Победа над динго его изменила. Он стал более уверенным в себе, держался наравне с Быковым, а с Аней пару раз заговорил покровительственным тоном. Ей это не слишком понравилось. Девушка вдруг осознала, что ей не слишком нравятся брутальные мужчины. Кроме того, в памяти то и дело всплывала картинка с умирающей собакой. Рассудком Аня понимала, что Роман не мог поступить иначе, однако душа не принимала убийство животных, какими бы они ни были. Выходило, что людям лучше сидеть в своих городах и не высовываться, потому что, оказываясь на природе, они неизбежно что-то портят и нарушают.
Ане не терпелось вернуться домой. Ей так не хватало чистой одежды, интернета, набитого продуктами холодильника… Она подозревала, что ей очень не скоро захочется снова отправиться в путешествие. Даже на средиземноморский курорт не тянуло. Никуда дальше ближайшего развлекательного центра.
Необходимость есть мертвого дельфина добивала Аню. Все пришли к выводу, что он достаточно свежий, поэтому годится в пищу. Когда был разведен костер и нарезаны ломти упругого, бледного мяса, Аню едва не стошнило.
– Надо поесть, Анечка, – сказал дедушка, протягивая ей палку с «шашлыком». – Ты только не принюхивайся.
– Просто рыбьим жаром пахнет немного, – вмешался в разговор Роман, уже начавший жарить свою порцию. – Слегка подкоптится, и порядок.
Аня хотела отказаться, но голод был сильнее отвращения.
– Дельфины умные и очень добрые, – сказала она, желая поддеть спутников. – Есть их подло.
Камила пожала плечами, как бы говоря: «Так не ешь».
Это разозлило Аню еще больше.
– Мы острову ничего, кроме вреда, не принесли. Столько животных загубили!
– Они хотели нас слопать, – напомнил Быков, осторожно пробуя дымящееся мясо. – Мы первыми не нападали.
– Какая разница, первые или вторые? Результат одинаковый.
– Лекция о непротивлении злу насилием, – торжественно объявил Роман. – Читает Анна Балтер. Поприветствуем Анну.
Он шутовски захлопал в ладоши. Никто не засмеялся, но девушке показалось, что она видит на лицах затаенные ухмылки. Она швырнула вертел в костер и встала, заявив:
– Не понимаю, как это можно есть. Лучше с голоду умереть!
На самом деле Аня так не думала, но менять что-либо было поздно. Не сумев подавить вспышку гнева, она поставила себя в глупое положение. Не могла же она сесть на место и взять новую порцию! Оставалось, сложив руки на груди, направиться независимой походкой вдоль берега.
– Аннушка, вернись! – окликнул ее дед.
– Не хочу, – обронила она через плечо. – Угощайтесь сами.
– Нужно ее вернуть, – пробормотал огорченный Быков.
– Нет, – возразил Роман, – лучше дать ей успокоиться. Это как в детстве с мороженым. Тебе предлагали, а ты отказался, обидевшись или из гордости. А потом и взять это чертово мороженое не можешь, и хочется его безумно. И возникает этот… когнитивный диссонанс. Короче, ты злишься на тех, кто хочет тебя угостить, как будто они виноваты. Но если не навязывать мороженое, то до критической ситуации не дойдет. Потому что чем меньше раз ты скажешь «нет», тем легче будет сказать «да».
– А ты, брат, философ, – одобрительно произнес Быков.
– Молодым людям легче понять друг друга, – вздохнул профессор, пытаясь прожевать полусырое мясо. – На то они и молодые.
Камила ничего не сказала. Ее прут так и норовил загореться, поэтому она не могла позволить себе отвлекаться на болтовню.
– Что-то она далековато ушла, – забеспокоился профессор, когда фигурка внучки сделалась совсем маленькой.
– Сейчас, – сказал Роман, – я ее догоню.
Прихватив вертел с шипящими ломтями, он отправился за Аней. Неизвестно, о чем они говорили, но через некоторое время путешественники увидели, что молодые люди возвращаются, а порция дельфиньих шашлыков таинственным образом исчезла. Аня в очередной раз отказалась есть, но это уже никого не встревожило. Закопав остатки кострища и трапезы в песок, маленький отряд отправился дальше.
Дорога вдоль океана была красивой, но довольно однообразной. Океан слегка волновался, посылая на берег ленивые волны, длинными пенными языками вылизывающие песок до глянцевого блеска. Облака рассредоточились по краям горизонта, оставив центр синего небосвода свободным, так что ничто не мешало солнцу раскалять мир внизу. В солнечном свете белый песок был ослепительным, как снега на горных вершинах, заставляя путников щуриться и смотреть под ноги. В полдень тени сократились до бесформенных, почти круглых пятен, но ближе к вечеру стали растягиваться, превращаясь в узнаваемые силуэты.
Чайки носились в воздушных потоках, подобно листкам бумаги, подхваченным ветром. Один раз путники увидели в полосе прибоя гребнистого крокодила, но он тут же нырнул в океан, не желая связываться с людьми на суше. Попадались и другие птицы и звери, которых профессор безошибочно классифицировал. Остальные взирали на живность с точки зрения гастрономической пригодности.
Переход близился к концу, когда путники наткнулись на обрывок спутанной рыбачьей сети. Роман равнодушно перешагнул через нее, но Камила остановилась.
– Нейлон, – определила она, щупая сеть.
– И что? – поинтересовался Быков. – Предлагаешь ловить рыбу?
– В принципе, можно было бы, – сказала Камила, – но сетка маленькая. Ей можно найти применение получше.
– Да? – произнес профессор без всякого энтузиазма.
– Помню, была сказка о какой-то принцессе, одетой в рыбачью сеть, – сказал Роман. – В детстве она казалась мне ужасно сексуальной.
– Теперь понятно, что ты за тип, – обронила Аня.
Это не была язвительная острота, скорее – дружеское подначивание. Быков подумал, что за это время его племянник и Аня заметно сблизились. Это радовало. Всегда напрягает, когда в коллективе кто-то выясняет отношения: остальные чувствуют себя не в своей тарелке.
Думая об этом, Быков наблюдал за Камилой, умело распускающей сеть.
– Сейчас мы смастерим луки, – говорила она. – И с этого дня никто не будет голодным. Шпагата хватит на пять луков. Этого вполне достаточно, чтобы охота была результативной.
– Я не буду охотиться, – покачала головой Аня и спрятала руки за спину. – Не могу убивать живое.
«Очень многие отказываются убивать живность, зато поедают ее с превеликим удовольствием», – отметил про себя Быков.
– Я тоже, – заявил Балтер, проявляя полную солидарность с внучкой.
Камила пожала плечами.
– Как знаете. Никто вас заставлять не собирается. Но оружие все же не помешает. Помните динго? А браконьеров? Хоть какая-то защита.
С этим доводом нельзя было не согласиться.
– Показывайте, что делать, – согласился профессор, состроив воинственную гримасу.
– Тогда за мной! – скомандовала Камила, уже успевшая смотать нейлоновую бечевку в клубок, и направилась к зеленой полосе вдоль пляжа.
Остальные отправились за ней.
Глава двадцать первая,в которой путешественники осваивают нехитрые дикарские навыки и снова встречаются с буньипом
Вечерело. Пятеро искателей приключений упражнялись в стрельбе из лука. Тренировки проходили на песчаной прогалине, подальше от берега, где гулял ветер, сносивший стрелы. Быков, который предусмотрительно развел костер, то и дело отвлекался, чтобы подбросить сучьев в огонь, однако преуспел в стрельбе больше других, превзойдя даже Камилу.
Стреляли то в песочные пирамидки, сооруженные на расстоянии в двадцать метров, то в деревья, то в плед, повешенный на кусте.
Лук у Быкова был самый длинный, и стрел он смастерил больше остальных. Процесс изготовления оказался довольно простым. Для начала Камила нарезала подходящие прямые ветки толщиной в два пальца, предупредив:
– Их придется менять, потому что через месяц они высохнут и утратят гибкость.
– Я не собираюсь торчать тут еще месяц! – воскликнула Аня нервно. – Я и дня лишнего здесь не останусь!
– Я просто учу вас делать лук из свежего дерева, – пояснила Камила ровным голосом. – Это так называемые «быстрые» луки. Они у нас будут трехфутовыми…
С этими словами она укоротила все пять заготовок до полутораметровой длины, срезала выступающие сучки и проверила, нет ли на ветках трещин. Затем поочередно поставила их вертикально и, надавливая ладонью, проверила, равномерно ли они сгибаются. Сделав кольцеобразные надрезы на концах, она раздала заготовки и распорядилась натягивать тетиву так, чтобы зазор между ней и деревянным основанием составлял около пятнадцати сантиметров.
– С одной стороны делайте на шнуре петли, а другой конец просто привязывайте, – инструктировала Камила. – Обматывайте ветку только по часовой стрелке, если вы не левша.
– А углубление для стрел нужно? – деловито поинтересовался Роман, которому занятие явно пришлось по душе.
– Я их сама сделаю, – ответила Камила.
Все успешно справились с обмоткой и отдали ей свои луки. Подвесив их на дереве, она стала срезать ножом лишние, на ее взгляд, утолщения, объясняя:
– Никогда не делайте холостые выстрелы, не отпускайте и не спускайте тетиву без стрелы. Лук может от этого сломаться. А петля понадобится, чтобы снимать тетиву и регулировать ее длину, когда она растянется.
– Так и носить легче, – решил Роман.
– Совершенно верно, – согласилась Камила. – А теперь пойдем искать ветки для стрел. Они, как вы понимаете, должны быть идеально ровными. Такие найти не так просто, как кажется. Лучше иметь две-три хорошие стрелы, чем дюжину кривулек, которые будут лететь непонятно куда. Когда вы к ним привыкнете, то будете узнавать свои на ощупь, с закрытыми глазами.
Заготовив достаточное количество подходящих палочек, они разошлись во все стороны в поисках перьев для хвостового оперения. Камила вскрикнула от радости, наткнувшись на большую консервную банку.
– Мы ее разрежем, наделаем конусов, наденем на стрелы и сплющим, – пояснила она. – Это будет довольно опасное оружие.
– А если бы не эта банка? – спросил любознательный Балтер.