– Я чувствую себя в порту, – сказал Игорь, – если закрыть глаза можно представить, что это пароход гудит, проходя мимо причала.
Дима взял в руки ложку из чашки и посмотрел на Игоря.
– Может они ждут ответа? – спросил Дима, – проверяют нас на наличие интеллекта?
Игорь не ответил. Он смотрел на ложку, которую Дима вертел в руках и приблизил к чашке. Дима стукнул один раз, раздался звон. Но по сравнению с наружными гудками, едва слышимый. Дима стукнул второй раз, затем третий. Наступила тишина.
– Как думаешь, что теперь будет? – шёпотом спросил Игорь, – мы ответили на их отклик. Они должны понять, что мы тоже разумны.
Прошло секунд десять и ребята снова услышали гудки. Тот же гул, с перерывами между сигналами, но уже четыре гудка.
– Мы угадали, – возбуждённо сказал Игорь, – повторяй четыре раза.
Дима повторил звон ложки о чашку четыре раза. Снова наступила тишина. Ребята терпеливо ждали. У Димы вспотела рука, которой он держал ложку. Прошло секунд десять, снова задребезжали иллюминаторы. Раздались три гудка.
– Может, что-то не то сделали? – спросил Игорь.
– Откуда я знаю? Давай будем повторять сигналы, пусть они решают что делать.
– Постой, – резко сказал Игорь, – а если мы подписываем смертный приговор этим повторением?
– Мы его давно подписали. Ещё когда первый раз пролетели на Максимальной Скорости. У нас нет выбора.
Дима стукнул три раза ложкой о чашку, которая издала тонкий звон. Снова оглушающая тишина. После громких гудков, в голове немного гудело. Ребята ждали ответа и готовились. Игорь к встрече с разумной формой жизни, а Дима готовился к худшему, нервно оглядываясь. Прошло секунд десять, затем двенадцать. Дима уже решил, что ответа не будет. Примерно через пятнадцать секунд прозвучали четыре гудка.
– Они издеваются над нами, – облегчённо сказал Игорь. Он на какое-то мгновение решил, что связь потеряна. Эта мысль была сейчас самой пугающей.
– Нет. Думаю, они проверяют нас. А значит, они нас тоже боятся.
Дима улыбнулся. Игорь не стал спорить, и Дима стукнул ложкой по чашке четыре раза. В иллюминаторе возникли таблички. Примерно на расстоянии метров десяти от корабля. Прямоугольные белые таблички были одинаковые и заполнили всё пространство, расположившись вокруг корабля по сфере. Белые таблички были полупрозрачные, словно свет кинопроектора, направленный в небо. Между табличками были десятисантиметровые расстояния. Все таблички одинаково изображали две фигуры. Расположенная боком трапеция, от которой по возрастающей шли три полукруглых скобки, изображалась слева на каждом прямоугольнике. Справа квадрат и треугольник над ним. Эти фигуры выделялись более тёмным цветом.
– Эта фигура похожа на домик, правда? – спросил Игорь и дёрнул пришедшего в ступор товарища.
– Да. Похоже на то, – ломаным языком сказал Дима. Он был шокирован.
– А эта, слева, похожа на динамик. Такие изображают на кнопке регулировки громкости, – сказал Игорь. Фигура, изображающая домик, начала моргать. Она появлялась и исчезала.
– Думаешь это значок звука? – спросил Дима.
– Похоже. У меня дома такой значок на телике был.
– Колонка с линиями распространения звука, – уточнил Дима. Он сказал это тихо, будто для самого себя. Значок домика перестал моргать и начал моргать значок звука.
– Они предоставляют нам выбор, – сказал Дима.
– Скорее всего, да. Или иди домой или выбирай значок звука, – заметил Игорь. Дима усмехнулся, так как не имел представления, что означают эти значки.
– Хороший выбор, – сказал Дима.
– Давай решим, что делать.
Игорь был менее напуган и готов был действовать решительно. Снова начал мигать значок домика.
– Я уверен в двух вещах, – сказал Дима, – это разумная жизнь и они не хотят нам зла. Иначе мы бы уже…
– Согласен.
Дима передал ложку Игорю.
– Твоя очередь подать сигнал, – сказал Дима, – ты хочешь домой?
– Нет. Я лучше умру, но хочу посмотреть достижения этой цивилизации.
Дима с этим был согласен. Он не хотел возвращаться (да и дома теперь не было).
Снова начал мигать значок звука.
– Ты готов? – спросил Игорь и посмотрел на Диму. Ложка дрожала в его руке.
– Давай.
Дима сказал это и прижался к сиденью. Он был готов к любой вибрации и даже к резкому скачку (но логика подсказывала, что будет что-то связанное со звуком). Игорь стукнул ложечкой по чашке, раздался лёгкий звон. В то же мгновение кисть Игоря, державшая ложку, начала рассыпаться, будто была слеплена из песка. Ложка упала на пол, мягко приземлившись на резиновый коврик. Рука Игоря до локтя рассыпалась, превратившись в порошок. Пыль от неё разлетелась по капсуле. Через секунду не было предплечья. Ещё через секунду всё тело стало распадаться. В кабине создалось подобие песчаной бури. Дима прикрыл лицо рукой, чтоб в глаза не попали мелкие песчинки, в которые превратился Игорь. Через две секунды вся пыль словно просочилась через стенки капсулы и вылетела наружу. Стало тихо и пусто. От Игоря не осталось ничего даже на сидении. За пять секунд прошедшие с момента звона чашки Игорь не издал ни звука. Он просто наблюдал с открытым ртом за происходящим. Дима опустил руки, которыми прикрыл лицо и оглядел соседнее место. Он остался один. Вне корабля продолжали мигать значки на сотнях табличек. Наступил черёд домика. Дима поднял ложку с пола и осмотрел. Никаких следов на ней не осталось.
Если бы Игорь сгорел, на ложке могли остаться следы кожи, – думал Дима. Он снова смотрел на белые прямоугольники за иллюминатором. В этот момент на всех мигал значок звука. Дима держал ложку и смотрел, как сменяются значки. Он уже был готов выбрать домик. Рано или поздно ему придется это сделать. Он не может находиться тут вечно. Ядерное топливо, способное поддерживать заряд капсулы, было на исходе. Дима смотрел на ложку, которая дрожала в руке.
– Дима, – говорил голос, – не бойся. Это я. Игорь.
Звук, шедший извне, казался настолько же реальным, насколько и три гудка, посылаемые для общения несколько минут назад. Это был голос Игоря. Дима вздрогнул. Ложка выпала из руки и приземлилась на плотно зажатые ноги. Дима начал оглядываться и всматриваться в иллюминаторы.
– Где ты?
– Я повсюду, – ответил голос. Когда он звучал, Дмитрий пальцами ощущал лёгкую вибрацию, – это замечательно. Знак слева действительно означает звук. Этим звуком теперь я и являюсь.
– Ты стал звуком? Как это? Как ты можешь меня слышать?
– Ты даже не представляешь, какие расстояния нас отделяют сейчас от родного дома. Не только от нашего дома, но и от любого другого. Тут воплощается в жизнь понятие абсолютного нуля. Абсолютное нулевое притяжение. Вокруг на много миллиардов километров ты не найдёшь ни одного материального объекта, который можно потрогать. Но разумная форма жизни тут есть. Ты был прав, Дима. И единственный способ продолжать существование, это стать звуковой волной. Именно это и случилось с данной формой жизни. Я видел их и изучил их язык, их культуру. Знаю их достижения.
– Когда ты успел? – спросил Дима, – прошло около минуты с момента, как ты распался.
– Для нематериальных объектов не существует времени и пространства. Мы можем быть везде одновременно и сколько угодно долго. Мне показалось, что прошла целая жизнь после того, как я покинул тебя.
– И как ощущения? – спросил Дима. Он смотрел на мерцающий за стеклом значок звука.
– О! Это волшебно. Абсолютная свобода, неограниченная ничем. Это фантастично.
– Но больше ты не можешь быть человеком?
– Нет, не могу. Но и не хочу.
– А чем ты питаешься?
– Мне это не нужно, – ответил голос, после чего воцарилась тишина. Дима обдумывал дальнейшие действия.
– Ты мне ничего не советуешь? – спросил Дима после некоторого размышления.
– Ты сам должен выбирать дальнейшую судьбу, – сказал голос. Дима замолчал.
– Что означает второй символ, изображающий домик? Что будет, если я его выберу?
– Я знаю, но не могу сказать. Мне этого делать нельзя.
– Эта раса, что сделала тебя таким, они тоже с тобой?
– Да. Они повсюду. Они называют себя Галсановцы. Я видел, какими они были раньше. Немного напоминали нас. Их кожа была зелёного цвета, нос они давно потеряли, так как он им был не нужен. Теперь они окружают нас повсюду в виде звука. Вам повезло, что вы, находясь так далеко, попали в руки разумных существ. Вокруг каждого скопления галактик есть граница. Точка, где притяжение становится равным нулю. Если бы Якоб Бернулли узнал, какими значениями нужно изображать эти расстояния, он бы порвал свою теорему о больших числах у всех на глазах.
Дима молча наблюдал за мигающим значком домика.
– Ты сказал, повезло вам, может быть повезло нам?
– Да, – ответил запутавшийся голос, – я это имел в виду. Повезло нам. Ведь и меня тут не было бы.
Дима задумался, опустил глаза.
– Ты не Игорь, да? – спросил он.
– Но я его точная копия. Мы живём в виде звуковых волн, каждая уникальна как отпечаток пальца.
– Вы не живые, вы лишь копии. Правда?
– Но очень натуральные. Я практически унаследовал его ДНК. Мы как однояйцовые близнецы. Задай любой вопрос, и я отвечу так, как ответил бы Игорь.
– Это не то, – сказал Дима и покачал головой.
– Это то, что нужно. Я могу различить сарказм, любовь и ложь. И умею на них реагировать.
На панели приборов загорелась красная лампа, показывающая, что уровень топлива подошёл к критической отметке.
– У тебя топливо на ноле, Дима. Тебе придется делать выбор и делать быстро.
– Откуда ты знаешь?
– Я чувствую всё на территории, которую охватываю.
– Тогда помоги мне, – сказал Дима, – подскажи, что делать. Только подскажи как мой друг, а не как радиоволна. Подскажи, что будет лучше для меня.
– Это зависит от того, что ты хочешь и что тебе нужно. Хочешь ли ты увидеть то, что никто никогда не видел или ты хочешь отступить, вернувшись домой, живя надеждой и воспоминаниями о том, что почти достиг максимального удаления от дома за всю историю человечества?