».
БРЕННА: «Мужики – отбросы общества».
Я: «Настоящий мусор».
БРЕННА: «Мусорные отбросы».
Я посылаю ей смайлик в виде какашки, потому что не могу найти смайлик в виде мусорного мешка.
БРЕННА: «На полном серьезе… мне жаль, БГ. Никогда не думала, что Фитц окажется таким, но люди полны сюрпризов».
Я: «Как и мусорные контейнеры».
БРЕННА: «Ахахахахаха».
Я усмехаюсь про себя, засовывая телефон в сумку. Сумка от Prada пахнет восхитительно новой кожей, этот запах гарантированно всегда поднимает мне настроение. Подарок появился на моем пороге вчера утром благодаря единой службе доставки посылок и Бабуле Селесте. Клянусь, эта женщина чувствует, когда ее внуки расстроены. Словно внутри у нее установлена сигнализация, которая бьет тревогу: «Скорее! Высылай Prada!», если кто-нибудь из внуков хотя бы поранит пальчик.
Не то чтобы я не хотела получить в подарок новую шикарную сумку. Я же не сумасшедшая.
Спускаюсь по ступенькам к кафедре Лори. Его рабочее время истекло, но он согласился встретиться со мной после лекции, чтобы я могла приступить к промежуточному экзамену сегодня, вместо того чтобы ждать до среды, когда он одобрит мою работу.
Благодаря тому, что Эрик Лори преподает историю костюма, а также курирует мою курсовую работу, я могу убить двух зайцев сразу: согласовать с ним тезис работы и заодно показать новые эскизы линии купальников.
Он продолжает меня пугать без всяких разумных объяснений. Все вокруг обожают его, особенно девчонки. Они смеются над всеми его шутками. Терпят его беспорядочное подмигивание.
Мне единственной хочется после встречи с ним помыться. Он напоминает мне того невыносимого персонажа из «Гарри Поттера» – Гилдероя Локхарта[41], которого блестяще сыграл в фильме Кеннет Брана. Лори не такая яркая личность, но, как и Локхарт, он выглядит тщеславным эгоистом, который хочет, чтобы все его любили.
Или, скорее, уверен, что его уже все любят.
Я знаю, что сужу строго, и, подходя к профессору, пытаюсь выбросить подобные мысли из головы.
– Зима! – поддразнивает он. – Мне понравилось, как ты высказывалась сегодня на занятии.
– Спасибо.
Он перебирает бумаги, потом смотрит поверх моего плеча и кивает кому-то. Оборачиваюсь и вижу, что на почтительном расстоянии ждет своей очереди Нора.
– Мне нужно получить отчет о ходе работы еще от одной студентки, так что поторопимся, – сообщает он мне.
Слава богу. Чем быстрее, тем лучше.
Он пробегает взглядом работу, подготовленную мной для промежуточного экзамена, предлагает две небольшие поправки и подписывает ее. Покончив с этим, я предоставляю ему бланк заказа материала. На факультете моды есть приличный выбор бесплатных тканей для студентов, но можно самостоятельно докупить то, что нужно. Поскольку некоторые из моих бикини вязаные, мне пришлось заказать более легкую пряжу, которая не растягивается и не дает усадку при намокании. Лори одобряет мой выбор и кивает в знак согласия, когда я объясняю причины. В заключение сообщаю ему последние данные о моделях, которых планирую нанять.
Он откидывает голову и смеется, услышав, что я хотела бы попросить некоторых футболистов представить линию мужских плавок.
– Отличная идея, Саммер. В зрительном зале будет аншлаг. А кто представит женские купальники?
– Я еще не решила.
Он подмигивает.
– Значит, ты не передумала насчет того, чтобы самой выйти в одном из купальников?
Тьфу.
Зачем.
Ну, зачем, Гилдерой?
– Нет, все еще не хочу, – заставляю я себя рассмеяться.
– Какая жалость. Ладно, давай переговорим в конце недели. – Он кладет руку мне на плечо и слегка сжимает его.
И либо мне мерещится, либо его пальцы касаются моего затылка, когда разворачиваюсь, чтобы уйти.
Отвращение мурашками пробегает по позвоночнику. Требуется вся сила воли, чтобы пулей не вылететь из аудитории. Вместо этого я иду спокойным шагом и держусь так, будто не испытываю отвращения после его прикосновения.
– Нора, я вернусь через минуту, – говорит ей Лори, отходя, чтобы ответить на звонок.
– Он в твоем распоряжении, – шепчу я Норе.
– А мне так не показалось, – насмешливо фыркает она.
Я поворачиваюсь и хмуро смотрю на нее.
– И что это значит?
Прежде чем съязвить, она проверяет, не освободился ли Лори:
– Тебе не надоело добиваться успеха при помощи внешности?
– О чем ты говоришь? Я ничего такого не использую.
– Ты вертишь Лори, как хочешь. Он пускает слюни каждый раз, как ты входишь в помещение. Ведет себя так, будто каждое твое слово достойно Пулитцеровской премии. Клянусь, если бы он не вел лекцию стоя, то вскакивал бы на ноги каждый раз, чтобы аплодировать, когда ты открываешь рот.
Я сжимаю челюсти так сильно, что начинают болеть зубы.
– Я же не прошу его об этом. Мне интересен лишь его предмет.
– Не сомневаюсь. – Она закатывает глаза и заправляет за ухо прядь волос с розовыми кончиками. – Может, если бы ты меньше флиртовала и больше училась, тебя бы не выгнали с предыдущего места обучения.
– Ну-ну. Хорошего дня, Нора.
По пути к выходу мои руки дрожат. Она такой противный человек. Не могу поверить, что она понравилась Фитцу настолько, чтобы он захотел встречаться.
Интересно, не начал ли он и ее избегать после минета?
Напоминание обдает меня жаркой волной. Я обычно не стесняюсь, что занималась сексом с кем-то, даже с учетом тех случаев в старших классах, когда была не совсем трезва. Но Фитц заставил меня стыдиться. Замалчивая случившееся, он создал впечатление, что мы занимались чем-то противоестественным.
Выходя из здания, я пытаюсь отбросить негативные мысли. На улице опять холодно. Клянусь, февраль еще холоднее, чем январь. Зато хотя бы короче.
И все же я не знаю, сколько еще смогу вытерпеть. Сбежать бы на неделю и слетать к нам в Сент-Бартс, писать работу лежа в шезлонге и потягивая пинаколаду. Хм-м-м. Вообще-то, неплохая идея.
По дороге к машине я просматриваю телефонные контакты. Действительно пора согласовать кандидатуры моделей. Мне нужно двенадцать участников: шесть мужчин и шесть женщин. Бренна рассмеялась бы мне в лицо, попроси я ее надеть бикини и пройтись по подиуму. Но я знаю девушек, которые могут согласиться. Мои сестры по студенческому обществу Каппа. Точнее, бывшие сестры, но это формальности.
Девушки из женского студенческого общества жаждут внимания, и большинство из них не стесняется откровенной одежды. Кроме того, подозреваю, что Бьянка может согласиться из одного лишь чувства вины. Думаю, ее по-настоящему мучает совесть из-за того, что Кая лишила меня крыши над головой в прошлом месяце.
Я не знаю номер телефона Бьянки, поэтому открываю профиль в MyBri, университетской социальной сети. Ее нет в моем списке друзей, но, чтобы написать сообщение, этого и не требуется. В двух словах пишу ей, что мне нужно, а затем закрываю приложение.
Что касается мужчин-моделей, то я не шутила насчет футболистов. Никто не захочет смотреть на купальные шорты и плавки, надетые на тощих парней с выпирающими ребрами и тазовыми костями. Здесь нужен накачанный пресс, детка.
Я звоню брату, который отвечает, несмотря на разгар учебного дня.
– Привет, – здороваюсь с Дином, – ты не на уроке?
– Метель, – отвечает он.
– А, у вас снег идет? У нас утром что-то начиналось, но затем распогодилось.
Я молюсь, чтобы метель, обрушившаяся на Нью-Йорк, не перекинулась на Массачусетс.
– Да, погодка дерьмо. Что случилось, Козявка? Что тебе нужно?
– Ты еще дружишь с кем-нибудь из футболистов Брайара, или они все уже выпустились?
– До сих пор общаюсь с некоторыми.
– Замечательно. – Садясь в Audi, перехожу к следующему пункту плана: – Ты можешь меня с ними познакомить?
– С какой целью? – с подозрением интересуется он.
– Мне нужны модели для показа. Я надеялась нанять несколько качков.
Он фыркает мне в ухо.
– Если хотя бы один согласится, я желаю получить билет в первый ряд на это шоу, чтобы их освистать.
– Договорились. Большинство из них живет на той же улице в Гастингсе, верно? Элмуэй? Элмхерст? – Я помню, как Бренна показывала место, когда мы проезжали мимо этого района по дороге домой после матча с участием команды Брайара.
– Элмхерст, – подтверждает Дин. – Лучше сразу иди к Рексу. Он живет с кучей клоунов, которые любят играть мускулами напоказ.
– Замечательно. Сейчас я свободна, так что, думаю, могу заехать. Можешь дать чей-нибудь номерок?
– Хрена лысого ты пойдешь домой к футболистам одна, – в его голосе слышится неприкрытый ужас. – Сейчас позвоню кому-нибудь из своих парней и попрошу, чтобы встретились с тобой на месте. Я только что переписывался с Хантером, так что знаю, что он неподалеку.
От его гиперопеки я закатываю глаза. Но все же это мило.
– Ладно. Передай ему, что я подъеду через полчаса.
Но тридцать минут спустя совсем не Range Rover Хантера подъехал к моей Audi, а потрепанный седан Фитца.
Мой брат поручил Фитцу сопровождать меня?
Ха.
Если бы Дин имел хоть малейшее представление о том, чем мы с Фитцем занимались в раздевалке в эти выходные, он бы никогда не отправил его на Элмхерст-Авеню.
Даже не знаю, кто из нас выглядит более смущенным при встрече. Фитц держит руки в карманах куртки и старательно отводит глаза, сообщив:
– Привет. Меня прислал Дин.
– Я догадалась, – говорю я, быть может, чуть резче, чем следовало бы, но…
«Так и следует с ним говорить!» – убеждает меня Селена.
Верно. Он кончил мне в рот и убежал.
– У тебя, э-э, были занятия сегодня утром? История костюма? – смущенно произносит он.
Он завел светскую беседу?
Серьезно?
– Да, Фитц, у меня были занятия, – говорю я, перекидываю сумку на другое плечо и направляюсь к подъездной дорожке особняка в викторианском стиле, перед которым мы припарковались. По словам Дина здесь живут целых восемь футболистов.