Осипов отвинтил глушитель и снова прицелился. Теперь рука оставалась твердой, дрожь почти исчезла. Пистолет удобно лежал в ладони. Он полез под койку, вытащил запыленный чемодан, достал оттуда коробку с патронами и снарядил пустую обойму. До позднего вечера он просидел у окна, не зажигая света. Он смотрел на высокий песчаный холм, на раскисшую от дождя дорогу, на сетку забора, огораживающую территорию карьера, и ни о чем не думал. Когда стемнело, сменил повязку на руке, смазав рану йодом. Поискал в чемодане упаковку антибиотиков, но ничего не нашел.
Он снова сел у окна, понимая, что все равно не заснет, а предстоящая ночь будет долгой.
Большую часть ночи и утро Стас Тухлый и Сэм Кроткий провели в дороге. Утром они позавтракали и сняли два номера в мотеле в пригороде Детройта, чтобы отдохнуть. В полдень в дверь постучали, порог переступил Игорь Кусов, попросту Кус, плечистый симпатичный парень. В Майами он хорошо загорел. Черноволосый, в пестрой гавайской рубашке и шортах цвета хаки, он был похож на мексиканца.
Его сопровождал некий Глеб Пугачев, для своих просто Пугач, среднего роста малый, одетый в мятые шорты, кроссовки на босу ногу и черную майку с логотипом бейсбольной команды. У Пугачева было открытое лицо, доброжелательный взгляд голубых глаз и волевой подбородок с ямочкой посередине. Он зачесывал назад светлые волосы, улыбался сдержано, как-то сухо. С такой внешностью, располагающей и одновременно суровой, брутальной, он мог играть роли идейных коммунистов в фильмах советской эпохи. Но роли в кино Пугачеву не предлагали. И он освоил другое ремесло.
Прошлой ночью Кус с Пугачевым и еще двое парней на другой машине следовали за Радченко от Нью-Йорка, сохраняя почтительное расстояние, чтобы не напоминать о своем существовании. Все прошло гладко, Радченко и его спутники не заметили слежку. Техника установленная в машине Игоря Кусова работала безотказно. При помощи экрана навигационной панели он видел свою цель, когда ночное шоссе оставалось пустым и ему приходилось увеличивать дистанцию до двух-трех миль и даже больше, чтобы оставаться незамеченным.
Сигнал поступает сразу с двух точек: маячка, установленного в мобильном телефоне Радченко и второго маячка в телефоне его молоденькой подружки. На цветном навигационном дисплее видны два красных квадратика, поэтому с пути не собьешься, цель не потеряешь. Эти же устройства в мобильниках позволяют прослушивать телефонные разговоры.
Вся компания находится в частном доме в одном из пригородов, заселенном преимущественно черными, это примерно в двенадцати милях от гостиницы. Кус разложил на кровати карту города, купленную на ближайшей заправке, крестиком пометил то место, где находится частный дом.
Сейчас еще четверо парней, приехавших сюда на второй машине, дежурят на той улице, в двух кварталах от дома. Если будут новости, парни позвонят.
— В полицию Радченко обратиться не может, — сказал Тухлый. Он развалился на кровати и заложил руки за голову. — Это надо понимать. Там первым делом проверят, каким образом он оказался в США. И выяснят, что адвокат с девчонкой въехали в страну по подложным документам. Радченко не имел права ввозить в США несовершеннолетнюю девочку, выдавая себя за ее опекуна. Представил поддельную доверенность. Это по здешним законам серьезное правонарушение. Никакой помощи он не получит. Его и девчонку посадят на самолет и отправят в Россию. А там он проживет недолго. Из аэропорта до дома доехать не успеет.
Тухлый замолчал. Он подумал, что скоро, уже сегодняшним вечером, все кончится. А завтра он закажет билет первого класса до Москвы.
Из окна было видно, как машина отъехала от дома и скрылась из вида. Инна побродила по комнатам, включила телевизор и устроилась в кресле. Она посмотрела местные новости и программу, где пожилая женщина в поварском колпаке и фартуке делилась секретами приготовления сырного пудинга. Затем началась реклама.
Инна выглянула в окно. К дому подъехала «Тойота», за ней красный седан. В комнату вошел Радченко, задумчивый и хмурый. Следом за ним Дик с братом, тоже невеселые. Радченко сел на стул и сказал, что планы поменялись, поэтому пришлось вернуться.
— Не знаю, как нас нашли, но факт остается фактом, — сказал он. — За нами ехала машина с номерами Нью-Йорка. Одна из тех машин, что стояла возле «Лавки древности».
— Ты мог ошибиться, — Инна почувствовала, как страх, который она испытала вчерашним вечером и ночью, снова схватил за душу.
— Исключено.
— Как они узнали?
— Это не так сложно, — ответил Радченко. — Способов слежки много. Достаточно зашить в джинсы или рубашку небольшое, со спичечную головку, передающее устройство — и все. Ты на крючке. Мы сдавали в прачечную все наши тряпки…
Он вывалил на пол всю одежду из своей спортивной сумки и чемодана Инны. И долго сидел на полу, медленно прощупывая каждую тряпку, каждый дюйм ткани, каждый шов, но не нашел ничего. Тогда он достал из кармана перочинный нож, вспорол подкладку чемодана и сумки. И снова стал искать. Затем он попросил у Инны мобильник, снял крышку, вытащил батарею и сим-карту. Осмотрев их, поставил на место и вернул телефон. Боб, бледный и напуганный, перетирал зубами жвачку и молчал. Дик сказал:
— Маячок, скорее всего, в машине. Туда его легко поставить, а найти трудно. На это может уйти день, два… Даже больше.
— Что ты предлагаешь? — Радченко сидел на полу среди разбросанных вещей и ковырял лезвием ножа чемодан.
— Твоя «Тойота» останется здесь. Мы сядем в тачку, которую взяли в прокате и попробуем уйти, если будет погоня.
— Мы не знаем, что у них на уме. Нашу машину могут заблокировать на углу улицы. И расстрелять всех одной автоматной очередью.
Дик, почесывая переносицу, думал минуту.
— Есть другой вариант, — сказал он. — Граница между Канадой и США — неохраняемая граница. Досмотр и регистрация только в таможенных пунктах. А в других местах — просто дырка от бублика. Пустота. Нет ни забора, ни патрулей. В этом месте граница проходит по реке Детройт. В подвале надувная лодка. Когда стемнеет, вы с Инной выйдете через заднее крыльцо. До реки три-четыре мили. Сядете в лодку и переберетесь на другой берег. А мы с Бобом переедем туда на арендованной машине. «Тойоту» бросим здесь, возле дома. Мы подберем вас в условленном месте. Никому в голову не придет искать вас в Канаде.
— Это почему?
— Гражданин любой страны, получивший американскую туристическую или бизнес визу, имеет право пересечь канадскую границу. И находиться там две недели. А вот граждане бывших республик СССР, за исключением прибалтийских республик, такого права не имеют. Им нужна канадская виза, чтобы попасть в страну. То есть, вы с Инной можете находиться где угодно, но только не в Канаде. Там вас никто не станет искать. Понял?
— Отличная идея, — кивнул Радченко. — Лодку я видел. Совсем маленькая. Но двоих выдержит. У тебя паспорт с собой?
— Конечно, — кивнул Дик. — У меня всегда документы с собой. И еще у меня четыре тысячи наличными. Четыре с хвостиком. Считай, это твои деньги.
Радченко закрыл нож и сказал:
— Спасибо. Тогда в Канаде нам надо добраться до первого города, где есть международный аэропорт. Кажется, этот город — Торонто. Мы возьмем билеты на рейс, скажем, до Мексики или Аргентины.
Боб, прислушивался к разговору, но, кажется, не понимал его смысла. Он таращился в потолок пустыми глазами и мусолил во рту жвачку.
Глава двадцать третья
Осипов вышел из электрички под холодный дождь и час провел в вокзальном зале ожидания, перекусил в буфете, хотя пища не лезла в глотку. Сел на автобус и отправился в ближайший кинотеатр. Он высидел два сеанса подряд, посмотрев любовную драму из старинной жизни и молодежную комедию, но выйдя из зала, не мог вспомнить, о чем фильмы. Рука ныла, предплечье и пальцы опухли еще сильнее.
Телефон зазвонил, когда Осипов, уставший от волнения, зашел в кафе и выпил чашку какого-то напитка, даже не ощутив вкуса. Девяткин говорил минут десять. Сначала он спросил о руке, но Осипов отделался шуткой. Потом перешел к делу и подробно объяснил, куда надо приехать и в какое время. В шесть вечера Осипов должен выйти из туалета на пятом этаже ведомственной поликлиники и сделать то, что должен сделать.
Вся действия надо выполнять последовательно и хладнокровно. Надвинул на глаза козырек кепки, чтобы свет не падал на лицо. Вышел, приблизился к Дробышу, остановился. Стрелять с расстояния одного-двух метров, почти в упор, чтобы исключить вероятность промаха. Пистолет не бросать. Положить в сумку и спокойно спуститься вниз по лестнице. Дверь служебного входа, ведущая на задний двор, будет открыта.
Шансы на удачу велики. Дробыш обещал приехать без охраны. Пациентов на пятом этаже нет или почти нет. Пешеходов в такую слякотную погоду редко встретишь. Через сто метров Осипов окажется во дворе многоквартирного дома. На углу будет стоять темно серый «форд» с номером, который начинается на две двойки. Надо сесть на заднее сидение. За рулем будет парень по имени Саша, такой здоровый коротко стриженный амбал, похожий на бандита.
Он высадит Осипова в районе Краснопресненской набережной, под мостом, неподалеку от остановки автобуса. Там редко попадаются праздно шатающиеся граждане, поэтому никто не помешает. Надо бросить в реку телефон и пистолет, предварительно разобрав его. Затем на автобусе добраться до ближайшей станции метро.
Девяткин снова повторил, что сделав несколько выстрелов, не надо суетиться. Пистолетные хлопки с таким глушителем будут тихими, не громче выстрела духового ружья. На нижних этажах никто ничего не услышит. А те люди, которые могут оказаться рядом, не сразу поймут, что произошло. Охраны в поликлинике нет.
Надо убедиться, что Дробыш мертв. Можно не тратить на это время, просто выстрелить в голову с близкого расстояния. Даже в худшем случае на отступление у Осипова будет как минимум минуты три. Этого хватит, чтобы спуститься по лестнице и дошагать до угла ближнего дома. Только не надо спешить и суетиться. И ни в коем случае не бежать.