В 88-м году фундаменталисты из партаппарата, КГБ, армии в целях защиты собственной власти берут на вооружение эту идею. Националисты будут выходить с плакатом, на котором – мишень, в центре мишени – портрет Яковлева, в которого стреляет солдат. Короткий текст: «На этот раз промаха не будет».
Яковлев напишет:
«Кампания по сплочению националистических сил была частью работы КГБ, чтобы демагогически отделить патриотизм от демократов, разделить общество на патриотов и непатриотов».
Яковлев пишет, что поддержал в 88-м году выдвижение Крючкова на пост главы КГБ, что «попался на удочку холуйских заискиваний» и что это «была непростительная кадровая ошибка периода перестройки», за которую он, Яковлев, несет свою часть ответственности.
В 1990 году, в разгар травли, доносов Крючкова Горбачеву о несанкционированных встречах Яковлева с иностранцами, слежки, прослушки, в поддержку Яковлева на имя Горбачева напишут письмо Окуджава, Ефремов, Лихачев, Аверинцев, Адамович, Бакланов, Быков, Искандер. Напишут, что травили Твардовского, травили Сахарова. Теперь на очереди – Яковлев. Напишут, что Яковлев – авторитет, что листовки против него фашистские, что действия против Яковлева скоординированы. И это нельзя оставить без реакции со стороны общественности и власти. Письмо напечатано не было, реакции власти не было.
Яковлев в мае 91-го года напишет Горбачеву:
«Все говорит за то, что партия перерождается на сталинистской основе. Это стопроцентная гарантия катастрофы. До сих пор только общее дело, личное доверие и лояльность к Вам удерживали меня на позициях выдержки. Но играть унизительную роль «козла отпущения» не хочу, поищите кого-нибудь другого. Я не вижу возможности продолжать свою деятельность по демократическому преобразованию общества в рамках КПСС и заявляю о своем выходе из ее рядов. Я буду искать достойные формы борьбы с нарождающимся новым фашизмом и партийной реакцией. У меня осталось не так уж много времени».
Яковлеву принадлежала идея президентства в СССР. Он был убежден, что главе государства необходимо оставить пост Генсека ЦК КПСС. Ему самому предлагали выдвинуться в президенты. Он отказался. На фоне антиперестроечной активности в партийном руководстве у Яковлева появляется идея создания партии или движения демократических реформ. Эта партия, по мнению Яковлева, смогла бы составить конкуренцию КПСС. Яковлев писал об этом Горбачеву. Горбачев не заинтересовался. На самом деле спокойная социал-демократия едва ли смогла бы в конце 80-х удовлетворить страну. Запрос страны был другой и в прямом смысле очевидный.
Страна выдавала демонстрации в полмиллиона человек, и у нее был уже другой лидер.
Зоологические антисемиты поедут в родную деревню Яковлева выяснять, нет ли у него еврейских корней, полагая, что выходец из ярославской крестьянской семьи не может быть сторонником прав человека, независимого суда, многопартийности и вообще обладателем собственного взгляда на родную историю. Исключается сама возможность трансформации взглядов человека, исключается способность принять новую информацию, попытаться переварить ее, просто впустить в себя, ужаснуться, испытать сострадание.
Александр Николаевич Яковлев возглавлял комиссию по реабилитации жертв сталинских репрессий. Эту работу он назвал главным делом жизни. Он прочувствовал, продумал, отдал себе отчет в происшедшем и дал ответ на вопрос «Кто виноват?». В конце жизни он напишет:
«Для меня после прочтения тысяч и тысяч документов по убиению людей этот вопрос раздет до его страшной, прокаженной наготы. Это мы, позабыв о чести и совести, травили и расстреливали себе подобных, доносили на соседей и сослуживцев. Виноваты мы сами. Но ощущаю ошеломляющее равнодушие к тому, что произошло в России».
1989
В 1989 году в феврале завершается вывод советских войск из Афганистана. Безрезультатно закончена десятилетняя война, начавшаяся в 79-м, когда Советский Союз ввязался в сложнейший гражданский конфликт в Афганистане. Премьер-министр эпохи перестройки пишет: «О бесценности тысяч жизней погибших советских ребят и сломанных судьбах сказано лучше меня. Я экономист. Я – все о деньгах. В 85-м году Афганистан стоил нам 2,6 млрд рублей, или 7,2 миллиона рублей в сутки. В 87-м – соответственно 5,4 млрд и 14,7 млн рублей в сутки. Я должен назвать эти страшные цифры».
Рыжков – глава правительства с 85-го года. В 89-м, 7 июня, в должности премьер-министра Рыжкова утверждает I Съезд народных депутатов СССР. Съезд народных депутатов – абсолютно новое начинание, возникшее в результате поправок к Конституции. Этот съезд не имеет ничего общего со съездами КПСС. Это новый высший государственный орган. Съезд народных депутатов – практическое начало парламентаризма в стране, которая понятия не имела, что это такое и насколько он необходим. Впервые за долгие десятилетия советской власти в стране состоялось подобие выборов, т. е. на одно место теперь был не один кандидат, как все привыкли, а несколько. Эта неожиданная альтернативность тут же активизировала самые разные политические силы. Кандидаты напрямую шли к избирателям. На митингах, в подземных переходах, у метро раздавали листовки с программами. Я сам так агитировал за своего приятеля. Избирали по территориальным и национально территориальным округам и от общественных организаций по определенным квотам. Большинство депутатов – члены партии. Но это уже не означает, что КПСС сохраняет прежние позиции. Результаты первых же альтернативных и конкурентных выборов вызывают панические настроения в руководстве страны.
Из 160 первых секретарей обкомов не прошли 32. В Ленинграде не избран ни один партийный и советский руководитель, даже командующий военным округом. В Москве – также поражение партработников. Большинство голосов в Москве отдают за оппозиционного политика Ельцина. В числе 2250 депутатов съезда масса людей, которые никогда не имели доступа к общественной политической трибуне. Теперь, в результате выборов, они ее получили. Из этих людей сформируется новая политическая элита, которая во многом настроена более радикально, чем сам Горбачев, а тем более большая часть Политбюро.
Формирование этой элиты идет в прямом телевизионном эфире. Заседания Съезда народных депутатов транслируются по телевидению. Впервые целиком в прямом эфире идет разговор о том, что происходит в стране. В домах по всей стране постоянно работают телевизоры. В коротких паузах люди обсуждают происходящее по телефону. Кто на работе – съезд слушают по радио. Обсуждают везде – в семьях, в транспорте, на улицах. Депутатам граждане шлют телеграммы, которые тут же зачитываются. На этом съезде говорят свободно, к микрофонам – очередь. На этом съезде символом – академик Сахаров. Треть депутатов настроена независимо и критически, две трети – так или иначе под контролем партийного руководства. Эти две трети кричат и хлопают, когда Сахаров зачитывает свой проект «Декрета о власти», в котором предлагается отменить 6-ю статью Конституции о руководящей и направляющей роли КПСС. Сахарова пытаются захлопать, но это не меняет сути происходящего. Сахаров еще перед съездом говорил: «Неизвестно, сколько вся эта оттепель продлится. Нужно под любым предлогом выходить к микрофону и говорить правду. Если мы сможем делать это хотя бы несколько дней, у нас будет другая страна».
Премьер-министр Николай Рыжков пишет в воспоминаниях: «Я с восторгом вспоминаю эти первые в истории страны истинно демократические выборы. Впервые в жизни каждого гражданина появилась действительная свобода выбора власти. Хотя бы даже в том свобода, что он мог никого не выбирать, коли его не устраивал ни один из кандидатов». Рыжков здесь имеет в виду впервые ставшее возможным в 1989 году фактическое голосование «против всех». То есть когда гражданин под собственной фамилией может открыто выразить свое неприятие власти и недовольство условиями жизни. То есть у гражданина нет своего кандидата, но существующая жизнь вызывает у него протест, и он это не скрывает. Раньше, в СССР, это было исключено.
Рыжков говорит, что
«партия, по сути, выборы проиграла. После выборов начался массовый выход из КПСС, а руководство продолжало уверять: пусть, мол, крысы бегут с корабля». Про старые советские выборы говорит: «Показушные, все было расписано заранее: кто, куда и за кем».
Отношения Рыжкова с партией определяются его профессиональной принадлежностью. Рыжков – не партийный функционер, человек с огромного советского завода, с Уралмаша, прошедший там все ступени до генерального директора, бывший замминистра тяжелого машиностроения СССР, потом зампредом Госплана. Он – человек, долгое время под разными углами зрения наблюдающий советскую экономическую систему. Он знает, что цивилизованный мир устроен по-другому. Он знает, что у нас возможности своевременных реформ упущены, и знает, почему упущены.
В воспоминаниях Рыжков напишет:
«У нас партия руководила всем. Это бессмысленная и вредная монополия».
Через пять страниц воспоминаний – снова:
«Я опять о гипертрофированной роли партии, это – боль моя…
Экономическую политику определяют обкомы и парткомы. А отбери у них экономические рычаги – с чем они останутся? С набором лозунгов о руководящей роли партии? Пе-ет, они замечательно понимали, что вся их руководящая роль только и держится на том, что они давно влезли в экономику».
«У меня в семье, – пишет Рыжков, – не было членов КПСС. Отец работал в шахте. Он о членстве в партии не думал. Брат тоже не вступил».
Рыжков пишет, что он вступил в партию после XX съезда.
Рыжков с неприкрытым раздражением поминает 6-ю статью Конституции о руководящей роли КПСС. Ту самую 6-ю статью, против которой на первом съезде депутатов в 89-м выступал Сахаров, против которой в том же 89-м году в Москве на демонстрацию выходит почти 500 тысяч человек. У Рыжкова к 6-й статье свой счет: