стихотворение А. П. Сумарокова «Письмо к девицам г. Нелидовой и г. Борщовой» (СПб., 1774).
Отд. изд., <СПб., 1773> и «Санкт-Петербургские ведомости», 1773, 29 ноября. См. примеч. 213.
Ф. Т. М. Арно, Сидней и Силли, или Благодеяние и благодарность, М., 1769, с. 53. Печ. по изд.: С. П. Колосов, Жизнь некоторого мужа и перевоз куриозной души его чрез Стикс реку, СПб.,1788, с. 1—8 (отд. пагин.). Это изд. представляется наиболее авторитетным из прижизненных публикаций, так как книга Колосова печаталась в Петербурге (где в то время находился Фонвизин) в типографии П. И. Богдановича, с которым у писателя были тесные контакты (см.: Г. П. Макогоненко, Денис Фонвизин. Творческий путь, М.—Л., 1961, с. 5). В XVIII в. «Послание» пользовалось большой популярностью и неоднократно публиковалось (см.: Ф. А. Витберг, Фон-Визин и его «Послание к слугам». — «Русская старина», 1900, № 4, с. 471). Н. И. Новиков, помещая «Послание» Фонвизина в «Пустомеле», писал: «Кажется, что нет нужды читателя моего уведомлять о имени автора сего послания; перо, писавшее сие, российскому ученому свету и всем любящим словесные науки довольно известно. Многие письменные сего автора сочинении носятся по многим рукам, читаются с превеликим удовольствием и похваляются сколько за ясность и чистоту слога, столько за остроту и живость мыслей, легкость и приятность изображения...» («Пустомеля», 1770, № 7, с. 104). Стихотворение, однако, навлекло на Фонвизина обвинения в безбожии, как свидетельствует сам писатель в «Чистосердечном признании в делах моих и помышлениях»: «В сие время сочинил я послание к Шумилову, в коем некоторые стихи являют тогдашнее мое заблуждение, так что от сего сочинения у многих прослыл я безбожником» (Собр. соч., т. 2, М.—Л., 1959, с. 95). В частности, одним из откликов на «Послание» Фонвизина было сатирическое «Послание к творцу „Послания“» (1781) А. С. Хвостова, в котором иронически говорилось о Фонвизине:
Ты с челядью своей в системе упражнялся,
Что тряско рассуждать о свете — утвердил
И чрез Шумилова по миру объявил.
(см.: П. А. Вяземский, Полн. собр. соч., т. 5, СПб., 1880, с. 216—220).
Шумилов Михаил — дядька и камердинер Фонвизина, живший в его доме в Петербурге; Шумилов был грамотен и писал челобитные не только для других слуг, но и для самого писателя (см., например, челобитную 1762 г. о зачислении Фонвизина на службу в Коллегию иностранных дел — Собр. соч., т. 2, с. 609—610).
Ванька — кучер Фонвизина.
Петрушка — домашний парикмахер.
И денег, и белья, и дел моих рачитель. Этот стих использован Пушкиным в «Капитанской дочке» в характеристике Савельича.
Распускающийся цветок, или Собрание разных сочинений и переводов, издаваемых питомцами учрежденного при императорском Московском университете Вольного благородного пансиона, М., 1787. с. 67. К загл. стихотворения сделано примеч.: «Издатели «Распускающегося цветка» изъявляют сим признательность свою к славному стихотворцу, известному свету многими своими громкими сочинениями, который доставил им сию басню для поощрения их к дальнейшему получению вкуса в свободных науках». Вольный перевод прозаической басни Х.-Ф. Шубарта «In Lybien starb 'mal ein Lowe...». Опираясь на текст Шубарта, Фонвизин внес много новых деталей, усиливших социально-политическую остроту басни и сделавших ее злободневной в русских условиях (см.: H. Graβholf Eine deutsche Parallele der «Лисица-Казнодей» (Fonvizin und Schubart). — «Zeitschrift fűr Slawistik», 1962, Bd. VII, Н. 2, S. 167—174). Как возможный источник сюжета Шубарта X. Грасхоф указывает басню И. В. Л. Глейма «Der Fuches und der Hofhund». Обнаруженные X. Грасхофом параллели позволяют датировать стихотворение Фонвизина между 1774 (год опубликования басни Шубарта) и 1787 (год опубликования фонвизинской басни). X. Грасхоф предполагает, что Фонвизин мог познакомиться с басней Шубарта во время своей третьей поездки за границу (1784—1785), когда он проезжал по южной Германии, но не исключает возможности, что басня стала известна Фонвизину и раньше.
Амазонкин сын — Ипполит.
Венерины дети — амуры.
ДН, 1764, № 8, с. 343, подпись: Перевел Павел Фонвизин. Под тем же загл. эту басню перевел А. П. Сумароков.
ДН, 1764, № 8, с. 349.
ДН, 1764, № 8, с. 352, подпись: П. Ф.
ДН, 1764, № 9, с. 387, подпись: П. Ф.
ДН, 1764, № 10, с. 439.
ДН, 1764, № 10, с. 443, подпись: П. Ф.
ДН, 1764, № 10, с. 445, подпись: Перевел П. Ф. Источник перевода установить не удалось.
Отд. изд., М., 1766. Впоследствии для Соч. 1782 эта редакция оды была переработана в такой мере, что от старого текста уцелели лишь немногие места. Однако именно первая редакция явилась актуальнейшим событием литературной жизни своего времени и вызвала обильные журнальные отклики. В наст. изд. печ. обе редакции (см. также № 235). Написано по поводу костюмированного праздника — «каруселя», происходившего 16 июня 1766 г. в Петербурге. Подобные праздники устраивались при королевских дворах в Западной Европе с XVI в.: участники «каруселей» состязались в езде верхом и на колесницах и проч. Екатерина II хотела, чтобы карусель поразил своею пышностью и великолепием, и этому зрелищу придавалось очень большое значение в придворных кругах. Среди участников каруселя были видные государственные деятели и знатные дворяне. Директором каруселя был обер-шталмейстер П. И. Репнин (ум. 1778), главным церемониймейстером князь П. А. Голицын, а главным судьей фельдмаршал Б.-Х. Миних (1683—1767). Карусель состоял из четырех кадрилей (отрядов): славянской, римской, индийской и турецкой. Участники каждой кадрили были одеты в соответствующие костюмы. Славянскую кадриль возглавлял граф генерал-майор И. П. Салтыков (1730—1805), римскую — граф Г. Г. Орлов (см. примеч. 43), индийскую — П. И. Репнин, турецкую — граф А. Г. Орлов (1735—1807), один из главных участников дворцового переворота 1762 г., брат Г. Г. Орлова. Все кадрили одновременно вступили в амфитеатр, специально построенный для карусели перед Зимним дворцом; в центре амфитеатра была ложа для Екатерины, напротив нее — для Павла. По приказу императрицы начались «курсы» — соревнования: «прежде началися дамские на колесницах, а потом кавалерские на лошадях, и каждый бег происходил по особливым с трибуна главного судьи сигналам» (см.: «Описание порядка, которым карусель происходил в Санкт-Петербурге при присутствии ее императорского величества 1766 года июня 16 дня». — «Прибавление к „Московским ведомостям“», 1766, 7 июля). По окончании соревнований судьи обменялись мнениями, и победителям торжественно были вручены награды. О желании Репнина, «чтобы увеселение было воспето достойным образом», Петрову сообщил Н. Н. Бантыш-Каменский (1737—1814), обратившийся якобы к нему со следующими словами: «Что ты, братко, все сидишь, а ничего не высиживаешь? Напиши-тко стихи на карусель, князь Репнин тебе за то будет благодарен». Петров, находившийся в Москве и не видевший каруселя, написал оду, основываясь на опубликованном в «Прибавлении к „Московским ведомостям“» «Описании каруселя» и, по-видимому, рассказах очевидцев. Ода, однако, вызвала много полемических и пародийных выступлений (см. ниже).
Пиндар — см. примеч. 11.
Я странный слышу рев музыки. По-видимому, эта строка была связана со следующим местом из «Описания каруселя»: «А когда кадрилии стали уже входить в амфитеатр, тогда музыка звук громкий и по роду многих нововымышленных инструментов никогда не слыханный произвела, ибо все музыкальные инструменты вид имели в древности описываемый, а потому и мелодию издавали по свойству каждого народа древним ополчениям приличную». Эта строка пародировалась Сумароковым в «Дифирамве Пегасу»: «музыки ревы внемлют» и в журнале «Смесь»: «музыки рев бодрит и нежит дух» (1769, лист 15, с. 119).
Пактол — река в Малой Азии (ныне Сарт-Чайи), была богата в древности золотоносным песком.
Дают мах кони грив на ветр и т. д. Этот отрывок пародировался В. И. Майковым в поэме «Елисей»:
Летит попрытче он царицы Амазонской,
Что вихри быстротой предупреждает конской,
Летит на тиграх он крылатых так, как ветр,
Восходит пыль столбом из-под звериных бедр,
Хоть пыль не из-под бедр восходит, всем известно,
Но было оное не просто, но чудесно.
Встает прах вихрем из-под бедр. Строка пародировалась Сумароковым («И вихрь восходит из-под бедр») и Майковым в «Эпистоле Михаилу Матвеевичу Хераскову» (1772):
И сей-то песни он в натянутых стихах,
Поднявшись из-под бедр как конских легкий прах,
Повыше дерева стоячего летая
И плавный слог стихов быть низким почитая.
И кровь в предсердии кипит. Строка пародировалась Сумароковым: «С предсердьем напрягая ум» и в журнале «Смесь»: «в предсердии кипит и кровь» (лист 15, с. 119). Здесь же о Петрове говорилось: у его сердца «есть прихожая комната, предсердие называемая» (лист 17, с. 132).
Стрелицы — девушки, сопровождающие Диану и метко стреляющие из лука.
Оспорить тщатся лавр мужам — пытаются оспаривать у мужчин лавровые венки.
Пергамские стены — стены Трои.
Те стрелы в крови ядовитой. У Одиссея стрелы были пропитаны ядом.
Мечом сверкают и локтьми. Строка пародировалась в журнале «Смесь»: «герои все локтьми сверкают, челом махают» (лист 17, с. 119). Здесь же о Петрове было сказано, что он «видел сверкание локтей, может статься, тогда, когда получал оплеухи» (лист 17, с. 132).