На массовом уровне эти антикоррупционные дела воспринимаются с оживлением. Потому что происходящее касается высокопоставленных лиц, о которых обычно молчат.
На региональных уровнях также идет перетасовка кадров. В системе это ничего не меняет.
Сразу после встречи нового, 1983 года 2 января «Правда» выходит с передовицей, в которой сообщается, что задача страны – интенсификация производства, повышение его эффективности, широкое внедрение науки. Главное условие решения этих задач – «чувство высокой ответственности за порученное дело. Необходимо крепить дисциплину труда и ответственности на производстве». 7 января 1983 года проходит совещание в ЦК КПСС по вопросам укрепления трудовой дисциплины. Потом в «Правде» появляется статья генерального прокурора Рекункова под названием «Без снисхождения. Гражданин, общество, закон». За этим следуют действия. Сотрудники КГБ начинают в дневное время рейды по кинотеатрам, баням, магазинам, где люди стоят в очередях за молоком, колбасой, гэдээровскими колготками, чешскими детскими ботинками, венгерским зеленым горошком, кубинскими зелеными бананами, которые дома складывают на газете под диван, где они все равно не желтеют. Все это никогда не продают вечером, после работы. Вечерами в магазинах вообще пусто на прилавках. Операция по отлову людей называется «Трал».
Отловленных людей везут в милицию, о них сообщают по месту работы, их разбирают на собраниях, в подготовленных выступлениях коллеги клеймят их позором. Их непосредственным начальникам тоже достается. Плюс задержанный лишается премии и очереди на жилье, в которой стоят годами. Поговаривают о введении усиленных мер ответственности за прогулы и опоздания на работу. Предполагается, что таким образом повсеместно укрепится вертикаль управления. То есть кроме отлова людей, никаких идей. То есть кроме полицейских идей, никаких других.
Андропов в конце января 83-го года неожиданно посещает Московский станкостроительный завод им. Орджоникидзе, выступает на собрании, говорит: «Где же, говоря ленинскими словами, то самое звено, за которое надо ухватиться, чтобы вытянуть всю цепь?
Цепь-то большая, тяжелая. Но начинать надо, товарищи, именно с дисциплины».
Рабочие, слушающие Андропова, думают о том, что нет жилья, плохо ходит транспорт, кругом очереди, или просто абсолютно ко всему равнодушны и ничего не ждут.
1 февраля 83-го года Андропов идет на повышение цен наряду с введением в ряде регионов талонов на продукты. Но эта непопулярная экономическая мера сопровождается однозначно популярной, которая и остается в памяти: снижается цена на водку, которая с благодарностью немедленно получает народное название «андроповка».
Это все, что сделано во внутренней политике. Никаких дальнейших намерений не заявлено. Тем более – реформ. Хотя стартовые позиции, казалось бы, у Андропова для этого блестящие. Ему фактически удалось в своем лице объединить государственный, партийный аппарат и КГБ. Это то, чего хотел Берия после смерти Сталина и за что пошел под расстрел. Предложение об отмене номенклатурных привилегий – пайков, машин, поликлиник – Андропов отклоняет. Он говорит: «Мы не можем сейчас это сделать. Как иначе мы заставим чиновников дорожить своим местом, быть исполнительным, меньше воровать? Пока этот вопрос снимаем».
Он было заинтересовался временами НЭПа, совместными с иностранцами предприятиями, концессиями, кооперативами начала 20-х годов. Но подготовленное постановление ЦК о расширении прав предприятий, к чему в 60-х годах безуспешно стремился Косыгин, Андропов отверг. Сказал: «Нужно вначале проверить на нескольких заводах и фабриках».
Хотел было расширить «демократические процедуры» на предстоящих выборах в Верховный Совет. Верховный Совет – это в СССР как бы парламент. Депутаты – исключительно представители номенклатуры всех рангов. Плюс немного колхозников, врачей, учителей. Состав Верховного Совета заранее до выборов утверждался на Старой площади. Андропов предлагает теперь замечать «интересных людей», «проводников линии партии в народе». Но тут же подчеркивает, что подобные действия должны быть острожными и ограниченными.
Как-то раз Андропов сказал своему советнику Шахназарову: «Вот вы, интеллигентская братия, любите пошуметь: давай вам свободу, демократию. Но многого не знаете. А знали бы, так вели б себя поаккуратнее». Шахназаров возразил: «Так вы нам и говорите, чего мы не знаем. Это ведь тоже элемент демократии: свобода слова, печати». – «Да знаю, знаю, – прервал его Андропов, – всякому овощу – свое время».
Что касается возможности официальной оппозиции в СССР, то об этом Андропов однозначно высказался еще до прихода к власти: «На Западе многим во что бы то ни стало хочется, чтобы в СССР существовала пусть искусственная, но организованная оппозиция. Советские люди никогда этого не допустят и сумеют оградить себя от ренегатов и их западных защитников».
После прихода к власти Андропов не позовет к себе советников-антисталинистов, которые работали с ним в начале 60-х годов. В бытность в КГБ Андропов окружит себя людьми исполнительными, тусклыми, с небольшим интеллектуальным потенциалом. Когда он уйдет из КГБ, выяснится, что он не вырастил себе замены.
В декабре 83-го Арбатов по старой привычке напишет Андропову письмо. Когда фельдофицер фельдпочты привезет ответ, Арбатов позвонит Бовину. Попросит срочно встретиться. Встретятся на Кропоткинской. Арбатов скажет, что написал Андропову об усилении цензуры в театре, об оживлении консервативного крыла в аппарате ЦК. Бовин вспоминает, что прочитал под фонарем короткий ответ Андропова: «Не надо меня поучать». Арбатов был ошарашен тональностью ответа: они поддерживали с Андроповым отношения 20 лет.
Советник Андропова в 60-х годах Георгий Шахназаров вспоминает один из состоявшихся у них в те времена разговоров: «Я задал вопрос: «Мыслимо ли соревнование в гонке вооружений со всеми развитыми странами, вместе взятыми? Ведь мы себе живот надорвем. Это же чистое разорение для Союза». Андропов ответил: «Это ты прав, нам тяжело. Но ведь, честно говоря, мы еще не раскрыли и сотой доли резервов социалистического строя. Безобразий у нас много, пьянства, воровства. Вот за все это взяться по-настоящему, и я тебя уверяю – силенок у нас хватит».
Андропов говорит Шахназарову: «Вижу, тебя не убедил. Вы, консультанты, все пацифисты».
Шахназаров возражает: «Я реалист, исхожу из того, что безопасность свою мы обеспечили и надо позаботиться о людях, ведь живем плохо, бедно».
Андропов резко возражает:
«Я тебе сказал: резервы у нас огромные. К тому же у Запада дела с экономикой не ладятся. Кое-как капиталистам удавалось до сих пор залатывать дыры, но ведь не бесконечно же».
В 83-м, когда Андропов уже генсек, выходит его сборник «Избранные речи и статьи». Один из докладов содержит тезис:
«Наша политика – политика классовая по своим принципам и своим целям».
Таким образом, Андропов подтверждает свою приверженность не только противостоянию с Соединенными Штатами, но и борьбе до последнего, невзирая ни на какие реальные экономические обстоятельства. В СССР этот сборник речей Андропова продается, но не раскупается и, естественно, не читается.
Между тем президент США Рейган выступает с речью, в которой называет СССР империей зла. В определенном смысле Рейган не противоречит Андропову. Андропов говорит, что советская политика – классовая, и Рейган говорит, что советские руководители открыто заявляют, что их мораль подчиняется интересам классовой борьбы. И что морально все, что необходимо для уничтожения старого эксплуататорского общества. Рейган говорит: «Это не значит, что надо отказаться от поиска взаимопонимания. Но мы должны сохранять силу. Я считаю, что коммунизм – это скорбная и нелепая глава человеческой истории, чьи последние страницы дописываются уже сейчас».
Еще в 79-м году СССР разместил в своей европейской части ракеты средней дальности СС-20, нарушив существовавший ранее паритет, создав непосредственную угрозу всей Западной Европе и получив короткое удовольствие от достигнутого преимущества. Американцы тогда же заявили, что в ответ разместят в Западной Европе свои «Першинги» и «Томагавки».
В 83-м их еще нет в Европе.
В ноябре 83-го НАТО начинает учения «Able Archer». Идет отработка действий альянса в случае конфликта, приводящего к ядерной войне. На командном пункте учений в Монсе присутствуют Рейган, Коль, Тэтчер.
В середине 60-х Андропов полагал, что США и СССР в равной степени понимают, что ядерный удар по противнику – чистое безумие. Тогда он изложил своему советнику Шахназарову, как, по его представлению, можно вести борьбу с США без прямого ущерба для себя. Поле боя будет перенесено на океаны и в развивающиеся страны, где сосредоточено подавляющее большинство Земли. Будучи в КГБ, Андропов курирует передачу огромных средств в те страны, на которые СССР планирует опереться в будущей войне.
Однако в 81-м году на секретном заседании Политбюро с высшими офицерами КГБ при участии Андропова решено, что Соединенные Штаты все-таки готовят ядерный удар по Советскому Союзу. В 83-м году, во время учений НАТО в Западной Европе, именно такое понимание ситуации становится главенствующим. И как никогда, высока вероятность нанесения превентивного ядерного удара со стороны СССР. Советские войска в Прибалтийском военном округе, Чехословакии и ГДР приведены в 7-10-дневную готовность к применению ядерного оружия. Только завершение маневров разрешит эту ситуацию.
После окончания маневров, после безуспешной попытки связаться с Андроповым, минуя обычные дипломатические каналы, Рейган запишет в дневнике: «Я считаю, что Советы настолько одержимы идеей укрепления обороны и маниакально опасаются нападения, что, сохраняя прежнюю твердость, мы тем не менее должны показать им, что никто у нас и в мыслях не держит ничего подобного. Откуда они взяли, что кто-то хочет напасть на них?»
Андропов во время учения «Able Archer», до них и после них уже не встает с постели.