Полковник Сергеев встретил его с упреком:
— Мне звонил Мигель, спрашивал, благополучно ли ты прибыл и в порядке ли гуманитарный груз, который он послал для беженцев. Я ничего не мог ответить, так как от тебя не было никаких известий.
— Груз получил Валентин Сабуров, тот, кого назвал мне Мигель перед отправкой самолета, — отрапортовал Тимофей. — Командир экипажа Самойлов Олег Михайлович должен был лететь обратно, у него там контракт.
Сергеев перебил:
— Так вот, Сабуров пожаловался, что ты оставил ему документы и удрал, не дождавшись окончания выгрузки. Два больших контейнера ему не отдали. Закрыли жалюзи, и самолет взлетел. Объясни, что произошло? Как ты оказался в этом «транспортнике»?
Пришлось рассказать все подробно, с момента, когда Мигель уговорил его лететь в качестве сопровождающего. Он согласился, так как на рейсовый самолет опоздал, а время поджимало. Знай он, что дело не к спеху, спокойно вылетел бы на следующий день.
Сергеев понял, в чей огород камушек, и не стал больше пытать его, только недовольно нахмурил брови:
— Ладно, с этим после разберемся. А ты не пережимай палку, не так все просто, как тебе кажется. Докладывай, что удалось достать.
Тимофей сбегал в свой кабинет, принес дискету, положил на стол полковнику.
— Вот, здесь все, что надо.
Сергеев подошел к компьютеру, вставил дискету, стал внимательно изучать запись. Присвистнул от удивления, увидев фамилии, суммы и адреса, откуда деньги перечислялись на зарубежные счета. Повернулся к Тимофею, радостно сверкнув глазами:
— Я не сомневался, что у них на счетах солидные суммы, но чтобы такими ковшами грести валюту — непостижимо! — Пожал ему руку: — А ты молодец, спасибо за службу. Представлю тебя к награде и к внеочередному званию. Я внимательно изучу этот материал, и мы подумаем, с какой стороны к нему лучше подступиться, чтобы начать действовать. У меня есть еще кое-что, подготовленное Женей Масловой. Но ее документы требуют конкретной фактуры, а ее там, к сожалению, нет. Пока ей ничего не говори об этом. Из управления не уходи, будь на виду, можешь потребоваться. Используй это время для отработки со своей командой приемов ближнего боя. В нашем дворе сейчас свободно, занимай его, я распоряжусь, чтобы тебя никто не дергал. — И когда Тимофей был уже в дверях, остановил его вопросом: — Так почему ты все-таки бросил груз и смылся?
«Надо же, — мелькнула досадная мысль, — я посчитал, что он не придал значения этому, а, оказывается, все помнит. Сказать или нет об Ирине? Пожалуй, не стоит». Он обернулся к полковнику:
— Истекало время моего возвращения, и я боялся опоздать, — объяснил он.
— Только ли эта причина?
Он выдержал испытывающий взгляд Сергеева и подтвердил:
— Конечно.
— Ладно, действуй.
В последние дни у него почти не было времени для тренировок с ребятами. Правда, они занимались на учебном полигоне под руководством опытных инструкторов по специальной программе, но отработку приемов восточных единоборств Тимофей никому не доверял. Только иногда — Валерию. Он был уверен, что человек, владеющий карате, у-шу, айкидо и другими видами боевого искусства, опасен, если его изначально не обучили, как правильно и в каких ситуациях использовать это свое оружие.
Команда Тимофея, или, как Сергеев назвал ее, группа «А», состояла всего из двенадцати человек. Все отслужили срочную. Самому старшему — двадцать три года, младшему — двадцать. У каждого за плечами десятки встреч в единоборстве с маститыми противниками и ежедневные тренировки. Тимофей редко пропускал занятия, а когда проводил их, то непременно в системе «зеркального отражения». Это означало, что он от начала до конца сам выполнял каждый прием, а члены команды в точности повторяли все его действия.
В самый разгар занятий к нему подбежал дежурный офицер и передал приказание — явиться к начальнику.
Сергеев на этот раз встретил Тимофея приветливо.
— Присаживайся, — пригласил он, — хочу обсудить с тобой одну вещичку. Я еще раз просмотрел все материалы — и твои, и Масловой. Она нашла фирму, посредством которой Зубков осуществлял свои манипуляции с валютой. Но цифры столь незначительны, что не может быть и речи о привлечении его к ответственности. Он вполне сможет доказать законность проводимых его банком операций. Если же брать во внимание твои аргументы, которые, кстати сказать, неоспоримы, то тут все сходится. Сумма денег, перекачанных Зубковым в оффшорные зоны, соответствует объему валюты, с которой работал его банк. Так что в момент ограбления банк Зубкова был пуст, как наперсток. Я уже звонил генералу и в двух словах сообщил ему об итогах твоей поездки. Высказал и свои соображения на этот счет. Ты знаешь, что пару дней назад я по его распоряжению отправился в командировку. Это был пустой вояж, который мог совершить любой сотрудник управления. Я пытался доказать это, но безуспешно. Поэтому ты и не застал меня, когда приехал. Подозреваю, что сделано это было специально, с какой-то пока непонятной для меня целью. На этот раз генерал выслушал меня внимательно и просил передать ему электронной почтой содержание дискеты. Жду его резюме. Мы и так упустили много времени, Зубков же не терял зря ни одного часа. Он снова в фаворе. Его банк действует с полным размахом. У меня есть сведения, что Зубков продолжает свои махинации. Я подготовил комиссию в составе семи человек, она должна будет заблокировать все счета, проверить прохождение каждого рубля. Ты подстрахуешь эту акцию со своей командой.
Секретарша передала Сергееву факс, он прочитал его. Брови сошлись на переносице.
— Похоже, мои догадки подтверждаются, — постучал он пальцем по столу. — Генерал запрещает проводить проверку Зубкова до особого распоряжения. Позвоню ему. — Он взялся за телефон, набрал номер. Никто не отвечал, и Сергеев в сердцах бросил трубку: — Черт-те что творится, открыто ставят палки в колеса!
— Кто? — не выдержал Тимофей.
— Во всяком случае, не генерал. Я знаю его, он не возьмет на себя такую ответственность. Да и не стал бы он тогда подгонять твою командировку под сорок восемь часов.
— А это его инициатива?
— Чья же еще? Я просил его дать тебе побольше времени, но он был неумолим. Потом неожиданно, словно шар, из которого выпустили воздух, сник, будто забыл об этой проблеме. И вот на тебе — запрет на действия против Зубкова — человека, замешанного в преступлениях.
— А как же насчет комиссии и моей группы? — напомнил Тимофей. — Выходит, отбой?
Сергеев сердито посмотрел на него.
— Ты не слышал, что я говорил?
— Слышал, не хочется верить.
Сергеев вдруг рассмеялся:
— А ведь ты навел меня на интересную мысль. Допустим, ты действительно ничего не слышал об этой резолюции, насчет Зубкова, и действуешь по моему заданию. Сегодня утром ты вручил мне дискету, я ее просмотрел и приказал тебе вместе с нашими людьми отправиться в банк и приступить к реализации плана. Как смотришь?
— Мне нравится.
— Тогда на этом и остановимся. А перед генералом я как-нибудь отчитаюсь. Звонил ему, никто не ответил, пусть пеняет на себя. — Сергеев вызвал секретаршу, распорядился собрать в кабинете всех семерых членов комиссии. Через несколько минут они уже стояли перед полковником, внимательно слушая его указания. Закончив, Сергеев обернулся к Тимофею: — Каждый из них знает, что делать. Главное, чтобы Зубков не вмешивался. Постарайся сразу его нейтрализовать. Всю свою группу не бери, достаточно будет пятерых, а то перепугаете там сотрудников. Все. Действуй. Берите наш микроавтобус, и вперед. Ты старший.
Тимофей спустился в спортзал. Группа продолжала заниматься под руководством Валерия. Он подозвал его и коротко объяснил суть дела. Скоро микроавтобус с полным экипажем уже выезжал из ворот управления.
Геннадий Зубков никак не ожидал гостей. Он был в прекрасном расположении духа. Недавно разговаривал по телефону с Гавриилом Калгановым и тот заверил его, что тревожиться нет оснований. Известный ему Костя Сарычев позаботился и заблокировал действия самого Сергеева, а тот, в свою очередь, своего подчиненного, лейтенанта Ливанова. Одно только имя Сарычева привнесло в сердце Зубкова успокоение. Он мысленно похвалил Гавриила за высокие связи, уже не раз выручавшие его. Да и сам Калганов не последняя фигура в чиновничьей элите. Все же начальник управления Центробанка. Однако в таком тонком деле нужна, конечно, более значимая протекция, и Сарычев оказался весьма кстати. Тут, естественно, потребуются инъекции в гораздо больших дозах. Но разве можно думать о деньгах, когда вопрос стоит, быть или не быть? Конечно, и сам Геннадий не терял время зря и со своей стороны предпринял дополнительные меры. Под рукой оказался его бывший однокашник Кирилл, так кстати задолжавший ему изрядную сумму. Тоже со связями. Узнав, что Кирилл знаком с пассией Ливанова, он поставил перед ним задачу использовать ее на полную катушку. Тот лихо взялся за дело, обработал девчонку как полагается. Так что со стороны этого управления, вцепившегося было в него, теперь опасности можно не ожидать.
Зубков вызвал своего нового заместителя Адама Конева, посадил рядом и надиктовал, какие суммы и куда перечислить. У Калганова и Сарычева были свои счета в зарубежных банках. Зубков не в первый раз через фирму-партнера пополнял их бюджет, дорожка была накатана. «Ограбление» банка и прокатившаяся полоса проверок лишь на некоторое время прервали перекачку валюты за рубеж, теперь все возобновилось. Адам Конев, недавно закончивший финансово-экономический институт, получил эту престижную должность по просьбе Сарычева. Парень был всего-навсего близким родственником его жены. Отказать Зубков не мог. Сарычеву нетрудно было узнать, что бывший заместитель директора банка уволен по болезни и кресло это свободно. Пришлось принять на работу новоиспеченного финансиста. Но Зубков не жалел об этом. Парень старался, был исполнителен, а главное, ни во что не вмешивался. Геннадий не сомневался, что и это поручение он выполнит в точности и обязательно доложит, как все прошло.