К моменту смерти Брежнева все конкуренты Андропова исчезнут: умрут или уйдут с политической арены. И Андропов станет Генеральным секретарем. На год с небольшим.
Все время до смерти Брежнева Андропов упорно консервирует, сохраняет его на высшем посту государства, несмотря на его недееспособность.
Это развращает всех стоящих у власти на всех уровнях. А вместе с ними и всю страну. Она принимает и терпит существующий стиль руководства.
Это личный андроповский вклад в «застой», который есть не что иное, как агония государства.
В ночь на 9 ноября 1975 года на противолодочном корабле Балтийского флота «Сторожевой» начинается мятеж. Во главе восстания – капитан 3 ранга замполит Валерий Саблин. Накануне выступления он организует на корабле просмотр знаменитого кинофильма «Броненосец «Потемкин». Потом по приказу Саблина матросы выстраиваются на палубе.
Саблин объявляет им, что он намерен вести корабль в Ленинград, встать около «Авроры» и обратиться с воззванием к стране. Саблин намерен говорить о разложении в верхах, о необходимости многопартийности, о свободе слова, о честных выборах. Все это, по мнению Саблина, необходимо для строительства коммунизма.
Матросы поддерживают Саблина, большинство офицеров – нет. На подавление мятежа направлена эскадра плюс подняты два авиаполка, которые сбрасывают бомбы по курсу корабля.
Саблину предъявлены обвинения в измене родине и попытке угнать корабль в Швецию. Через полгода Саблин будет расстрелян.
В записке Андропова от 1 августа 75-го года по поводу фильма Климова «Агония» есть слова: «Неоправданно большое внимание уделяется показу жизни царской семьи». Больше о царской семье ничего не сказано.
Николай Второй – объект особой разработки КГБ. По мнению Андропова, он имеет непосредственное отношение к советской действительности 1975 года. У режиссера Климова и актера Ромашина последний российский император Николай – интеллигентный, рефлексирующий, страдающий. То есть не карикатурный, не упрощенный. И режиссер, и актер воспринимают его абсолютно серьезно. Точно так же воспринимает его Андропов. Появление такого Николая на всесоюзном экране Андропов в 75-м году расценивает как угрозу национальной безопасности.
Андропов плотно занимается диссидентским движением практически с момента его возникновения в СССР.
Одно из течений советского диссидентства – монархическое. Оно коренится в литературной и художественной среде и входит одним из крыльев в так называемую «русскую партию».
Советские монархисты вызывают у Андропова не меньшую озабоченность, чем Солженицын, который по предложению главы КГБ годом раньше изгнан из СССР. Или академик Сахаров, который в 75-м году получает Нобелевскую премию мира.
В 75-м году Андропова посещает та же мысль, что и Ленина в 18-м. Николай II может стать знаменем антикоммунистического движения. Ленин в 18-м году убил Николая и его семью. Андропов делает то, что может.
Он не ограничивается запретом на появление на экране виртуального Николая. Он инициирует снос дома, в котором была расстреляна царская семья. Ипатьевского дома, сохранившегося в Свердловске, бывшем Екатеринбурге. С начала 70-х возле Ипатьевского дома в день расстрела начинают появляться цветы.
Записку № 2004-А по поводу сноса Ипатьевского дома Андропов направляет в ЦК КПСС за 5 дней до записки о фильме «Агония». Это записки из одного смыслового пакета. Андропов пишет: «Антисоветскими кругами на Западе периодически инспирируются различного рода пропагандистские кампании вокруг царской семьи Романовых, и в этой связи нередко упоминается бывший особняк купца Ипатьева в г. Свердловске». Андропов пишет, что в последнее время Свердловск начали посещать зарубежные специалисты. И дом Ипатьева может стать объектом их внимания. В связи с этим целесообразно решить вопрос о сносе особняка.
Андропов не ленится. Он подыскивает для Политбюро даже мотивировку для сноса дома: «В порядке плановой реконструкции города».
4 августа 1975 года, по возвращении Брежнева из Хельсинки, Политбюро одобряет предложение Комитета госбезопасности и голосует за снос Ипатьевского дома. Исполнение решения возлагается на Свердловский обком КПСС. Окончательная директива о сносе выйдет в 77-м году, когда обком возглавлял Борис Ельцин. Ельцин в книге «Президентский марафон» прямо пишет об этом: «Не выполнить постановление Политбюро? Я как первый секретарь обкома даже представить себе этого не мог». Там же он пишет, что заноза в сердце осталась.
В 1998 году, в 80-ю годовщину расстрела царской семьи, их останки будут торжественно захоронены в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. Для Ельцина это будет глубоко личным делом: «Предавая земле останки невинно убиенных, мы хотим искупить грехи своих предков. Виновны те, кто совершил это злодеяние. И те, кто его десятилетиями оправдывал. Виновны все мы. Нельзя лгать себе, объясняя бессмысленную жестокость политическими целями».
В 75-м году, когда фильм «Агония» запрещен, да и в 85-м, когда его разрешат, никто в стране еще не знает в лицо членов царской семьи. Их фотографии, кинохроника с ними внове, в диковинку. В фильме Климова они впервые возвращаются, приходят к нам. Еще никто в стране толком не знает, что там произошло с царской семьей. В народном восприятии эта семья еще не обрела реальное лицо, точнее лица, особенно детские. Еще никто в стране не ужаснулся их убийству, не узнал зверских подробностей, которые позже все-таки потрясут, даже у самых верующих заронят сомнения в том, что изначально все было чисто и благородно. Впоследствии убийство этой семьи в массовом восприятии станет большим впечатлением, чем вся информация о сталинском терроре.
Но в 75-м внимание, скорее всего, привлекли бы совсем другие эпизоды, связанные с коррупцией. Потому что в 75-м в брежневском недееспособном СССР коррупция и телефонное право – норма жизни.
Вспоминает бывший зам. министра внутренних дел, зять Брежнева Юрий Чурбанов: «Мы с Галиной Леонидовной ехали на дачу, как вдруг в машине раздался телефонный звонок из приемной Леонида Ильича. Леонид Ильич сказал мне: «Поздравляю тебя с новой должностью. Ты назначен заместителем министра внутренних дел Щелокова». – «Как же так, – говорю, – Леонид Ильич, со мной же никто не посоветовался». – «Ну, вот еще, – отвечает Брежнев. – Надо мне с тобой советоваться. И еще: тебе только что присвоено звание генерал-лейтенанта».
В своем фильме «Агония» Элем Климов снялся в эпизоде. Точнее, у него два крупных плана в противогазе. Один крупный план – у жены Климова, режиссера Ларисы Шепитько. Ее самый знаменитый фильм – «Восхождение» по повести Василя Быкова «Сотников». Фильм тоже чуть было не запретили. Цензурная претензия следующая: из военной партизанской истории сделала религиозную притчу с мистическим оттенком. Фильм отбил первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии Машеров. Лариса Шепитько погибнет в 79-м в автокатастрофе вместе со съемочной группой фильма «Матёра». Этот фильм доснимет за жену Элем Климов.
Вот здесь, на этом плане из «Агонии», рядом с Ларисой Шепитько – Юрий Карякин, будущий знаменитый публицист эпохи перестройки. К нему после «Агонии» Элем Климов обращается с предложением сделать сценарий по «Бесам» Достоевского.
Карякин вспоминает реакцию министра культуры Демичева, когда они с Климовым заговорил о «Бесах». Демичев закричал: «И заикаться, и думать не смейте! Чтобы эту дрянь – в кино! Советский зритель никогда не увидит «Бесов» ни на сцене, ни в кино».
Климов вспоминает: «Мы не сразу сдались. Ходили, кланялись в ЦК. Но безнадега была полная. Заворачивали меня тогда со всем подряд. Наверное, если бы однажды предстал пред светлые очи начальства со сценарием по брежневской «Малой земле», то результат был бы тот же, что и с «Бесами».
И вот где-то как раз в это время кто-то дает Климову почитать «Хатынскую повесть» Алеся Адамовича. Климов говорит: «Я понял, что это тот материал, который я обязан воплотить. Не имею права умереть, не сняв этого фильма».
Они с Ларисой обязательно хотели каждый снять свой фильм о войне. Она сняла. Теперь была его очередь.
Свой военный фильм Климов снимет о белорусской деревне, сожженной немцами. Точнее, о том, во что могут превращаться люди. Не о войне, а о человеческом озверении. Фильм называется «Иди и смотри». «Иди и смотри» – это рефрен Апокалипсиса.
Сергей Герасимов, посмотрев фильм «Иди и смотри», скажет про Элема Климова и Алеся Адамовича: «Не понимаю, откуда у этих мальчиков с Кутузовского проспекта такая жестокость». Климов на это отвечает:
«Герасимов просто не знал, что я мальчик не из Москвы, а из Сталинграда. А сценарист Алесь Адамович – из белорусских партизан.
Мне было 10 лет в 43-м году, когда Сталинград еще пах трупами. Оружие было везде, по всему городу прямо под ногами. И чердак у нас был набит оружием. А когда у человека в доме оружие, у него совсем другая психология, чем у безоружного».
Климов продолжает:
«А когда Герасимов посмотрел мою «Агонию», лежавшую на полке, он дал в мою честь обед».
В 1975 году, когда запретили «Агонию» Климова, японский режиссер Акира Куросава снимает в России свой фильм «Дерсу Узала». Ему удается посмотреть «Агонию». В зале во время просмотра, кроме него, только двое сопровождающих. Когда зажигается свет, Куросава встает и пять минут демонстративно аплодирует.
Потом он идет к заму гендиректора Мосфильма и говорит: «Почему этот фильм не пускают на экран?» Тот в ответ: «Я тут ни при чем. Это же, говорят, Брежнев посмотрел на даче и сказал: а зачем это нам?» И тут Куросава закричал: «А зачем вам Достоевский? Зачем вам Пушкин? И вообще, все вам зачем?»
1976
24 февраля 1976 года в Кремле открывается XXVV съезд КПСС. Брежнев делает четырехчасовой доклад.
Весь предыдущий, 75-й год Брежнев в крайне плохом состоянии. У него прогрессирующий склероз сосудов головного мозга в сочетании с последствиями злоупотребления успокаивающими препаратами. Эти лекарства Брежнев принимает, так как не в состоянии справиться с нервными нагрузками. В конце 75-го года глава КГБ Андропов ставит перед начальником 4-го Главного управления Минздрава СССР Чазовым задачу поставить Брежнева на ноги к началу XXV съезда. Брежнев постепенно начинает приходить в себя. Гуляет, съездил на охоту. Начинает подготовку к докладу.