– Кричать? Да-а… Я где-то читала, что человек не так уж долго может находиться в воде. Даже в тропиках. Наступает переохлаждение, и…
Аня оборвала себя, не договорив.
– Мы будем грести, – решительно произнес Роман. – Не замерзнем.
Некоторое время они плыли молча, изредка наваливаясь на круг, чтобы посмотреть по сторонам. Вокруг были однообразные зеленоватые волны, которые, возможно, относили молодых людей все дальше от места, где они потеряли яхту из виду.
– Как думаешь, они скоро спохватятся? – спросил Роман.
– Надеюсь, уже спохватились, – ответила Аня и, приподнявшись, воскликнула: – О, возвращаются! Эй! Эй!
Она замахала рукой над головой.
– Сюда, сюда! – вторил ей Роман. Внезапно он замолчал и потянул Аню за мокрую футболку, приговаривая: – Тише, тише…
– В чем дело?
Повернув голову, девушка непонимающе уставилась на него.
– Не шуми, – пробормотал Роман. – Кажется, мы не одни.
Аня не успела спросить, что он имеет в виду, – ее взгляд уже нашел предмет, на который неотрывно смотрел побледневший парень.
Плавник. Акулий плавник. Блестящий, почти черный, хищно изогнутый, он неспешно проплывал мимо. Следом за ним вынырнул еще один, держась чуть дальше, но все равно близко, очень близко.
– Ой, мамочка… – выдохнула Аня.
Она вовсе не имела в виду родную мать, которая никак и ничем не могла помочь ей сейчас. Аня множество раз видела акул в кино и читала о них, но очутиться нос к носу с этим чудовищем – совсем другое дело. Происходящее было абсолютно реальным и в то же время представлялось кошмарным сновидением. Какая-то отстраненная часть ее сознания наблюдала за акулами, отмечая каждую мелочь, каждую зазубрину на плавниках, каждую деталь их поведения. Другая же часть словно впала в спячку, отказываясь реагировать на происходящее.
Взглянув на Романа, Аня увидела, что с ним происходит то же самое. Он заранее сдался, обреченно ожидая смерти. Неужели они оба уподобились кроликам, загипнотизированным удавом? Неужели сдадутся без боя, даже не попытавшись спастись, когда помощь так близко?
– Ромка, – сказала Аня, облизывая соленые губы, – акулы сами нас побаиваются. Их можно отогнать. Такое сто раз бывало, я читала.
– В книжках, – произнес Роман упавшим, омертвелым голосом. – В них много чего написано.
Его взор был прикован к темному серпу, прошедшему совсем близко. За первым двигался второй – такой же мокрый, гладкий, отражающий миниатюрное солнце.
– Посмотри на яхту! – велела Аня. – До нее метров сто. Совсем немного осталось. Я уже дедушку вижу… И Камилу на крыше…
– Почему они так медленно плывут? – Язык Романа ворочался еле-еле, как у пьяного, поэтому речь его звучала не очень разборчиво. – Разве они не понимают, что происходит?
– Понимают. Просто двигатели выключили, чтобы не проскочить мимо или не утопить нас.
– Какая разница? Съедят, утопят…
– Ты, Ромка, не смей раскисать! – ответила Аня, пытаясь заглянуть в толщу зеленоватой воды под своими бледными, непропорционально тонкими и короткими ногами. – Я женщина, ты мужчина. По-моему, это ты меня поддерживать должен, а не я тебя.
Несколько секунд Роман молчал, обдумывая услышанное, потом сказал:
– Если они бросятся, прячься за меня. Я тебя прикрою.
– Не бросятся. Смотри, Камила целится из винтовки. Сейчас она им задаст!
Аня махнула в сторону яхты. С ее руки стекали серебристые капли, похожие на драгоценные камни.
«Амелия» была недалеко и продолжала приближаться, но путь к ней был отрезан акулами. Может быть, поплыть вперед, не обращая внимания на хищниц? А вдруг это их разозлит и заставит перейти к более активным действиям? Или, наоборот, акулы отступят, если почуют, что люди полны решимости?
Размышления Ани были прерваны выстрелами Камилы. Рыбина, которая находилась ближе к спасательному кругу, высунула чудовищную морду, задергалась и ушла под воду. Обрадоваться молодые люди не успели. Вторая акула, всплеснув хвостом, бросилась на них.
– А-а-а! – завопил Роман и, откинувшись на спину, принялся яростно бултыхать ногами.
– А-а-а! – вторила ему Аня, отпустив круг, чтобы бить по воде обеими руками одновременно.
Поверхность океана вспенилась, мешая видеть, что происходит внизу. Каждую секунду можно было ожидать, что нырнувшая акула отхватит кому-то из них ступню или вцепится в бедро. А вот вторая хищница не завершила атаку и начала разворот, когда пули, выпущенные с яхты, настигли ее.
Открывая и закрывая пасть, акула опрокинулась на спину, продолжая механически работать хвостом.
– Анечка! – надрывался на палубе дед. – Анечка!
– Не нервничай! – кричала в ответ она. – Сердце!
Роман был занят тем, что, опустив лицо в воду, бешено работал ногами, чтобы защитить себя и Аню от возможной атаки снизу. Вот он поднял голову, чтобы отдышаться, и сквозь потоки воды увидел, что подыхающую тварь кромсают зубами ее же соплеменники. Роман отчетливо слышал, как трещит и чмокает рвущееся мясо. Но страха уже не было. Теперь не было.
– Молодец, Камила! – похвалил он.
– Еще бы, – согласилась Аня, дрожа от холода и пережитого стресса.
Между ними и яхтой было не больше сорока метров, но посередине этой дистанции, пожирая трепещущую еще тушу, бесновались акулы.
– Смотри! – воскликнул Роман.
Подбежав к борту с ножом в руке, австралийка ловко встала на перилах и прыгнула в воду. С секундным интервалом за ней последовал Быков.
Она вошла в воду наклонно, с выпрямленными ногами. Он же плюхнулся, как сброшенный с высоты мешок, набитый чем-то тяжелым, и поднял целый столб воды. Зато плавал Быков ничуть не хуже Камилы. Он даже немного опережал ее, и Роман понял, что дядя пытается заслонить спутницу своим большим грузным телом.
Плыть кролем или саженками взрослые не рискнули, чтобы не терять неприятеля из виду, и их головы возвышались над поверхностью. Камиле мешал плыть нож, поэтому на последней десятиметровке Быков уверенно лидировал.
– Прими в сторону! – требовала она. – Ты ведь безоружный.
– Зато сильный и очень отважный, – фыркнул он, плюясь и булькая.
Роман подумал, что его дядя – настоящий герой. По-видимому, нечто подобное почувствовали акулы, потому что ни одна не сделала попытки переключиться на проплывающих мимо людей. Хотя, возможно, им хватало той пищи, что находилась в их полном распоряжении.
– Помогайте Роме, – попросила Аня, когда спасители оказались рядом. – Я хорошо плаваю.
– Я буду ногами работать, – поспешил заявить Роман.
– Как вы? – спросил Быков, берясь левой рукой за круг.
– Порядок, дядя. Отбились.
– Потом поговорите, – вмешалась Камила, подхватывая круг за противоположную сторону.
Держась вместе, все четверо поплыли к медленно дрейфующей яхте. Профессор метался на палубе, что-то выкрикивая и размахивая руками.
– Трап бросай! – громко скомандовала Камила, когда они оказались в пределах слышимости. – Веревочный. Слева от рубки.
Пока Балтер пытался понять, что от него требуется, Быков, отобравший у Камилы нож, следовал в арьергарде, развернувшись к акулам лицом. К счастью, обороняться не пришлось. Трап был спущен. Четверо путешественников по очереди поднялись по нему. Быков и здесь был последним.
Перевалившись через перила, он плюхнулся на горячие доски палубы и помотал головой, стряхивая воду.
– Спасибо, – сказала ему Камила, выжимая волосы.
– Ты супермен, дядя, – похвалил Роман.
Аня ничего не могла сказать, поскольку ее тискал не верящий своему счастью дедушка.
– Господи, как ты меня напугала… – причитал он, обхватив лицо внучки ладонями. – Разве так можно? Вы что, искупаться решили?
– Не решили, – ответила Аня, безуспешно пытаясь высвободиться. – Но, как видишь, искупались.
Быков посмотрел на племянника и Камилу, стоящих в луже воды.
– Я не супермен, – сказал он. – Я растяпа. Нож утопил. Не сердись, Камила.
Она взглянула на него влажными глазами и закрыла лицо руками. Ее плечи затряслись.
– Не плачь, – попросил Быков. – Все позади. А нож я куплю, обещаю. Новый. Самый лучший.
– Нож… – повторила Камила, качая головой. – Господи, нож…
Она отняла ладони от лица, и стало ясно, что она вовсе не плакала, как решил Быков. Камила смеялась. Это был неудержимый хохот счастья и облегчения.
Быков посмотрел на море, где бесновалось не менее десятка акул, стремящихся урвать кусок пожирнее, и тоже засмеялся.
Вскоре к ним присоединились остальные, включая профессора Балтера, умудрившегося сохранить при этом несчастное выражение лица.
Все были живы. Но, пожалуй, в эту минуту каждый из них отчетливо ощущал неотвратимую близость смерти, которая подстерегала их впереди.
Глава десятая,которая начинается полной идиллией, но едва не заканчивается катастрофой
Стемнело так быстро, что никто не успел заметить, как небосвод, сохраняя на западе лиловый оттенок, украсился множеством звезд. Некоторые из них выстроились в правильные геометрические узоры, некоторые сверкали обособленно и ярко, остальные представляли собой бесформенное блестящее крошево на темном фоне.
– Пожалуй, пора на боковую, – изрек профессор, задрав голову к небу.
Несмотря на покой, приятную беседу и сытный ужин, его лицо было осунувшимся и бледным. Душевные испытания, выпавшие на долю старика, не прошли бесследно.
– Я тоже хочу спать, – призналась Аня. – Глаза слипаются.
– И у меня, – поддакнул Роман.
Они сидели на шезлонгах и стульях, придвинутых к пластмассовому столу, накрытому клеенкой, с остатками обильного пиршества. Разумеется, Аня не удержала язык за зубами и рассказала спутникам секрет Камилы. Посовещавшись, ее поздравили с днем рождения и вручили подарки – чехол для мобильника и наушники.
– Они совсем новые, – пояснила Аня, смущаясь. – Взяла для своего «самсунга», но теперь его у меня все равно нет.
Поупиравшись, Камила приняла дары, а в ответ выставила оставшееся пиво и бутылку хорошего вина. Аня помогла ей куховарить, мужчины отнесли угощение на стол. Яхта встала на якорь на равном удалении от материковой бухты Херви и Лунного мыса острова Фрейзер. Это позволило путешественникам пообедать спокойно, не опасаясь сбиться с курса или врезаться во что-нибудь.