– Но мы тебе не мишки! – заявил поднявшийся профессор и, потрясая кулаками, двинулся на звероловов.
Быков поспешил следом, чтобы не дать старика в обиду. Камила тоже не отставала.
Сойдясь вплотную, путешественники и сбившиеся в кучу браконьеры принялись мерить друг друга взглядами. Глаза Красного бегали, он явно хотел поскорее смыться. Щетинистый тяжело двигал челюстями, словно разгрызая невидимую кость. Пятнистый целился Быкову в переносицу. Взгляд у него был злобный и мутный. По-видимому, он хорошенько выпил по случаю удачной охоты.
Нажмет на спусковой крючок или нет? Определить это было невозможно. Быкову было немного страшно, но не за себя, а за женщину, которую он, похоже, уже любил всем сердцем. А еще он боялся за старенького Балтера. И за добрых мохнатых коал. Но это не помешало ему взять наизготовку «Никон» и провозгласить:
– Я стрелять не стану. Я вас сфотографирую. И очень скоро ваши портреты пойдут гулять по интернету. Между прочим, в соцсетях обожают не только котиков, но и коал. Так что вас ожидает всеобщая ненависть.
– Да отберите же у него фотоаппарат! – взвизгнул Пятнистый, руки которого были заняты винтовкой.
Красный и Щетинистый сделали шаг вперед. Камила и Балтер повторили маневр, приготовившись загородить Быкова.
Война нервов продлилась пять-шесть секунд.
– Поехали отсюда, Вован! – истерично крикнул любитель красной одежды. – Говорил тебе, давай лучше на динго поохотимся. Это не запрещено.
Быков начал фотографировать. Прикрывая лица, браконьеры забрались внутрь «хаммера» и были таковы. Деревянные, небрежно сбитые клетки они бросили. Быков принялся прыгать на одной из них, пока каркас не затрещал и не провалился. Вторую клетку разрушили совместными усилиями Камила и Балтер. Наконец дошла очередь до коал, которые с ленивым интересом наблюдали за происходящим.
Когда их несли в эвкалиптовую рощу, один зверек доверчиво обнял Камилу за шею и задышал ей в ухо. Она чуть не расплакалась от умиления. Когда-то так делал ее сынишка. Может быть, еще не поздно родить второго? Не горевать же всю оставшуюся жизнь.
Камила взглянула на Быкова. Он почувствовал этот взгляд и тоже посмотрел на нее. Они ничего не сказали друг другу, но почувствовали, что стали еще немного ближе. Всякий раз, преодолевая препятствия, они действовали сообща, и это значило очень многое.
Мысли профессора Балтера витали так далеко, что он не замечал взглядов, которыми обменивались спутники. Он и о коалах забыл, как только те были посажены на деревья. Балтер думал о буньипе – и только о буньипе! Но, как это часто бывает, когда желание слишком сильное, ему не суждено было сбыться.
Пробродив весь день по округе, путешественники вернулись в лагерь с тремя рыбинами, похожими на лещей. За ужином, услышав рассказ о стычке с браконьерами, Аня заявила, что завтра отправится на поиски буньипа вместе с остальными. Пришлось долго уговаривать ее отдохнуть еще денек. Это сумела сделать только Камила, после того как уединилась с девушкой.
Спать легли рано. Перед сном Быков просмотрел отснятые за день кадры и пришел к выводу, что пока ему нечем похвастаться перед арт-менеджером «Нэшнл джиогрэфик». Это его совсем не расстроило. В этом путешествии он обрел нечто значительно более важное. Дружбу. Любовь. Уверенность в себе. Вкус к жизни. Он смертельно устал, обгорел и был искусан злобными австралийскими насекомыми, но ни о чем не жалел. Даже о деньгах. Быков знал, что в любом случае они потрачены не напрасно.
Глава двадцатая,в которой есть место и романтике, и опасным приключениям, и суровым будням
Утро выдалось сырым и промозглым. Воздух был холодным и влажным от испарений. Проснувшись первой, Аня отправилась в дальний конец кемпинга. Она чувствовала себя значительно лучше и знала, что завтра недомогание пройдет совсем. Немного пугал предстоящий переход, но Ане уже не терпелось отправиться в путь. С нее было достаточно романтики странствий. Она была женщиной, и ее влекла совсем другая романтика – стыдно признаться, но со свечами, цветами, валентинками и прочими атрибутами классических любовных отношений.
Мог ли претендовать Роман на место в Анином сердце? С одной стороны, он нравился ей гораздо больше, чем Андрей. С другой стороны, Роману не хватало жесткости и брутальности, которая, по ее мнению, должна отличать настоящего мужчину. Он ни разу не струсил, но и героем себя не проявил. Какой-то неопределенный, ни рыба ни мясо.
Занятая своими мыслями, Аня, как это часто бывает, перестала обращать внимание на происходящее вокруг. Неожиданный звук вернул ее в реальность. Поискав взглядом источник шума, она увидела за оградой нескольких рыжих собак. Одна из них оттягивала зубами край сетки, а другая протискивалась в дырку. Остальные возбужденно скулили, кружились, скакали и переминались с лапы на лапу, напоминая зевак, дожидающихся вожделенного зрелища.
«Надо бежать», – сказала себе Аня… и осталась на месте. Прежде она часто читала, что кого-то парализовало от страха, но никогда не верила, что подобное состояние действительно возможно. Она считала это авторским преувеличением. Типа библейских персонажей, обратившихся в соляные столбы. Аня была уверена, что уж она-то в минуту опасности будет не стоять на месте, а действовать. И вот теперь оказалось, что она не способна даже пальцем пошевелить! Стоит и смотрит. А сквозь стальную сетку на нее смотрят динго. И одна из них уже на этой стороне.
Преодолевая оцепенение, Аня попятилась. Рыжая собака, делая размашистые бесшумные прыжки, промчалась мимо нее, затормозила всеми четырьмя лапами и развернулась. Ее задачей было отрезать Ане путь к отступлению. Она не лаяла, не рычала, не нападала. Она лишь скалила зубы, давая понять, что пустит их в ход, если девушка вздумает бежать.
Бросив взгляд на ограду, Аня увидела, что на территорию кемпинга пробирается следующий пес. Он был крупнее, поэтому протискиваться в щель ему было труднее, но он спешил и старался. Аня поняла, что если не убежит сейчас, то будет поздно.
Глядя в глаза ближней динго, она начала смещаться влево, готовясь к решающему броску. Не тут-то было! Рыжая тварь снова преградила ей путь. Более того, теперь она была ближе и явно не собиралась отступать.
Боясь спровоцировать ее криком, Аня молча бросилась к дереву, подпрыгнула, схватилась за ветку и подтянулась. Секундой позже собачьи зубы клацнули в сантиметре от ее ног. Взвизгнув, Аня напрягла мускулы. Прыгнувшая собака опять промахнулась. Но ветка была слишком толстой, чтобы обхватить ее пальцами как следует, и забраться на нее не получалась. «Сейчас она меня схватит! – поняла Аня. – Схватит, стащит на землю, а там и остальные динго подоспеют».
Постанывая от напряжения, она попыталась забросить на ветку ногу, но руки соскользнули, Аню развернуло вниз головой… Ей удалось сгруппироваться во время падения, но это все, что она успела.
Ударившись спиной об землю, Аня едва не задохнулась. Воздух вырвался из легких, лишив ее возможности дышать. Ослепшая и оглохшая от боли, она приготовилась к смерти. Все было так глупо и так непоправимо…
Словно откуда-то из другого измерения, до Ани донесся человеческий голос. Он что-то кричал – грозно и яростно. Открыв глаза, девушка увидела Романа, стоящего над ней. Он казался неправдоподобно большим. Скосив глаза, Аня обнаружила, что в метре от нее бьется в судорогах собака, из пасти которой течет кровь. Ее оскаленные зубы были красными. Аня поспешно отодвинулась. Зрение прояснилось, пелена спала с глаз. Усевшись на земле, она увидела, как Роман с копьем наперевес бежит к ограде, за которой сгрудились динго. Пес, который почти пролез в кемпинг, торопился убраться подобру-поздорову. Но теперь никто не держал сетку, поэтому Роман настиг его там.
Копье в его руках поднялось и опустилось, снова поднялось и опустилось. Раздался душераздирающий визг, как будто где-то резали поросенка. Собака вырвалась из ловушки, оставив на проволоке клочья шерсти и шкуры. Ее соплеменницы уже давно скрылись в зарослях, и динго, прихрамывая, помчалась за ними.
Собака, которую возмездие настигло раньше, никак не могла издохнуть. Ее лапы подергивались, словно она порывалась бежать, вывалившийся язык был перепачкан кровью и песком.
– Ты как? – спросил Роман, присев рядом с Аней. – В порядке?
Глаза у него были как у пьяного, он тяжело дышал и облизывал пересохшие губы. Аня подумала, что, должно быть, такие же безумные лица у солдат в бою. Смесь торжества и ужаса перед содеянным…
– Добей ее, – попросила Аня. – Слышишь, скулит? Мучается же.
– Не смотри, – сказал Роман, поднимаясь.
Она зажмурилась, заткнула уши и сидела так, пока не почувствовала осторожное прикосновения к плечу. Она отняла руки от ушей и подняла взгляд. Перед ней стоял Роман с окровавленной палкой. За его спиной видны были бегущие фигуры. Дедушка бежал последним. Испугавшись, что у него схватит сердце, Аня вскочила и замахала руками, давая понять, что спешить не надо.
– Все хорошо, – крикнула она, – все хорошо!
Это никого не остановило. Все трое подбежали и окружили Аню, расспрашивая, что произошло. Отвечать взялся Роман, показывая то на дохлую собаку, то на лаз в изгороди.
– Надо будет заделать, – деловито заметил Быков.
– Не надо, – сказала Аня. – Я не хочу тут оставаться.
– Сегодня же уходим, – закивал дед. – Хватит торчать на одном месте. А буньип – шут с ним!
– И то верно, – рассудила Камила. – Если судьба, то все равно встретим.
И она оказалась права. Буньип попался им в дороге. Было решено двигаться вдоль океана, чтобы не обминать многочисленные озера и заболоченные низины. Кроме того, ходьба по берегу избавляла путешественников от необходимости пробираться сквозь чащи и совершать восхождения на дюны, некоторые из которых достигали стометровой высоты.
Океан подбросил им дармовое угощение. Это был дельфин с засевшим в боку гарпуном.
– По-видимому, ему удалось уйти от охотника, – заключил Роман, присев на корточки и трогая конец гарпуна.