Мария Ермолаевна не вмешивалась в разговоры сына с другом. Вечерами, поужинав, когда майское солнце медленно уходило в ночь, она пела любимые русские песни, которые внимательно слушал Есенин, порой стараясь ей подпевать.
Жила семья Ширяевца очень скромно. С легкой руки А. Неверова стало крылатой фразой название его романа «Ташкент – город хлебный». Конечно, если сравнивать с голодающими губерниями Центральной и Поволжской России, то на голод в Ташкенте не жаловались, но и здесь было далеко до райской жизни. Ширяевца российские друзья отговаривали в ближайшее время навсегда покинуть Ташкент. «Переезжать в Петроград я лично не советую Вам, т.к. с продовольствием дело обстоит катастрофически… Если Вы там скучаете, то зато наверное не голодаете…» - писал ему в мае 1921 года Павел Яковлевич Заволокин, составитель «Словаря русских поэтов и поэтесс». Издатель «Красного журнала» в Самаре писатель Н. Степной также предупреждал: «Ехать в Москву надобно, но забирайте побольше провизии. Иначе там плохо. У нас тоже голодно, не то что у Вас…». На самом деле с продовольствием возникали проблемы и в Туркестане. Перед самым приездом в Ташкент С. Есенина в газете «Известия ТуркЦИК» за 11 мая 1921 года было опубликовано объявление: «Коллегия Наркомпроса постановила организовать особую межведомственную комиссию по эвакуации детей из интернатов на родину в связи с недостатком продовольствия». (25, с. 66-70). А. Ширяевец жил на свое скромное жалование, стараясь по возможности помогать близким друзьям в России, пересылая им изредка в мешках пшеницу.
В один из свободных от служебных дел дней С. Есенин и Г. Колобов побывали в гостях у Гавриила Михайловича и Юлии Александровны Михайловых, проживавших по улице Первомайской, дом 4. Это была типичная интеллигентная городская семья, которая связала свою судьбу с Туркестаном.
Гавриил Михайлович Михайлов (1860 – 1947) приехал в 1892 году в Ташкент из Москвы, где он родился. Стал заниматься коммерцией. Для магазинов у сельских жителей закупал хлопок, шелк. Его до революции избирали членом Городской Думы, о чем сообщалось в газете «Туркестанские ведомости». После революции работал начальником транспортного отдела, затем в Узбекском союзе кредитно-сельскохозяйственных и кустарно-промысловых товариществ (Узбекбрляшу) и в других заготовительных организациях. Вступил в партию. Как экспедитор ездил не только по районам республики, но и в Иран для закупки чая и различных специй (32).
Его жена Юлия Александровна Михайлова (в девичестве Грансман) (1873 – 1953) родилась в Каттакургане, куда ее отец переехал из Оренбурга . Окончила женскую гимназию в Самарканде. В 1895 году вышла замуж за Михайлова и переехала в Ташкент. В городе зарекомендовала себя хорошей портнихой, ее услугами пользовалась великосветская знать. Была начитанной, писала стихи, любила играть в любительских спектаклях. Во время гастролей в Ташкенте в доме Михайловых в гостях была знаменитая актриса Вера Федоровна Комиссаржевская.
В семье Михайловых было две дочери и сын. Их возраст позволял непринужденно общаться с Есениным. Все они были образованными, любили поэзию, театр, искусство.
Старшая дочь Елена Гавриловна Михайлова (в замужестве Макеева) (1897 -1972) окончила Ташкентскую женскую гимназию. Знала английский, французский и немецкий языки. После революции окончила бухгалтерские курсы и работала бухгалтером в Музее искусств, где директором был художник А.Н. Волков.
Ее младшая сестра Ксения Гавриловна Михайлова (в замужестве Шишова) (1901 – 1985) окончила Ташкентскую гимназию и курсы восточных языков. Она занималась переводом текстов с английского, узбекского, фарси и латыни. Трудилась библиотекарем в Медицинской библиотеке, вела исследовательскую работу. Писала стихи, а ее переводы узбекских поэтов публиковались в печати. Очень любила играть в любительских спектаклях. В драматическом кружке Дворца текстильщиков она исполняла роли леди Мильфорд в «Коварстве и любви», Кабаниху в «Грозе», Кручинину в «Бесприданнице», Майсару в «Проделках Майсары».
Их брат Владимир Гаврилович Михайлов (1899 – 1982) окончил реальное училище в Ташкенте. Для продолжения учебы уехал в Томск, но после революционных событий возвратился в Туркестан. Всю свою дальнейшую жизнь он посвятил журналистике, более 30 лет проработав корреспондентом в республиканской газете «Правда Востока».
«Почему Есенин попал в дом моих родителей? – вспоминал Владимир Гаврилович Михайлов. – Он дружил в Москве с Григорием Колобовым, который тогда по-модному длинно назывался председателем контрольной транспортной фронтово-разгрузочной комиссии. А отец, Гавриил Михайлович, работал начальником транспортного отдела Наркомата рабоче-крестьянской инспекции Туркреспублики, имел непосредственное отношение к работе транспорта. Колобов захватил в Среднюю Азию Есенина и еще одного товарища. Фамилии его я не помню. Высокий брюнет с волосами, зачесанными на косой пробор. Он тоже декламировал стихи (Сестра уверяла, что это Мариенгоф, но я в этом не был уверен). Придя домой к обеду, я застал всю компанию за столом. Есенин сидел в сером костюме и, как мне казалось, застенчиво поправлял свисавшие на лоб золотистые кудри. В первую встречу разговор с ним был очень короткий. Он спросил: - Нравятся Вам мои стихи? Мой отрицательный ответ его несколько озадачил Я пошел в свою комнату и вынес только что изданную в Петрограде книжку стихов Константина Липскерова «Песок и розы». И удивило то, что Есенин сразу обратил внимание на самое мое любимое стихотворение. Он медленно прочел:
Чтоб отчизну любить,
надо в далях грустить по отчизне.
Чтоб уста полюбить,
прикасаться не надо к ним мочь
Чтоб в шатре бытия
полюбить все сокровища жизни,
Надо шатер приподнять
и взглянуть на мгновение в ночь.
- Да, это хорошо, - задумчиво произнес он. – Представляете: темнущая ночь. Шатер в степи. Полог распахнут. Оттуда яркий свет. В проходе стоит человек в шлеме, кольчуге, с копьем и, заслоняя ладонью глаза, всматривается в тьму.
То, что он сказал, было мне близко и понятно. Потом его отозвали» (25, с. 80-82).
Неотправленное письмоР.В. Иванову-Разумнику
До21 мая1921 года
С. Есенин в Ташкенте общался с различными людьми, но многие из них относились к нему как к почетному гостю, с соблюдением всех традиций гостеприимства. Ему же иногда нужен был собеседник, с которым можно было поговорить по душам, без всякого лукавства и настороженности, что твои слова могут быть истолкованы превратно. Таким собеседником в Ташкенте у Есенина заочно стал Разумник Васильевич Иванов-Разумник. Именно ему в свободное от встреч время С.Есенин начал писать письмо, надеясь отправить его из Ташкента: «Дорогой Разумник Васильевич! Я послал Вам письмо, книги, еще письмо, ждал от Вас какого-нибудь ответа и не получил его, и мне кажется, что Вы, по-видимому, обиделись за что-то (…) Я очень много думал, Разумник Васильевич, за эти годы, очень много работал над собой, и то, что я говорю, у меня достаточно выстрадано» (VI, с. 122).
Иванов-Разумник (настоящее имя Разумник Васильевич Иванов) (1878 – 1946) был известным критиком и историком литературы. Впервые С. Есенин встретился с ним в конце 1915 года. Р.В. Иванов-Разумник работал секретарем комитета Литературного фонда, в котором нуждающимся писателям и поэтам оказывали небольшую финансовую помощь. С. Есенин в это время находился в трудном материальном положении, поэтому вынужден был написать заявление на имя Р.В. Иванова-Разумника: «С войной мне нынешний год пришлось ехать в Ревель пробивать паклю, но ввиду нездоровости я вернулся. Приходится жить литературным трудом, но очень тяжко. Дома на родине у меня семья, которая нуждается в моей помощи. Ввиду этого, Разумник Васильевич, я попросил бы Вас похлопотать в Литературном фонде о ссуде руб. в 200. Дабы я хоть не поскору должен был искать себе заработок и имел возможность выбрать его» (VI, с. 77). Просьба частично была удовлетворена, С. Есенин получил 50 рублей.
Иванов-Разумник жил в Царском Селе, недалеко от Петрограда. В Царскосельском военно-санитарном поезде № 143 после призыва в армию начал служить санитаром С. Есенин. Это позволяло ему во время увольнений заходить к Иванову-Разумнику. Между ними установились дружеские отношения. 24 июня 1917 года С. Есенин писал А.В. Ширяевцу в Ташкент о пренебрежительном отношении некоторых петроградских литераторов к крестьянским поэтам, при этом специально подчеркивал: «Но есть, брат, среди них один человек, перед которым я не лгал, не выдумывал себя и не подкладывал, как всем другим, это Разумник Иванов. Натура его глубокая и твердая, мыслью он прожжен, и вот у него-то я сам, сам Сергей Есенин, и отдыхаю, и вижу себя, и зажигаюсь об себя» (VI, с. 96).
В первом выпуске «Скифов» стихотворение С. Есенина было посвящено Р.В. Иванову-Разумнику. Во втором номере «Скифов» была опубликована статья Р.В. Иванова-Разумника, в которой критик высоко оценил поэму С. Есенина «Марфа Посадница», назвав ее первой революционной поэмой о внутренней силе народной. В годы революции С. Есенин часто обращался за советом к Иванову-Разумнику. Это помогало ему избегать политических ошибок. В 1917-1918 годах Р.В. Иванов-Разумник сотрудничает в эсеровских газетах «Дело народа», «Знамя труда», в журнале «Наш путь». При его поддержке в них с марта 1917 года стали печататься произведения С. Есенина. Новый 1918 год С.Есенин с поэтом П. Орешиным встречали на квартире Р.В. Иванова-Разумника в Царском Селе. «С большим уважением и любовью относился Сергей к Иванову-Разумнику, - вспоминал хорошо знавший поэта В.С. Чернявский, - с которым неизменно встречался по делам практическим и душевным. «Иду к Разумнику, покажу Разумнику, Разумнику понравилось», - слышалось постоянно. Статьи Р.В. Иванова, принимавшего Есенина целиком, как большого поэта революции, совершенно удовлетворяли и поддерживали Сергея. Такой «отеческой щедрости» он, наверное, ни позже, ни раньше не находил ни у кого из авторитетных критиков» (33).