Приоткрыв на всякий случай дверь туалета, Игорь убедился, что там никого нет. Можно было и вернуться к себе, но длительное отсутствие старика внушало тревогу: мало ли, вдруг опять приступ. Лучше проверить, раз уж встал…
В тамбуре никого не было. Дверь скрипела на ржаво-зеленых петлях в такт движению поезда. Трапы с лязганьем терлись друг о друга. Игорь вступил на их танцующую спину и толкнул дверь купейного вагона…
Потолочные светильники пустого коридора горели ярким светом. Но не ровно, а как-то пульсируя, точно кто-то шалил с реостатом, изменяя напряжение.
Надпись извещала, что туалет занят.
Игорь подергал ручку. Никакого ответа.
– Павел Миронович!
– Ну?! – глухо ответил старик. – Я никуда не тороплюсь.
– И ладно, – мирно ответил Игорь.
Он собрался было вернуться к себе, как услышал треск. Сухой и резкий, словно раскат грома. Плафоны на потолке затрепыхали бледным тающим светом. А далекий конец коридора мазнула короткая вспышка. Как раз напротив купе проводника.
Игорь вглядывался, пережидая в нерешительности. Треск не повторялся… Любопытство перебороло лень. Торопливым шагом он прошел вдоль коридора, испытывая смущение, словно без приглашения попал в чужую квартиру, и заглянул в служебку.
Тонкие жгутики черного дыма выползали из-под приборного щита, донося едкий запах горелой резины. Сквозь жгутики прорвался безобидный розовый язычок огня, словно кто-то пробовал зажигалку. Но в следующее мгновение, прямо на глазах, язычок этот распух и игриво пополз вверх, перекручиваясь черным дымом…
В оцепенелой растерянности Игорь смотрел на эту картину. Ему казалось, что он прирос к полу навечно, хотя прошло не больше секунды. Страшная мысль пронзила сознание…
Игорь бросился бежать в свой вагон. Где-то в конце коридора плафоны погасли. И уже в темноте он рванул на себя дверь тамбура.
– Пожар! – немо крикнул Игорь в щель служебки.
Елизар вскочил на ноги и, оттолкнув охнувшую Магду, бросился вон из купе, метнулся в тамбур. Елизару хватило одного взгляда в дальний край коридора, чтобы все понять.
Он подался назад, но в спину напирала Магда.
– Стоп-кран! – прохрипел Елизар. – Горим…
Магда спрыгнула с грохочущего трапа в тамбур плацкартного и повисла на стоп-кране.
Раздался свист сжатого воздуха.
Вагон завизжал, подобно раненому животному. Магда пыталась отжать себя от мгновенно выросшей перед грудью и лицом стены, так велика была сила инерции… Страх сковал ее, сдавил виски, сбил дыхание. Ноги стали мягкими, чужими…
Торцовая дверь камнем ударила о стену.
– Огнетушитель?! – крикнул ввалившийся из купейного Елизар. – Я не нашел. Темно. – Он проскочил за своим.
– Магда тупо подумала, что огнетушителя в подменном вагоне не было, не укомплектовали.
Но вернуться в хвостовой Елизару уже не удалось. В темный тамбур вагона вбежали испуганные страшным толчком пассажиры хвостового.
– Горим, горим! – истошно вопил первый в полосатой больничной пижаме.
– Да куда ты?! – заорал Елизар, прижимая к груди огнетушитель. – В дверь беги! В боковую! Прыгай! Дай дорогу!
– Заперта же дверь, сволочи! – пассажир загораживал проход.
Позади него с нарастающей силой крепчал обвал голосов.
Пассажир в пижаме выдавил Елизара на площадку, освобождая дорогу обезумевшей толпе. Тотчас тамбур заполнился людьми.
Елизар понял, что ему не прорваться. Он швырнул огнетушитель и метнулся к правой двери. Надо успеть ее открыть, пока толпа не забила тамбур, хорошо, ключ оказался в кармане, но не успел. Толпа прижала его к выходной двери. Только и удалось, что повернуть в скважине ключ.
– Что делать? Что делать?! – кричал Игорь. – Приказывай!
– Не паниковать! – истошно завизжала Магда. Она уже овладела собой и пыталась продраться ко второй боковой двери. – Назад! Все в плацкартный!
– Куда в плацкартный?! – выкрикнул из двери Игорь. – Там свалка! Затор! Чемоданы, люди… Все попадало… Пробка!
– Ключи дайте, ключи! – вопили из темного коридора купейного. – Откройте двери… Нечем дышать…
Чьи-то пальцы сдавили Елизару затылок. Больно, точно порез. Он скосил глаза и увидел вытянутую смуглую руку.
– Давай ключи! – орал кто-то с кавказским акцентом. – Я с улицы пойду. Окно бить буду!
Это был Чингиз, один из братьев-колхозников. Крик Чингиза подсказал ход обезумевшей толпе…
Где-то уже били стекла…
Из глубины вагона потянулся едкий запах горящей резины. Разбитые стекла усилили ток воздуха, и запах густел.
– Гори-и-им! – с новой силой закричали в чреве вагона.
Страшным усилием Елизар отодвинулся от двери и согнутым локтем ударил о стекло. Свежесть ночи остужала лицо… Если огонь прорвется в кровельные перекрытия, то в считанные секунды он по воздуховоду, пожирая на пути скопившуюся пыль, перекинется и на плацкартный…
– Господи, где же бригада? Куда подевались эти гады? – думал вслух Елизар, скалывая пальцами осколки стекла. – Ведь и не знают, что горим, не знают… Ползают по вагонам, ищут, кто сорвал стоп-кран…
Казалось, что прошла вечность с начала этой жуткой суматохи, хотя на самом деле минуло не более двух-трех минут.
Машинист локомотива подавал периодические сигналы. Он наверняка и не подозревал о пожаре: открытого огня пока не было. Кто же ему сообщит, если между вагонами и локомотивом нет связи. Это ж надо, в наше время, чтобы пассажирский состав был отрезан от локомотива. А пока еще помощник машиниста доберется до хвостового, выясняя причину торможения! Бегает где-нибудь, сукин сын, в середине состава…
«У-у-ух! У-у-ух!» – вопрошал о причине экстренной остановки в ночи локомотив, за пятьсот метров от хвостового вагона. А другой машинист подождет-подождет, да и тронет машину: мало ли какой хулиган сорвал стоп-кран, выбил из графика. И такое бывает…
Елизар почувствовал, как его придавливает тяжесть ползущего тела. Солдат Витюша тянулся поверх толпы к разбитому окну, пытаясь ужом проникнуть в проем… Это ему удалось.
– Что делать дальше? – орал он, размазывая по лицу кровь от порезов.
– Дверь продавливай, дверь! – хрипел Елизар воспрянув духом. – Дави, родной. Старайся. На меня дави!
Виктору давить было неудобно, нет упора. Но все же дверь чуть отошла. Это придало силы Елизару. Он стал боком протискиваться в щель…
На помощь солдату подоспели оба брата-колхозника, и еще кто-то, и еще. Из тех, кто вылез из окна… Щель расширили настолько, что Елизар смог наконец высвободиться из плена тамбура. Он выпал на насыпь, точно куль с песком. И на четвереньках засеменил к сцепке…
– Только бы не вспыхнула кровля. – Он нащупал рукоятку расцепного рычага. – Ну поворачивай же, поворачивай! – орал сам на себя Елизар.
Сил, что ли, не хватало у него? Такая нехитрая процедура…
Подоспели еще люди. Как в тумане Елизар опознал Серегу Войтюка, Гайфуллу, Якова… Прибежали, наконец…
Теперь бы отвести вагон от состава. Вот бы сейчас локомотиву поддать вперед. Так нет же…
– Взяли ребята, взяли, – из последних сил шептал Елизар.
Все и без него понимали, что надо делать. Облепили вагон со всех сторон. Лишь гравий хрустел под напряженными ногами.
Вагон поддался. Из располовиненного резинового перехода-суфле начали падать люди. Кто сам по себе, кто с чемоданами, баулами, сумками. Люди валились друг на друга. И, выбарахтавшись из общей свалки, отбегали в сторону, глядя на свое последнее пристанище…
И тут, словно специально отмерив время на спасение, из-под кровли рванул яркий столб пламени, поглотив мощным гулом испуганный гомон толпы… Оранжевый сполох озарил вокруг степь. И столбы электропередачи. И случайное дерево… Точно серые летучие мыши замелькали в душном воздухе рваные куски сажи. Люди умолкли, пораженные зрелищем этого фантастического костра…
Жар полыхающего вагона горячим компрессом тронул лицо и руки сидящего на корточках Елизара. Рев огня заглушил все звуки, и Елизару казалось, что он один в степи. Он и горящий вагон.
Кто-то приблизился со спины. И через мгновенье Елизар почувствовал на плечах тяжелые руки.
Магда сползла по его спине, прижимаясь к Елизару…
– Как же так? – бормотал Елизар. – Что же это такое?
С опавшего лица Магды тихо скатывались черные бусинки слез и, срываясь, капали на мятый измазанный китель.
Игорь бегал в толпе. Изодранный свитер лохмами висел на его покрытом ссадинами теле.
– Павел Миронович?! – кричал он, вглядываясь в людей, на лица которых наплывал багровый свет полыхающего огнем вагона. Старика нигде не было видно. Неужели он не успел выбраться? Ведь наверняка всем удалось спастись, пока огонь мужал в дальнем конце коридора…
Игорь приблизился к месту, куда выходило рифленое стекло туалета. Жар горящей крыши был нестерпим. Игорь оглянулся. Увидел вблизи скрипача. Тот стоял, словно околдованный, глядя на полыхающую шапку вагона…
– Послушайте! – крикнул он скрипачу. – Помогите мне подняться.
Скрипач смотрел тихим безумным взглядом. И молчал.
– Эй! – Игорь схватил какой-то камень. – Помоги мне! Слышишь?!
Скрипач опасливо приблизился к вагону, отворачивая лицо в сторону. Сцепил пальцы рук, подставив их под мокрый туфель Игоря. Дотянувшись до окна, Игорь ударил камнем по стеклу. Скрипач покачнулся. Игорь скользнул вдоль сухой стены вагона, пытаясь за что-нибудь уцепиться.
В последний миг он увидел скрюченную фигуру Павла Мироновича, прильнувшую к двери туалета…
Характеристика вагона. Вагон № 2445, приписанный в Североградском вагонном депо. Построен в 1972 году (ГДР), автономного энергоснабжения с воздушным отоплением. Последний деповский ремонт проходил в сентябре 1983 года. Вагон был поставлен в поезд технически неисправным, с наличием утечки тока. Указанный вагон обслуживался проводницей Савиной М. С. Бригаду проводников возглавлял механик-бригадир Кацетадзе А.