– Как продвигается работа над докладом?
Я останавливаюсь посреди мощеной дорожки.
– Ты говоришь о докладе, с которым согласился мне помочь? – не могу удержаться от шпильки в его адрес.
По его лицу пробегает тень огорчения.
– Прости. Знаю, что подвел тебя. Я был…
– Занят? – подсказываю я.
– Ага.
– Не забудь упомянуть про мигрени, – с сарказмом добавляю я. – Такие ужасные, ужасные головные боли, от которых ты страдал.
Фитц коротко выдыхает. Он поднимает руку, чтобы провести ею по волосам, но останавливается, вспомнив, что на нем кепка «Ред Сокс».
– Не волнуйся, – бормочу я, сглатывая горький привкус во рту, – с докладом я справилась.
Мы снова идем по дорожке. Его ноги длиннее моих, поэтому он шагает медленнее, чтобы не опережать меня.
– Ты уверена? Твой профессор одобрил тезис? Были какие-то замечания?
При упоминании Лори на мгновение забываю, что злюсь на Фитца.
– Он сделал несколько поправок, но мне так не терпелось уйти, что я прослушала. Перечитаю его пометки на полях, когда вернусь домой.
Фитц внимательно вглядывается в мое лицо. Его собственное сохраняет непроницаемое выражение.
– Почему тебе не терпелось уйти?
– Честно? Мне рядом с ним не по себе.
– В каком смысле? – пожимает он губы.
– Не знаю. Он очень дружелюбный. – Я умолкаю. – Даже слишком дружелюбный.
– Он пытался приставать к тебе? – допытывается Фитц.
– Нет. О, нет, не пытался, – уверяю я его. – Я… Я не знаю. Может, я чересчур мнительная. У меня от него странное ощущение, вот и все.
– Всегда доверяй своему чутью, Саммер. Если что-то не так, обычно так оно и есть.
– У меня не самое тонкое чутье, – уныло отвечаю я. – Например, оно подсказывало мне проведать тебя в раздевалке после игры, и посмотри, что в итоге вышло.
При упоминании о том, как низко мы пали тем вечером (Я низко пала. На колени. Перед ним), на лице Фитца отражается сожаление.
– Я… – Он прочистил горло. – …хочу извиниться за это.
Даже не знаю, как реагировать, потому что не могу понять, за что он извиняется: за то, что исчез после того, как я отсосала ему, или вообще за то, что минет случился.
– Ты просишь прощения, – наконец говорю я.
– Да.
Я жду дальнейших объяснений. Не дождавшись, начинаю злиться еще больше и сердито прохожу мимо него на крыльцо.
Дверь распахивается прежде, чем я успеваю позвонить, и появляется огромный черный парень с бритой головой. За долю секунды восторг в его глазах превращается в глубокое разочарование.
– Это не пицца! – кричит он через плечо.
– Мать твою, – доносится из глубины дома.
– Фитцджеральд? Ты ли это? – Здоровяк смотрит мимо меня. – Привет, Рекс. Как дела? – Он подходит к крыльцу.
– Дерьмово. Я думал, девушка принесла пиццу, но в руках у нее ничего нет.
– Прости. – Изо всех сил стараюсь я не рассмеяться.
Фитц, кажется, делает то же самое.
– Ты ведь понимаешь, что еще только полдень?
– А что, пиццу нельзя есть в полдень? Парень, пиццу можно есть в любое время, когда хочется. В полдень, в полночь. В обед. На завтрак. Это же, черт возьми, пицца.
– Это же, черт возьми, пицца, – торжественно повторяю я. Потом протягиваю руку. – Я Саммер Ди Лаурентис. Я заставила Фитца привести меня сюда, потому что мне нужна помощь.
– Я заинтригован. Недоразумение с пиццей тебе прощаю. – Рекс придерживает для нас дверь. – Входите. Я замерз.
Мы входим в дом, и он указывает на ужасающее количество вешалок для одежды и полок для обуви в прихожей.
– Бросайте вещи. Мы играем в «Мэдден»[42]. Будешь участвовать в следующем раунде, Фитц?
– Не-а, не думаю, что задержимся здесь надолго. Правда? – обращается он ко мне.
Качаю головой.
– Я тороплюсь, нужно вернуться домой и поработать над докладом.
Мы следуем за Рексом в огромную гостиную с U-образным диваном, на котором сейчас развалилось четверо футболистов. По моим подсчетам, это около трехсот пятидесяти или четырехсот килограммов мышц.
– Фицджеральд! – восклицает один из футболистов и машет игровым контроллером. – Будешь участвовать?
– В другой раз, – отвечает Фитц.
Рекс плюхается в кресло и жестом указывает на оставшееся свободное место:
– Садись, милашка. Саммер, ты можешь постоять. – Он громко смеется над своей шуткой, прежде чем продолжить: – Шучу. Фитц, твоя уродливая задница может постоять.
Я опускаюсь в предложенное кресло и буквально тону в коричневой коже. Это самое большое кресло на планете. Я чувствую себя ребенком, пытающимся сесть на место взрослого.
Рекс знакомит со своими товарищами по команде, я едва успеваю запоминать имена и позиции в игре. Оказывается, они все нападающие: два тайт-энда[43], раннинбек[44] и ресивер[45]. Рекс тоже ресивер.
– Локетт, Джулс, Бибби, Си-Мак. Это Саммер Ди Лаурентис. Ей нужна помощь.
– Готов помочь, – немедленно откликается один из игроков. Джулс, кажется. Он очень милый, с темными волосами до подбородка, ямочками на щеках и бриллиантовой серьгой в ухе.
– Ты даже не узнал, в чем суть просьбы, – ухмыляюсь ему.
– Не важно. Никто из нас не откажет такой милашке, как ты, – растягивает слова Си-Мак, у которого дреды и самое милое детское личико, какое я когда-либо встречала. Если бы не его бицепсы и накачанные грудные мышцы, я бы решила, что ему четырнадцать лет.
– Серьезно, девочка. Даже если бы ты захотела эпилировать мне воском яйца, я бы согласился, – заявляет Локетт, самый маленький парень среди них. И называя его маленьким, я имею в виду, что его рост около ста восьмидесяти сантиметров, а не под два метра, и вес около восьмидесяти килограммов, а не больше ста. Размер тела обычного мужчины.
– Ого, – давлюсь я смехом. – Ну. В смысле, это громкое заявление.
Рекс фыркает.
– Хотя, если согласишься мне помочь, возможно, я поработаю над твоими яйцами.
– Что?! – шипит Фитц, в гневе поворачиваясь ко мне. – Дин сказал, что тебе просто нужны модели.
– Дин? – Локетт подается вперед, в его глазах мелькает догадка. – Вот дерьмо. Дин Ди Лаурентис? Хейворд-Ди Лаурентис? Ты сестра Дина?
– Угу. И мне нужны шесть моделей для модного показа, – объясняю я футболистам. В комнате их всего пятеро, но если хотя бы двое или трое согласятся, то смогут помочь добрать нужное количество. – Мне придется снять с вас мерки и кое-что подогнать. И, как уже было сказано, я могу случайно коснуться вашего хозяйства. Заранее извиняюсь.
– Никогда не извиняйся за это, – говорит мне Рекс.
– А какую одежду нужно показывать? – заинтересовался Бибби, тайт-энд с густой рыжей бородой.
– Купальные костюмы.
– Чур, я в плавках! – выкрикивает Локетт.
– Чур, я в стрингах, – взлетает вверх рука Си-Мака.
Удивительно, как легко все получилось. Но на случай, если они меня разыгрывают, я уточняю детали, чтобы оценить искренность интереса.
– Показ состоится через месяц, как раз перед весенними каникулами. Я все еще в процессе разработки эскизов, но если мы договоримся, то снимем мерки в ближайшие дни и начнем примерки в течение пары недель. Еще будем учиться ходить по подиуму…
– Мне не нужно учиться, – вмешивается Локетт, – я смотрел «Топ-модель по-американски».
– И я, – подхватывает Джулс, – Тайра Бэнкс – ничто по сравнению со мной.
Я прикусываю губу, чтобы не рассмеяться. Ага. Именно такие парни мне и нужны.
– Значит, вы участвуете? – Обвожу я взглядом комнату. – Все вы?
Все кивают.
– Мы в деле, – клянется Рекс.
– Но ведь ей нужен еще один, – напоминает Бибби и смотрит на меня. – Я попрошу Криса.
– Здорово. Спасибо, – отвечаю я, хотя понятия не имею, кто такой Крис.
– Все, что только пожелает Ди Лаурентис, – пожимает он плечами.
– Твой брат постоянно зависал тут, – энергично кивает Рекс. – Он дружил со многими старшекурсниками.
– Знаю. – Против воли в горле у меня встает ком. – Смерть Бо здорово его подкосила.
И меня тоже, но я не говорю этого вслух. Бо Максвелл три сезона играл защитником за «Брайар» и погиб в автокатастрофе в прошлом году. Услышав новость, я заперлась в своей комнате в особняке Каппа и выплакала все глаза. Дин этого не знает, но мы с Бо однажды целовались и ласкали друг друга. Все случилось по пьяни, и мы оба поклялись, что унесем секрет в могилу, потому что не хотели испытать на себе гнев моего брата.
Сердце болезненно сжимается, когда доходит, что Бо действительно унес наш секрет в могилу.
– Бо был хорошим человеком, – хрипло говорит Рекс, и все в комнате мрачнеют.
– В общем, – Фитц откашливается, – нам пора идти.
– Я создам групповой чат для нас в MyBri, – сообщаю я парням. – И большое спасибо вам за помощь.
Они не отпускают меня так сразу: перед этим каждый должен заключить меня в медвежьи объятия на глазах у смирившегося с неизбежным Фитца.
– Неужели все гетеросексуальные мужчины на этой планете влюбляются в тебя с первого взгляда? – бормочет он под нос, когда мы снова выходим на улицу.
– Нет. Некоторые только хотят меня, – отвечаю я красноречивым взглядом. – А некоторые тискаются со мной, а затем делают вид, что ничего не было.
Он останавливается в пяти шагах от наших машин.
– Я не делаю вид, что ничего не было.
– Нет? Значит, ты избегаешь меня без причины? Просто ради забавы? – Стиснув зубы, пытаюсь пройти мимо него.
Он перехватывает меня на подходе к Audi.
– Саммер. Ну, хватит. Подожди.
– Чего мне ждать? – огрызаюсь я. – Пока ты решишь, достойна ли я твоего времени или внимания?
– Что?.. – Его карие глаза округляются.
– Разве не к этому все сводится? – перебиваю я с горечью в голосе. – Я не та, с кем бы ты хотел проводить время.