[117], как Рой Скрэнтон в своей статье в «Нью-Йорк Таймс», озаглавленной «Как растить ребенка в обреченном мире»[118]: «Нам [было] дано выбирать, как нам жить, не больше, чем [было] дано нарушать законы физики». У нас не было физической возможности спасти себя и своих потомков.
Но это была бы ложь.
Пусть даже информации недостаточно, знание без веры – это просто знание, – но она должна послужить основой для правильного решения. Осведомленность о зверствах нацистов не заставила совесть Феликса Франкфуртера встрепенуться, но без этой осведомленности ни у кого не было бы причины спросить его – или у него не было бы причины спросить себя самого: «Где ты был?» Знание – это то, что отделяет роковую ошибку от непростительного преступления.
В том, что касается изменения климата, мы всегда опирались на опасно неверную информацию. Наше внимание было и есть приковано к природному топливу, что сделало картину глобального кризиса неполной и заставило нас чувствовать себя так, словно мы швыряем камни в далекого Голиафа. Даже если факты сами по себе недостаточно убедительны, чтобы изменить наше поведение, они могут изменить наше мнение, и именно с этого нам нужно начать. Мы знаем, что должны что-то сделать, но выражение «мы должны что-то сделать» обычно выражает неспособность или как минимум неуверенность. Без определения того, что нужно сделать, мы не можем принять решение это сделать.
Следующая часть данной книги исправит картину, объяснив связь между животноводством и изменением климата. Я утрамбовал потенциальные сотни страниц прозы в подборку наиболее важных фактов. И я не стал включать туда изложение важных дополнительных сведений относительно: прочего вреда, причиняемого промышленным животноводством окружающей среде (сюда относятся загрязнение вод, мертвые зоны в океане и потеря биоразнообразия); жестокости, которая является основой современного животноводства; влияния, которое употребление беспрецедентно большого количества мясо-молочных продуктов и яиц оказывает на здоровье человека и общество. Эта книга не претендует на исчерпывающее объяснение изменения климата, и она не является категоричным высказыванием против употребления продуктов животного происхождения. Это поиск решения, которое глобальный кризис требует нас принять.
Слово «решение» в английском происходит от латинского decider, что означает «отсечь». Когда мы принимаем решение выключать свет во время войны, отказываемся пересесть в заднюю часть автобуса, бежим из своего местечка с туфлями сестры, поднимаем машину над попавшим под нее человеком, уступаем дорогу карете «Скорой помощи», едем всю ночь домой из Детройта, поднимаемся вместе с волной, делаем селфи, участвуем в медицинском исследовании, приезжаем на обед в честь Дня благодарения, сажаем дерево, встаем в очередь, чтобы проголосовать, или едим то, что отражает наши ценности, мы одновременно принимаем решение отсечь от себя те миры, в которых мы всего этого не делаем. С каждым решением мы что-то теряем, не только то, что мы могли бы делать по-другому, но и тот мир, на который наши альтернативные действия могли бы повлиять. Зачастую эта потеря слишком мала, чтобы ее заметить, а иногда слишком огромна, чтобы ее вынести. Обычно мы просто не думаем о своих решениях с такой точки зрения. Мы живем в культуре исторически беспрецедентного стяжательства, которая и требует от нас, и дает нам возможность стяжать бесконечно. От нас ожидается определять себя через то, что мы имеем: имущество, доллары, взгляды и пристрастия. Но по-настоящему мы можем проявить себя только через то, от чего мы отказываемся.
Изменение климата – это величайший кризис, с которым когда-либо сталкивалось человечество, и это кризис, с которым нам придется бороться как сообща, так и в одиночку. Мы не можем продолжать питаться так, как привыкли, при этом сохраняя в привычном виде нашу планету. Мы должны отказаться либо от некоторых пищевых привычек, либо от своей планеты. Да, так просто, да, так сложно.
Где вы были, когда приняли свое решение?
Часть втораяКак предотвратить великое вымирание
Степени перемен
– От ста до десяти тысяч лет назад по ледяному миру бродили мастодонты, мамонты, лютоволки, саблезубые тигры и гигантские бобры. Средняя температура на планете[119] была от четырех до семи градусов Цельсия ниже сегодняшней.
– Пятьдесят миллионов лет назад[120] Арктика изобиловала тропическими лесами. Полярные леса на территории сегодняшних Канады и Гренландии населяли крокодилы, черепахи и аллигаторы. По Австралии вышагивали двухсотфунтовые пингвины, а на Аляске росли пальмы. На полюсах не было ледниковых шапок. Моря вокруг Антарктиды были настолько теплыми, что в них было бы приятно купаться, а температура океана на экваторе была, что в горячей ванне. Земля была на пять-восемь градусов Цельсия теплее, чем сегодня.
– Как и с температурой тела, здоровое состояние от критического могут отделять всего несколько градусов.
Первый кризис
– В истории планеты было пять массовых вымираний. Все из них, кроме того, что убило динозавров, были вызваны изменением климата.
– Самое катастрофическое массовое вымирание[121] произошло двести пятьдесят миллионов лет назад, когда количества углекислого газа (СО2) от вулканических извержений хватило, чтобы нагреть океаны на десять градусов Цельсия и убить 96 % морской жизни и 70 % жизни на суше. Это событие получило название «великое вымирание».
– Многие ученые называют геологическую эпоху[122] между промышленной революцией и настоящим временем «антропоценом»[123], периодом, в котором деятельность человека стала оказывать на планету доминирующее воздействие.
– В настоящее время мы являемся свидетелями и участниками шестого массового вымирания, которое часто называют «вымиранием эпохи антропоцена».
– С учетом естественных механизмов[124], влияющих на климат, деятельность человека несет ответственность за 100 % глобального потепления, начавшегося вместе с промышленной революцией в 1750-х годах.
– Сегодняшнее изменение климата впервые вызвано живыми организмами, а не природным явлением.
– Шестое массовое вымирание – это первый климатический кризис.
Первые земледельцы
– Если представить всю историю человечества как один день, за десять минут до полуночи мы все еще были охотниками-собирателями.
– Люди составляют 0,01 %[125] существующих на Земле жизненных форм.
– С началом земледелия около двенадцати тысяч лет назад человечество уничтожило 83 % всех диких млекопитающих и половину всех растений.
Наша планета – животноводческая ферма
– 59 % всех земель в мире[126], пригодных для земледелия, люди используют для выращивания животноводческих кормов.
– Треть всей пресной воды[127], используемой человечеством, тратится на животноводство, и лишь одна тридцатая часть[128] используется для личных нужд.
– 70 % всех производимых в мире антибиотиков[129] используется в животноводстве, ослабляя их эффективность в лечении человеческих болезней.
– 60 % всех млекопитающих на Земле – это животные, которых выращивают для употребления в пищу.
– На каждого человека на планете приходится примерно тридцать[130] сельскохозяйственных животных.
Наше население растет радикальными темпами
– До промышленной революции[131] средняя продолжительность жизни человека в Европе составляла тридцать пять лет. Теперь она составляет около восьмидесяти.
– Человечеству потребовалось двести тысяч лет[132], чтобы достичь населения в один миллиард, но всего двести лет, чтобы умножиться до семи миллиардов.
– Каждый день рождается 360 000 человек[133] – примерно население итальянской Флоренции.
Наше животноводство растет радикальными темпами
– В 1820 году 72 %[134] трудоспособного населения США было напрямую занято в земледелии. Сегодня это количество составляет 1,5 %.
– Промышленное животноводство было изобретено в 1960-х годах, как и приставка для видеоигр[135]. До того времени животные, предназначенные в пищу, выращивались на открытых пастбищах в количествах, безопасных для окружающей среды.
– Между 1950-м и 1970 годом[136] количество ферм а Америке уменьшилось наполовину, количество населения, занятого фермерством, уменьшилось наполовину, а размер среднего фермерского хозяйства удвоился. Одновременно удвоился размер средней курицы.[137]
– В 1966 году были изобретены искажающие контактные линзы[138], благодаря которым курам стало труднее видеть все более неестественные условия своего содержания, что уменьшало стресс, вызывавший ожесточенное переклевывание с сородичами и каннибализм. Фермеры сочли эти линзы слишком затратными