aBa BcB cDc DeD eFe и т. д. (или AbA bCb CdC и т. д.). В терцинах обязательно соблюдается правило альтернанса. Терцинами была написана «Божественная комедия» Данте, и поэтому любые стихотворения, в которых используется эта строфа, ассоциируются с этим произведением. Поэма Данте существует на русском языке в переводе Михаила Лозинского, который вместо силлабического размера оригинала использовал 5-стопный ямб:
***
Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.
Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!
Так горек он, что смерть едва ль не слаще.
Но, благо в нем обретши навсегда,
Скажу про все, что видел в этой чаще. [106]
К сложным строфам примыкают также так называемые твердые формы — стихотворения с заранее заданной сложной схемой рифмовки. Наиболее распространенная (и наименее твердая!) из этих форм — сонет, который встречается в очень большом количестве вариантов. Это разнообразие возникло из-за сложной истории этой формы: сонет имеет итальянское происхождение, но довольно быстро он был освоен французской и английской литературой, каждая из которых внесла в него свои усовершенствования (другие литературы также шли по этому пути, но своих «канонических» типов сонета не изобрели).
Сонет может быть французского или английского типа.
Эти два типа отличаются друг от друга схемами рифмовки. Французский тип сонета наиболее употребителен в русской поэзии: такой сонет состоит из двух катренов (четверостиший) и двух терцетов (трехстиший). И катрены, и терцеты обычно пишутся на две рифмы. При этом предпочитаются сочетания либо охватной рифмовки в обоих катренах (abba abba) и рифмовки ccd ede в терцетах, либо перекрестной рифмовки в катренах (abab abab) и рифмовки ccd eed в терцетах. Везде строго соблюдается правило альтернанса.
Сонет английского типа (или «шекспировский» сонет) устроен проще, чем сонет французского типа: это последовательность трех четверостиший с перекрестной рифмовкой и двустишия. Каждый из катренов пишется на свою пару рифм: abab cdcd efef gg.
В русских сонетах чаще всего используется 5-стопный ямб (аналог итальянского и французского 10-сложника, а также английского 5-стопного ямба). Если сонеты пишутся другими размерами, это сразу воспринимается как вызов традиции. Несмотря на все разнообразие рифмовок в сонете, мы сразу понимаем, что перед нами сонет, а не другая форма: причина этого в том, что во всех сонетах самые главные особенности формы остаются неизменными — в нем всегда 14 строк, и он всегда состоит из двух катренов и двух терцетов (таких сонетов настолько много, что некоторые авторы в порядке эксперимента отступают даже от этих правил).
До сих пор речь шла только о рифмованных стихах. Однако когда речь идет о строфике, необязательно имеется в виду рифмовка. Например, о некоторых переводах из древнегреческих и латинских поэтов, а также о подражаниях им говорят, что они написаны сапфическими или алкеевыми строфами, но эти строфы обычно не имеют рифм:
***
Круг друзей своих покидаю милых,
В дальний, чуждый край направляю путь свой,
Бури, мóря глубь — не преграда ждущим
Сладкой свободы.
Как зари приход, как маяк высокий,
Как костер вдали среди ночи темной,
Так меня влечет через волны моря
Рим семихолмный. [181]
Сапфическая строфа — это четверостишие, каждая строка которого написана в соответствии с определенной схемой ударений (11. Метрика): первые три строки должны укладываться в схему
, а четвертая строка — в схему
, то есть совпадать с двухстопным дактилем.
Хотя в таких строфах нет рифмы, в них регулярно чередуются разные размеры. Если попытаться в наиболее общем виде сформулировать, что такое строфа, то можно сказать, что это минимальная единица такого чередования. Другими словами, там, где последовательность размеров начинает воспроизводиться заново, располагается граница между строфами.
Это чередование необязательно должно быть таким сложным, как в сапфической строфе, — напротив, оно может быть очень простым:
***
Среди искусственного озера
Поднялся павильон фарфоровый;
Тигриною спиною выгнутый,
Мост яшмовый к нему ведет.
И в этом павильоне несколько
Друзей, одетых в платья светлые,
Из чаш, расписанных драконами,
Пьют подогретое вино. [101]
В стихотворении Николая Гумилева нет рифм, и все оно написано одним и тем же размером — 4-стопным ямбом, но в нем упорядочены окончаний строк: первые три строки имеют дактилические окончания, четвертая — мужское, затем эта последовательность повторяется. Минимальная единица чередования — четыре строки, следовательно, стихотворение состоит из четырехстрочных строф (четверостиший).
Не все стихи делятся на строфы. Например, в классическом размере стихотворной драматургии белом 5-стопном ямбе не только отсутствуют рифмы, но и чередование окончаний никак не упорядочено. В таком стихе нельзя выделять строфы, потому что нельзя говорить ни о какой регулярности. Однако в таких случаях поэт может подчеркивать элементы композиции стихотворения, разделяя его части пробелами, вводя «строфы», которые существуют только визуально, а не обусловлены метрической структурой стихотворения. Эта особенность белого стиха характерна и для верлибра: поэт может делить стихотворение на графические строфы по разным принципам — в зависимости от своей задачи. Такие строфы в верлибре называются строфоидами:
***
Поворот трамвайных путей
фонарь отразившийся в коже плаща
крысиный запах парадной
запомни это тело мое и с ним отойди
тело мое мой грубый сожитель которого я
ненавижу со всей его целью и болью
и с той мишурою что с этим
отдаленно рифмуется [132]
Это стихотворение написано свободным стихом, но оно разбито на строфоиды, и последняя строка каждого немного сдвинута вправо. Завьялов относится к тем поэтам, для которых крайне важна античная традиция, и в этом стихотворении он намекает на античную поэзию с помощью графики: строфоиды стихотворения напечатаны так, как обычно печатаются строфы сапфического стиха. Это подчеркивается тем, что концы предложений совпадают с концами строфоидов, как и в русских имитациях этой античной формы.
В стихотворении Завьялова графическое разбиение подчеркивает синтаксическую структуру текста и напоминает читателю о классической поэзии, однако строфоиды в верлибре далеко не всегда устроены так — каждый поэт сам устанавливает для себя те правила, которые определяют внешний вид текста (14. Графика стиха).
Читаем и размышляем 13
ОТЗВУЧИЕ КАРНАВАЛА
Помню я, как шумел карнавал,
Завираяся змеем гремучим,
Как он несся безумно и ярко сверкал,
Как он сердце мое и колол и сжимал
Своим хоботом пестрым и жгучим.
Я, пришелец из дальней страны,
С тайной завистью, с злобой немою
Видел эти волшебно-узорные сны,
Эту пеструю смесь полной сил новизны
С непонятно живой стариною.
Но невольно я змею во власть
Отдался, закружен его миром, —
Сердце поняло снова и счастье, и страсть,
И томленье, и бред, и желанье упасть
В упоенье пред новым кумиром. [93]
***
Что, камни не живут? Не может быть! Смотри,
Как дружно все они краснеют в час зари,
Как сохраняют в ночь то мягкое тепло,
Которое с утра от солнца в них сошло!
Какой ужасный гул идет от мостовых!
Как крепки камни все в призваниях своих, —
Когда они реку вдоль берега ведут,
Когда покойников, накрывши, стерегут,
И как гримасничают долгие века,
Когда ваятеля искусная рука
Увековечит нам, под лоском красоты,
Чьи-либо гнусные, проклятые черты! [292]
СНИГИРЬ
Что ты заводишь песню военну
Флейте подобно, милый Снигирь?
С кем мы пойдем войной на Гиену?
Кто теперь вождь наш? Кто богатырь?
Сильный где, храбрый, быстрый Суворов?
Северны громы в гробе лежат.
Кто перед ратью будет, пылая,
Ездить на кляче, есть сухари;
В стуже и в зное меч закаляя,
Спать на соломе, бдеть до зари;
Тысячи воинств, стен и затворов;
С горстью россиян все побеждать?
Быть везде первым в мужестве строгом,
Шутками зависть, злобу штыком,
Рок низлагать молитвой и Богом,
Скиптры давая, зваться рабом,
Доблестей быв страдалец единых,
Жить для Царей, себя изнурять?
Нет теперь мужа в свете столь славна:
Полно петь песню военну, Снигирь!
Бранна музыка днесь не забавна: