с русскими одна судьба дана.
Четыре века в подвигах и славе
Сплелись корнями наши племена.
Ему вторят поэты других национальностей, посвящая строки любви и признательности русскому народу, коммунистической партии, вождю революции Ленину. Как символ единства и общей веры увидел Ханиф Карим высеченный рукою мастера-резчика на высокой скале «среди Уральских гордых гор» портрет Ленина.
Встает над родиной заря,
Парят орлы.
На мой Урал глядит Ильич
С крутой горы.
К поэзии каменного Урала, к поэзии всего большого края срединной России, по ту и по другую сторону прилегающего к Уральскому хребту, приложима общая формула советской поэзии, единой своими идеалами, многоцветной по национальным краскам…Велика и прекрасна наша советская родина. И нет, наверное, в ней такого уголка, который бы не нашел своего поэта — большого ли, с громким именем, или вовсе безвестного. Псковской земле повезло — она в тяжелую годину приютила гения, и гений воспел ее в бессмертных стихах. В уже близкое нам время могучие таланты восславили другую древнюю и славную русскую землю — Смоленщину.
Урал не может похвастать такими именами, но все же Александр Твардовский от хуторского глухого подворья, от деревенской кузницы на родной Смоленщине провел прямую линию связи с главной кузницей страны — Уралом и, покидая его, грустно признавался: «Тебя, как будто край родимый, я оставляю позади».
Край родимый… Он живет и меняется в воображении поэта вместе с его настроением, отражает различные состояния души.
Коренной уралец, один из старейших русских поэтов Степан Щипачев сказал:
Урал. Он лег в мою строку
во всю длину, размашисто и строго.
Он азиатскому материку
пришелся каменным порогом.
Он и в песнях прославлен, наш гордый красавец Урал. До сих пор поется удалая «Уральская казачья» на слова Н. Клементьева. Не обошел родной стороны в своем песенном творчестве и Сергей Васильев. А безвременно ушедший из жизни М. Пилипенко написал слова одной из популярнейших песен 50—60-х годов — «Уральской рябинушки».
Книга уральской поэзии создается талантливыми людьми. Она обещает нам новые яркие страницы.
Ал. Михайлов.
ДОРЕВОЛЮЦИОННАЯ ПОЭЗИЯ УРАЛА
БАХТИН ИВАН НИКОЛАЕВИЧ
1756–1818
Родился в семье горного чиновника Егошихинского медеплавильного завода. Служил в артиллерии (1772–1782), после чего перешел в судебное ведомство и около четырех лет был прокурором Пермского земского суда.
В этой же должности служил в Тобольске. Здесь он активно сотрудничал в журнале «Иртыш, превращающийся в Ипокрену».
Произведенный в 1788 году в действительные статские советники, он был назначен слободско-украинским, то есть харьковским гражданским губернатором. В Харькове он вспоминал, что в молодости был «величайший вольнодумец… вольтерист…»
В 1814–1815 годах находился в отставке, после чего заведовал Государственной экспедицией по ревизии счетов.
Кроме басен, стихотворений, од, эпиграмм, во многих из которых ясно сквозила их социально-демократическая направленность, Бахтин написал и драму в пяти действиях «Ревнивый» (1795). Впоследствии она была поставлена в Харькове, а в 1816 году напечатана в Петербурге. В этом же году здесь вышла книга Бахтина «И я автор, или разные мелкие стихотворения». Сюда он включил произведения, разбросанные по журналам конца XVIII и начала XIX века.
ВОР, ПОХИТИВШИЙ ЧАСЫ
Часы у госпожи в собрании заметя
И их себе присвоить метя,
Один проворный вор
На выдумки был скор.
Искусно олухом на время притворился:
Шел мимо госпожи, он, будто зацепился
И будто невзначай, ей на ногу ступил;
А боль ей учиня, часы удобней сбрил.
Боярыня отнюдь того не помышляла,
Что хитрость простота его в себе включала,
И так она вскричала:
— Болван! Простак!
Но вор с усмешкою ответствовал:
— Без лести,
Я глуп не так,
Как сколько делать вы изволите мне чести.
Не ясно ли сей вор сказал, читатель, всем,
Что часто плутовство мы глупостью зовем?
1790
ЭПИГРАММЫ
Я честный человек: ты всех так уверяешь.
Не верят в том тебе, ты всех за то ругаешь.
Но я даю совет: коль честным хочешь слыть,
Не славь себя ты им, ты им старайся быть.
1789
Дворянского коня вчера зарыли здесь,
Который проводил в работе век свой весь.
Свой век же в праздности провел
его хозяин.
Полезней свету был кто: конь или боярин?
1789
ПОПОВ АНТОН ИВАНОВИЧ
1748–1788
Родился в семье священника села Ключевского Пермской губернии. В 1767 году окончил Вятскую духовную семинарию, работал преподавателем риторики, пиитики, философии в Хлынове и Кунгуре.
В 1778 году в Петербурге вышла книга под названием «Сатирические, забавные и нравоучительные эпиграммы, или надписи, сочиненные в городе Хлынове, Вятской семинарии префектом Антонием Поповым». В 1786 году книжка вышла вторично.
В 1781 году — в год образования города Перми — Попов был назначен сюда протоиереем. Здесь и прослужил до смерти.
Он является автором оставшегося в рукописи первого словаря коми-пермяцкого языка.
«Под видом серебра и злата бога чтили…»{1}
Под видом серебра и злата бога чтили,
Как прежде идолам язычники служили.
Мы, суеверьям их смеясь теперя глупым,
Сребро и золото под видом бога чтим.
Богатый графский дом купивши, Туберон,
По крайней мере мнишь, что ты теперь барон.
Осла Меркурием не сделают Афины.
Природа, нрав и вид осла везде едины.
«Поступки в людях мы пороками зовем…»
Поступки в людях мы пороками зовем,
Пороки собственны за добродетель чтем.
И худо и добро чужое осуждаем,
Но пахнет как от нас, того не примечаем.
«Пред всяким без стыда Флор клятву нарушал…»
Пред всяким без стыда Флор клятву нарушал,
Кто смело совести его и клятве доверял,
Затем, что много он и в самой клятве лжет;
Клянется совестью, которой в нем и нет!
«Бедно жить — гонят. Богато — завидят…»
Бедно жить — гонят. Богато — завидят,
Подло — гнетут. Высоко — ненавидят.
Глупо — не любят. Разумно — бранят.
Свято — порочат. За худо — казнят.
Кто всем понравиться в свете желает,
Тот поскорее пускай умирает.
«Напрасно говорят, что стал инаков свет…»
Напрасно говорят, что стал инаков свет,
В нем прежде не было и ныне правды нет!
«Напрасно ропщете, вы бедны потому…»
Напрасно ропщете, вы бедны потому,
Что обдирают вас донага богаты.
Знать, грабят вас законно, посему
И в том, по мненью их, они не виноваты.
«Пожил, поворовал довольно в свете Савва…»
Пожил, поворовал довольно в свете Савва,
Здесь голову сложил, конец и богу слава.
САЛАВАТ ЮЛАЕВ
1752–1800
Национальный герой и первый поэт башкирского народа Салават Юлаев родился в деревне Текеево Шайтан-Кудейского юрта (волости) Уфимской провинции (ныне Салаватский район Башкирской АССР) в семье старшины этой же волости.
Салават Юлаев — ближайший сподвижник Емельяна Пугачева, предводителя крестьянской войны 1773–1775 годов. Плененный в ноябре 1774 года, Салават Юлаев умер 26 сентября 1800 года в крепости Рогервик (Эстония).
Стихи Салавата в подлиннике до нас не дошли. Их сохранила народная память.
«Высоко взлетает ворон…»
Высоко взлетает ворон,
Но взлетает сокол выше.
Беркут — царь всех птиц на свете —
Выше сокола взлетает.
Славный воин, будь, как беркут,
Чтобы, крыльев шум услыша,
Обретя в тебе опору,
Все друзья смелее б стали,
Чтобы ты врагам был страшен,
Чтобы славы был достоин,
Не щадя себя, отважно
В бой бросайся, беркут-воин.
1770-е
БИТВА
С давних пор сыновья в моем отчем краю
Храброй силой своей знамениты.
И любой, одержавший победу в бою,
Был готовым к грозе новой битвы.
Вечно в жизнь их врывался сражения зов,
Но, сплотившись в дружины, смелее
Налетали они на коварных врагов,
Ядовитых, как черные змеи.
Словно деды мои с их суровой судьбой,
На коня я набрасывал сбрую
И отважно скакал, чтобы ринуться в бой,
В бой священный за землю родную.
Ударялся со звоном клинок о клинок,
Взмах руки моей был мне бронею.
И не раз лютый враг, что отбиться не мог,
Падал, в прах уничтоженный мною.
Из той сечи, из кровопролитной, в пылу
Конь к речному примчал меня броду.
На прибрежье воздал я аллаху хвалу
И готов снова в бой за свободу.
1770-е
ЗУЛЕЙХА. Перевод И.Волобуевой
Зулейха, ты — заря, ты привета источник,
Твои черные очи — две жарких звезды.
Они глубже бездонных небес — твои очи,
Красота твоя соткана из чистоты.
Зулейха, белый свет для любви моей тесен,
Боль пронзила мне сердце подобно стреле,
Мой бессилен язык, чтоб воспеть тебя
в песне…
Твои очи, как звезды в полуночной мгле.
1770-е