– Что, и даже не скажешь, что для такого жеребца, как ты, это вовсе не чудо, и так далее и тому подобное? – поднимаю я бровь.
Он молча допивает пиво, словно подпитывает им свою храбрость, чтобы произнести следующие слова:
– Ребята. Думаю, может, она лишь от скуки переспала со мной в ту ночь.
Все умолкают.
Хантер начинает смеяться первым. Я не могу удержаться – и повторяю за ним. Затем присоединяются Нейт и Мэтт.
Холлис прячет лицо в ладони. Когда он поднимает голову, выглядит хмурым.
– Таких засранцев, от которых в жизни поддержки не дождешься, я еще не встречал.
– Чувак, она отшивает тебя при каждой встрече, – наконец говорит Хантер, но уже заметно более мягким тоном. Он пытается подобрать слова для Майка, чтобы сказать жестокую правду.
Мне стыдно, что только Хантер делает это, поэтому я подключаюсь:
– Вместе вам не бывать, – говорю я Холлису.
– Есть шанс, – возражает тот.
Мы все снова смотрим в направлении барной стойки. Бренна откидывает за плечо длинные темные волосы. Она все еще общается с тем парнем из братства. Я определил его принадлежность к братству не только по рубашке поло, но и по паре стоящих рядом друзей, один из которых одет в толстовку с логотипом отделения Сигма Чи. Другой разговаривает с Саммер.
Я замечаю, как напрягаются плечи Хантера при взгляде на Саммер и парня. К счастью, бармен наконец-то ставит перед девушками выпивку. Я не видел, чтобы те платили, и делаю вывод, что парень-бармен влюблен в них так же, как и все остальные в этом баре.
Саммер возвращается со второй порцией клюквенной водки, а Бренна – с бутылкой пива «Гарпун». На этот раз Бренна втискивается на сиденье рядом со мной, а не на колени, а Саммер садится рядом с Мэттом, а не между ним и Хантером. Хантер бросает на нее задумчивый взгляд.
– Парни из братства отвратительны, – говорит Бренна, поднося к накрашенным красным губам горлышко пивной бутылки. – Их самомнение реально бесит, причем даже у бедных.
– А среди них есть бедные? – крякает Нейт.
– Конечно. Тебе любой об этом скажет, – закатывает она глаза. – Просто богатым легче пробиться туда.
– Эти парни были не такие уж плохие, – пожимает плечами Саммер.
Ревность пронзает меня изнутри. К счастью, по ответу Бренны я понимаю, что у меня нет причин для беспокойства и Саммер не поедет домой с одним из парней.
– Придурок в поло попытался просунуть руку мне под одежду и облапать грудь, Саммер.
– Серьезно? – вскидывает та бровь. – Боже мой. Как грубо. – Она качает головой. – Парень в рубашке цвета лосося показался мне очень милым.
– Розового цвета, – ворчит на нее Холлис. – Мать твою, просто скажи «розовый», Саммер.
– Есть разные оттенки розового, Майк.
– Да? Назови десять.
– Ладно. – С видом профессионального знатока она начинает перечислять оттенки: – Цвет лосося, розы, румянца, фуксии, арбузный, фламинго, светло-вишневый, жевательной резинки, пурпурный…
Она перечисляет уже девятый оттенок, когда красно-желтое пятно врывается в кабинку.
Я не успеваю опомниться, как бледная рука делает взмах, и на нас водопадом обрушивается какая-то жидкость. Больше всего досталось Бренне, которая и была намеченной целью, но брызги попали и на нас с Холлисом и Нейтом.
У Бренны отвисает челюсть, а разъяренная блондинка смотрит на нее сверху вниз.
– Что за…
– Руки прочь от моего парня!
18Саммер
Бренна промокла насквозь. Она быстро приходит в себя после первого шока и вытирает лицо салфеткой.
– Кто именно твой парень? – спокойно уточняет она.
Блондинка указывает на место в десяти шагах справа от себя. У нее длинные ногти, выкрашенные в цвет фуксии (или розовый, как сказал бы наивный Холлис), и один острый коготь обращает мое внимание на парня в рубашке поло, который приударял за Бренной. На неудачливого сиськощупа.
– Он? – На великолепном лице Бренны явственно читается презрение.
– Да.
– Забавно. Он не упоминал, что у него есть девушка, когда предлагал покататься на своей Lamborghini.
Холлис хихикает.
– Ты лжешь. Дэйви никогда бы так не поступил, – брызгает слюной от злости девчонка. Ее щеки становятся краснее цвета собственной майки, которая, к тому же не сочетается по цвету с ногтями. Ненавижу такое. – Он сказал, что ты набросилась на него.
Бренна кривит губы в насмешливой улыбке.
– Ну, естественно. Его самолюбие было уязвлено. Но что, если бы я согласилась отсосать ему в шикарной спортивной машине после твоего ухода? Гарантирую, ты бы никогда не узнала, что он вообще с кем-то еще разговаривал.
– Точно, – вставляет Хантер.
Я прячу улыбку. Она абсолютно права. Единственная причина, по которой этот неудачник вообще упомянул о существовании другой женщины в разговоре со своей девушкой, заключается в том, что ему нужно было потешить свое эго. Он, вероятно, знал, что ей крышу снесет от вида Бренны и захочется постоять за своего мужчину, и это поможет ему снова почувствовать себя милым и желанным после полученного отказа покувыркаться в Lamborghini.
Бренна встает. Лицо у нее сухое, но толстовка спереди все еще мокрая. Прозрачная жидкость не пахнет алкоголем, так что, скорее всего, это была просто вода. Раздраженно вздохнув, Бренна расстегивает молнию на мокрой толстовке и снимает ее со своих изящных плеч.
– О, мой бог, – стонет Холлис, его глаза темнеют от возбуждения.
На ней нет ничего, кроме джинсов и кружевного черного бюстгальтера, который больше похож на укороченный топ и не сильно отличается в плане откровенности от того, что надето на блондинке. Ее не выгонят из бара за обнажение на публике, но на ее совести точно останется каждый стояк в нашем районе.
«Даже стояк Фитци?» – издевается надо мной внутренний голос.
Я пытаюсь подавить ревность. Мне не нравится мысль, что у Фитца встанет на Бренну, как бы невероятно ни выглядели ее сиськи в этом лифчике.
Но, бросив быстрый взгляд на Фитца, я вижу на его лице жесткое выражение и презрительную усмешку, с которой он смотрит на парня в рубашке поло, крадущегося теперь к своей подружке. Лежащие на столе большие кулаки Фитца сжаты не до конца, но пальцы подогнуты. Он настороже и не в восторге от развития ситуации.
– Слышишь, милая? – обращается Бренна к блондинке. – Твой парень – шлюха с большой буквы. Лучше брось его сейчас, пока он не разбил тебе сердце.
– Как ты смеешь называть Дэйви шлюхой! – получает она возмущенный ответ. – У тебя такого, как он, никогда не будет! Ты тупая сука, раз отказала, когда он пытался с тобой замутить.
– Сначала ты разозлилась, что я пыталась у тебя его увести, – сверкает карими глазами Бренна. – Теперь ты негодуешь, что я ему отказала. Определись уже, милая.
Не могу удержаться от смеха. Блондинка свирепо смотрит на меня.
– Но если хочешь, я с удовольствием трахну его, – предлагает Бренна. – Он хватал меня за грудь довольно неуклюже. Я могла бы преподать ему пару уроков.
– Шлюха, – выплевывает девушка.
– Правильно. Это же я шлюха, а не он.
– Ты бы не поняла, что перед тобой достойный человек, даже если бы он подошел и ударил тебя по лицу.
– И ты, очевидно, тоже.
Хантер хихикает.
Лицо девушки алеет, мне почти жаль ее. Почти.
– Тупая шлюха!
Теперь я по горло сыта количеством ругательств.
Я вскакиваю на ноги.
– Хватит, – рявкаю я на нее. – Ты понимаешь, на сколько десятилетий назад ты отбрасываешь девушек каждый раз, когда называешь другую шлюхой? Люди годами боролись за то, чтобы женщин не рассматривали как сексуальные объекты, чтобы не осуждали и не стыдили, если кому-то нравится секс. Достаточно того, что мужчины до сих пор нас так называют. Если и ты так поступаешь, они понимают, что женщины только такого обращения и достойны.
– Заткнись, – огрызается она. – Ты тоже шлюха!
– Ну-ка повтори еще раз, – скрещиваю я руки на груди. – Попробуй!
– Ты. Шлюха, – сияет она самодовольной улыбкой.
Я могла бы спустить все на тормозах. Правда, могла бы. Если бы она не сделала шаг вперед и не махнула острыми, как бритва, ногтями у моей щеки в насмешливом, пренебрежительном жесте, от которого на глаза упала красная пелена.
Я бросилась на нее.
– Бабья драка! – кричит Холлис, выскакивая из кабинки.
Я слишком занята блондинкой, чтобы помешать Холлису наслаждаться зрелищем. Оседлав противницу, от души двигаю кулаком, но ответный удар попадает мне в угол рта. Я ощущаю медный привкус на нижней губе, слизываю кровь, хватаю прядь ее волос. Резко дергаю, заставляя девушку стонать.
– А как же, черт возьми, женская дружба? Ты никогда не слушала «Спайс Герлз»? – рычу я ей в лицо. – Да что с тобой такое?
– Слезь с меня! – Она пускает в ход ногти.
Ее желание исполняется, потому что внезапно меня оттаскивают. Сильные руки обнимают за талию, удерживая подальше от нее. Она вскакивает на ноги и снова набрасывается, визжа:
– Ты сломала мне ноготь!
Дэйви хватает ее и тянет назад. Она цепляется за его руку, словно это последняя спасательная шлюпка на «Титанике».
Я хмурюсь при виде этого зрелища.
– Твой парень-неудачник пытался схватить другую девушку за грудь – почему ты на него за это не злишься?
Закрывая подружку собой, Дэйви показывает всему миру, какой он тупица, что решил именно в этот момент вмешаться. Потому что только тупица указал бы на Бренну и сказал:
– Посмотри, во что она одета! Она сама напросилась!
Господи, он сделал это!
Снова бросаюсь вперед, но эти большие руки крепче обнимают меня. Я понимаю, что они принадлежат Хантеру. Но даже если бы у меня была возможность врезать, я бы не опередила Фитца. Вот только что он сидел, а теперь уже держит засранца Дэйви за шиворот.
– Она сама напрашивалась? – шипит Фитци. – Неужели это ты, грязный маньяк, сейчас сказал такое?
– Я не это имел ввиду… – Дэйви хватает ртом воздух.