Передо мной, положив руки на столешницу, встает Уэйд.
– Мне пора. Ты можешь оставаться здесь, без вопросов. Система безопасности у меня супер-пупер.
– Я знаю.
– Но, вижу, ты не особо собираешься у меня задерживаться?
– Да, не особо. Я поступлю так, как только что сказала Лэнгу: поеду в Сан-Антонио, работать с ФБР. Ты же, кажется, этого и хотел?
Несколько секунд он пристально меня изучает.
– Ты знаешь, что я не это имел в виду, но полагаю, что да. Хотел. – Отталкивается ладонями от столешницы. – Когда думаешь ехать?
– Сегодня днем.
– Служебное удостоверение уже будет ждать тебя там. Где собираешься остановиться?
– В отеле с высоким уровнем безопасности. Счет выставлю департаменту.
Уэйд, коротко усмехнувшись, хватает свой кейс.
– Я буду там завтра.
Он направляется к двери, и через секунду-другую после того, как открывается и закрывается дверь, я слышу негромкий щелчок: активируется система безопасности. Не стоит обольщаться, что в решающий момент она сможет защитить меня или кого-нибудь еще от убийц, подобных Поэту. Как там сказал Уэйд? «Мы потому и при работе, что это жестокий мир…» Что ж, свою работу я сделаю.
Глава 78
В Сан-Антонио я уже пять дней.
За это время Поэт никого не убивает – звучит в целом позитивно, если б только не ощущение, что в Остине он дожидается меня.
«Инцидент», как Лэнг с Чаком именуют ту чудовищную ночь в моей квартире, за этот срок тоже сходит из заголовков на нет. Вот она, ценность человеческой жизни для средств массовой информации – не дольше каких-нибудь пяти дней… Мальчик так никем и не опознан. Может, его не опознают никогда, но не на это надо делать ставку, пока я охочусь на монстра. Проблема в том, что в Сан-Антонио я не добиваюсь фактически ничего, кроме перетасовки обильных, но никчемных данных; хуже дела только у Лэнга в Хьюстоне.
На шестой день он вылетает обратно в Остин; я тоже планирую вернуться на один из обязательных сеансов терапии (от этого зависит мое восстановление на работе). Поэт все равно не будет ждать меня вечно, да и мне несподручно ловить его, прячась по офисам ФБР за перебиранием бумажек. В свой родной город я возвращаюсь непосредственно к началу сеанса, а вскоре после этого встречаю Лэнга в аэропорту.
– Ну что, истосковалась? – спрашивает он, кидая сумку на заднее сиденье моей машины и вольготно устраиваясь на пассажирском сиденье.
Я сажусь за руль и пристегиваюсь.
– Какое уж тут тосковать, когда ты меня по телефону буквально достал?
– Ну так, чтобы всем сердцем?
Я в ответ хрюкаю.
Лэнг ржет.
– Поесть бы, – мечтательно вздыхает он. – Есть тут одно местечко, я подскажу где.
Он явно что-то затевает.
– Лэнг, ты что задумал.
– Я задумал вполне конкретный бургер. Что в этом предосудительного?
Взмахом он указывает мне ехать вперед.
Я рулю, не зная, в какие переделки он нас втягивает, потому что в плане у него явно переделки, а не бургер. Или, может, переделки и бургер, зная Лэнга. Когда мы сворачиваем на Би-Кейвз-роуд, где находится студия йоги Бекки Смит, его затея становится мне ясна.
– Лэнг, я не могу быть с тобой при разговоре с женой Ньюмана.
– Это студия йоги. Один я туда идти не могу.
– В твоих словах логики ноль.
– Я не хочу идти один.
– Лэнг…
– Езжай, езжай. На йогу мы в любом случае не собираемся. За женой наблюдает Джексон, уже несколько дней. После своей йоги она заходит на кофе в «Лолу Саванну».
– Ты добиваешься, чтобы меня, к чертовой матери, вышвырнули из органов?
– Я пытаюсь поймать этого парня, – говорит он. – Разве это не то же, чего хочешь ты?
– Черт возьми, Лэнг, – ворчу я, но не останавливаюсь. Он прав. Я действительно хочу изловить этого парня.
Подъезжаю к кафе и паркуюсь.
– Во сколько она должна быть здесь? – спрашиваю, нервно глядя на часы. На них половина шестого.
– В пять сорок пять.
– Я буду ждать в машине.
– У нас есть время расположиться внутри. Ты можешь сидеть к нам спиной. У меня блютус. Каждый из нас возьмет по наушнику и будет на связи, чтобы ты могла при необходимости давать мне ЦЭУ.
– Можно подумать, ты когда-то нуждался в наставлениях.
– При всей своей неотразимости я хочу заполучить этого парня, Джаззи. Он одержим тобой. Ты не можешь стать одной из его жертв. Слышишь меня? – Он лезет на заднее сиденье и достает что-то из своей сумки; какой-то конверт.
– Что это?
– Нужно только, чтобы она это подписала, и тогда наблюдение у нас в кармане.
– Смотри-ка, ты все продумал…
– Еще бы. Я разговаривал с Эваном. Он дал мне все, что необходимо.
– Ты говорил с Эваном? Я думала, вы друг друга на дух не переносите.
– Все же не так сильно, как этого засранца.
– Если я пойду, ты скажешь мне, почему у вас все так сложно?
– В ночь, когда мы арестуем Поэта – а мы это сделаем, – я тебе все скажу, – обещает он. – Идем.
И открывает свою дверцу.
Я делаю вдох и, вопреки здравому смыслу, выхожу из машины. Лэнг, направляясь к двери кафе, ухмыляется своему достижению. Пускай себе. Если все срастется, он заслужит того, чтобы ухмыляться, злорадствовать и даже донимать меня повторами.
Через несколько минут, уже с чашками кофе, мы сидим за столиком, частично скрытым стойкой с закусками. Как раз возле нее Лэнг и думает подойти к Бекки Смит. Входная дверь у него на виду. Мне приходится чуть накреняться, но тоже видно. Главное, чтобы не видели меня. У нас обоих по наушнику блютус, и Лэнг заранее позвонил мне для установки связи. Я на линии и слышу, как ему звонит Джексон – сообщить, что Бекки только что подъехала к кофейне. Лэнг заканчивает разговор, а затем звонит мне. Связь у нас уже проверена. Он может смело идти до самой двери, и я его не потеряю.
Лэнг ждет, пока Бекки закончит делать заказ, а затем чуть заметно кивает мне.
– Миссис Смит? – вежливо спрашивает он по другую сторону стойки. Я осторожно подаюсь вперед и между двумя пакетами навынос различаю ее лицо.
– Да? – спрашивает она. От меня не укрываются темные круги вокруг ее изможденных глаз. Зрачки расширяются в тревожном изумлении. – Это… вы?
– Да, я. Итан Лэнгфорд.
– Вы имеете в виду, детектив Итан Лэнгфорд.
– Можно и так. Обещаю, что больше не буду вам надоедать, если вы уделите мне каких-нибудь пару минут.
– Зачем это мне?
– Потому что мне кажется, что вы напуганы, а я, к вашему сведению, могу вас защитить.
– Как все женщины, что доверяются защите полиции, а сами в конечном итоге погибают или получают увечья?
– Это признание страха и его вины, – тихонько подсказываю я Лэнгу.
– Я сейчас говорю только о себе и о вас. Поверьте, я не из тех, кто подводит людей, защищать которых он присягнул. Я скорее лишусь своего нагрудного знака, чем допущу, чтобы он вас…
– Вы не посмеете к нему притронуться. Мэр, его деньги и…
– Подпишите форму, которая позволит нам осуществлять электронное наблюдение. Он ничего не узнает. И если нам не удастся ничего найти…
– Удастся. Там есть. Я просто… Я боюсь… Он знает, что я знаю. Свой компьютер он держит на замке.
– Что вы знаете?
– Просто… всякое. – Ее голос дрожит. – Гадкие снимки голых людей.
Сердце в груди начинает бешено стучать. Вот оно. То, чего мы так долго ждали.
Лэнг приподнимает конверт.
– Поставьте здесь вашу подпись. Мы добудем эти снимки. И вызволим вас. Очень вас прошу.
– Я не смогу. Мне не хватит сил.
Я встаю и порывисто выхожу из-за стойки.
– Лэнг, подвинься.
Он отступает на шаг, давая мне место.
– Простите, – обращаюсь к ней я. – Понимаю, меня здесь быть не должно, но мне нужно сказать вам это. Он обманом заставил меня убить мальчика, совсем еще ребенка. Я не хочу, чтобы у него был шанс причинить боль кому-то еще.
На ее глазах искрами проступают слезы.
– Мальчик, о котором написано в газете?
– Да, – выталкиваю я из себя шепотом. – Он.
С судорожным, прерывистым вздохом Бекки переводит взгляд на Лэнга.
– Дайте мне бумагу.
Лэнг протягивает ей бланки и ручку. Она наклоняется к стойке, подписывает и возвращает листы ему, но смотрит на меня:
– Я не хотела подавать на запретительный ордер. Он узнал, что я вам звонила. Я была вынуждена спасать себя.
– Знаю, – говорю я. – Это правильно.
А потом делаю то, чего не делаю никогда. Обнимаю ее и шепчу:
– Вы спасаете жизни. Это героизм.
– Вы… задержите его, – сорванно шепчет она, после чего хватает свой пакет и бросается к двери.
Мы с Лэнгом смотрим ей вслед.
– Все. Мы его взяли, – произносит Лэнг, а когда я поворачиваюсь, окрепшим голосом повторяет: – Мы его взяли. Ему конец.
Я всей душой хочу, чтобы так оно и было, но по какой-то неизъяснимой причине во мне смутно колеблется мысль, что до конца еще далеко. Что-то здесь не так.
Глава 79
Через считаные часы после того, как документы подписаны, наблюдение приводится в действие, и все окунаются в эйфорию (причина, почему я никого не прессую своими негативными мыслями). Мы на верном пути, и на шаг ближе к поимке Поэта. Что ж, пусть попразднуют. Единственный, кто не скачет от радости, это Уэйд, на три дня застрявший на своих встречах в Далласе.
– Будем надеяться, что Бекки по приходе домой не выболтает все Ньюману, – говорит он при коротком разговоре, который нам удается провести в тот момент, когда я сижу с набитыми фастфудовской едой щеками в конференц-зале участка, в окружении своей команды, включая Чака с Лэнгом.
– Да ну, перестань.
– А что «перестань»? У меня однажды такое было. И я научился никогда не считать цыплят заранее. Иногда эти самые супруги настолько запуганы, что неправильный взгляд второй половины заставляет их сознаваться в том, что им категорически нельзя.
– Что именно у тебя произошло?
– Убийца поступил так, как они обычно и делают. Прибил свою жену. Конечно, мы его поймали, но это не было счастливым концом.