Топот отряда приближался. Вот из-за поворота аллеи показались солдаты, в темноте белели их лица и форменные бриджи. Лунный луч пробился сквозь облака и заскользил среди ветвей. Затем, словно решив помочь сидящим в засаде контрабандистам, серебристое светило отчетливо озарило колонну солдат, которая как раз вышла из тени. Между ними двигалась лошадь, на ней словно тряпичные куклы болтались два тела. А позади…
У Ричарда перехватило дыхание. В эту минуту мужество едва не покинуло его. Но не трусость была тому причиной. Он впервые увидел в Кейт женщину, беспомощную побежденную женщину. Она с трудом шагала по дороге, с поникшей головой и опущенными плечами, в разорванном платье, с окровавленным лицом. А впереди маячил суд, который в своей безжалостной мельнице уничтожит ее смех, ее пылкость, ее великодушие. Ее осудят, как преступницу, и тогда…
Ричард проглотил слюну и стиснул зубы, чтобы не поддаться страстному желанию окликнуть ее громко по имени, броситься к ней напрямик. Все его опасения, тревоги и это свойственное ему ненавистное оцепенение в решающий момент смело громадной волной любви, затопившей все его существо.
Он успокоил лошадь, взял себя в руки и прикинул расстояние, отделявшее его от колонны. Затем, высоко подняв голову, направив вперед пистолет, с холодной и ясной головой он выехал вперед.
Офицер выкрикнул команду остановиться.
— Что это значит? — угрожающе произнес он.
— Нам нужны ваши пленники!
Офицер огляделся.
— Нам? Кроме вас, я больше никого здесь не вижу.
— Мои люди окружили вас и перекрыли отступление. А я не позволю вам пройти вперед.
— Это поправимо.
И офицер шагнул вперед, вскидывая пистолет.
Все же Ричард замешкался. Прогремел выстрел, и лошадь Ричарда от испуга взвилась на дыбы. Что-то просвистело мимо уха, и платок соскользнул с его лица. Левую щеку будто обожгло раскаленным углем.
Пронзительный крик Кейт подтолкнул Ричарда к действию. Он прицелился и спустил курок. Офицер уронил оружие на землю и, схватившись за левую руку, покачнулся и прокричал команду.
Его люди вскинули ружья, блеснув металлом. Целое мгновение Ричард один стоял перед целившейся в него колонной.
Но тут из зарослей грянули выстрелы, и пули засвистели над головами волонтеров. С одного сорвало шапку, и он выронил мушкет. Остальные замерли в замешательстве. Опустив ружья, они вглядывались в темноту, скрывавшую неведомо сколько преступников.
Ричард выехал вперед.
— Это предупреждение! Каждый из вас взят на прицел. Долг волонтера — погибнуть в бою, но он не обязан подставлять себя под пули, на которые не может ответить. Отдайте нам пленников.
Офицер повернулся к Ричарду спиной и взглянул на своих людей, растянувшихся вдоль узкой дороги. Выругавшись, он повторил команду стрелять.
В напряженной тишине раздался голос сержанта:
— Но это правда, сэр. Мы поступили на службу, чтобы сражаться с неприятелем, а не маршировать десятки миль в охоте за призраками. И кого мы поймали? Бабу, одноногого мальчишку и мертвеца. Я считаю, отдадим их этим разбойникам, и дело с концом.
— В вашем сержанте говорит благоразумие, — сказал Ричард.
— В нем говорит трусость, черт его побери! Вы думаете, я подчинюсь вашему сброду без боя?
«О Господи, сделай, чтобы так и случилось», — молился Ричард. Или придется снова отдать приказ, и в следующее мгновение эта дорога будет усеяна мертвыми и ранеными. И виноват в этом будет он, поклявшийся сэру Чарльзу не доводить дело до кровопролития.
— Послушайте, капитан…
— Прикуси язык, наглый хвастун! — Офицер повернулся к своему отряду: — Я отдам под трибунал каждого, кто откажется выполнять мой приказ.
— Вы не сможете отдать под трибунал мертвых, капитан. Нам нужны пленники. Если вы окажете сопротивление, никто из вас не уйдет отсюда живым.
— Он прав, сэр, — начал опять сержант. — У нас нет никаких шансов. Они видят нас как на ладони, но мыто их не видим. Возможно, тут весь лес кишит вооруженными людьми.
Из темноты прогремел голос Джесса:
— Ты угадал. Мы в два счета собьем с вас парики.
Ричард услышал сдавленный смех, нетерпеливое перешептывание своих людей. Они ждали приказа дать второй залп, который должен был быть смертоносным.
Офицер левой рукой выхватил мушкет у ближайшего к нему волонтера и, подняв его, обернулся на своих солдат:
— Я покажу вам всем пример…
Но Ричард, подскакав к нему, свесился с седла, схватил его за эполет и швырнул на землю. От усилия у него закружилась голова и к горлу подкатила тошнота, и он с трудом справился со своим голосом.
— Довольно, капитан! Теперь командовать будет ваш сержант… у которого побольше здравого смысла. Сержант, прикажите людям положить оружие на землю.
Ричард услышал, как прозвучала команда, как радостно воскликнули его товарищи, как загремели бросаемые мушкеты. Издалека его окликнул голос Кейт. Левая щека горела, галстук пропитался кровью. Все вокруг закружилось и приняло причудливые фантастические очертания.
Бренди, столько было бренди, но сейчас, когда оно так необходимо, его нет ни капли! Но уже можно не бороться с грозившей поглотить темнотой. Дело сделано. И пролилась только его собственная кровь. И Кейт свободна! Кейт…
Ричард с усилием выпрямился, спешился и отвел лошадь на обочину дороги, чтобы дать пройти удалявшемуся отряду волонтеров. Ночь воплотилась для него в топот шагов и пульсирующую боль в раненой щеке.
В ухо ему громыхнул бас Джесса:
— Она здесь, мистер Кэррил.
Кейт упала в его объятия и прижалась головой к его плечу. И проговорила прерывающимся шепотом:
— Ох, Ричард, как мне было страшно. Я ведь решила, что ты бросил меня…
Он прижал ее к себе, чувствуя, как она дрожит и какие ледяные у нее руки.
— Этого никогда не случится. Клянусь тебе.
Она внезапно отпрянула от него и уставилась на свои окровавленные пальцы.
— Ричард, ты ранен? О господи!
— Это пустяк. Послушай меня, Кейт…
Но тут через ее плечо он увидел картину, которая заставила его замолчать. Двое мужчин опускали на траву Джеми. Тело баронета по-прежнему безжизненно висело поперек седла.
Кейт осторожно повернула ему голову, чтобы луна осветила щеку, и он услышал, как она втянула в себя воздух. Он нетерпеливо высвободился из ее рук.
— Это всего лишь царапина. Сейчас нет времени ею заниматься. Это еще не конец. Но главное — что с тобой? Сайлас сказал, что ты ранена.
— Просто ушибла ногу. Ничего серьезного. Но ты, ты потерял много крови. Я должна…
Он отстранил ее.
— Оставь как есть. Опасность еще не миновала. У нас на руках контрабандный товар и… мертвое тело.
Из темноты прозвучал хриплый, прерывистый голос Джеми:
— Я не хотел его убивать, сэр. Но он шел с пистолетом прямо к мисс Хардэм. Я хотел лишь помешать ему. — Он громко всхлипнул. — Я слышал, Вилли рассказывал, как скрипит виселица. Вы ведь не позволите, чтобы меня повесили, сэр?
— Но ведь мы как раз спасли вас. Кейт, позаботься о мальчике, а я должен подумать…
Кейт хотела что-то возразить, но он отвернулся и отошел на несколько шагов, чтобы в одиночестве обдумать предстоящие действия. Через некоторое время он оглянулся. Кейт сидела на траве, обнимая Джеми за плечи, а рядом с ними высилась огромная фигура Джесса. Ричарду всем сердцем хотелось обнять ее и сказать ей о своей любви. Но сперва он должен позаботиться о ее безопасности. В ближайшее время волонтеры ему не страшны. Но потом начнется разбирательство, и потому необходимо уничтожить все следы происшедшего сегодняшней ночью.
Постепенно, пока люди нетерпеливо ждали, когда их предводитель кончит размышлять, в его голове сформировался план. Тогда он сел на лошадь и повел молчаливую кавалькаду по направлению к заливу. Кейт сидела спереди, прислонившись к нему, молчаливая и умиротворенная, ощущая силу поддерживавших ее рук и решимость, исходившую от его высоко поднятого подбородка. У дороги, ведущей в деревню, он передал Кейт на попечение Сайласа и велел пастуху отвести ее вместе с Джеми к ней домой.
Многолетняя привычка заставила было ее снова возразить.
— Но Ричард, я не хочу…
— Ты сделаешь, как я сказал, — спокойно проговорил он. — Да, ты сегодня спасла нас, но больше ты не будешь принимать участия в мужских делах.
Ей хотелось спросить, что он собирается делать дальше, убедиться, что он не упустил какой-нибудь незначительной детали, способной их погубить. Но она закусила губы, чтобы с них не сорвались дальнейшие вопросы и предостережения. Абсолютно женским жестом она коснулась его руки:
— Ты… ты вернешься ко мне, Ричард?
Он приложил палец к губам.
— Я вернусь. Только смерть не даст мне исполнить это обещание.
Ночь по-прежнему была на стороне контрабандистов. Густые черные облака затянули восточный край неба, предвещая дождь. Ни один предательский лунный луч не осветил молчаливых мужчин, которые быстро и слаженно исполняли приказы Ричарда.
Деревенскому плотнику было поручено сжечь костыль Джеми и назавтра сделать для него новый. Мэтью он приказал отмыть пятна крови с лошади сэра Генри, оборвать стремя, положить пистолет сквайра обратно в кобуру и сдвинуть седло набок. Потом конюх шлепнул лошадь по крупу, и она понеслась галопом по дороге в сторону деревни. Стремя бросили на берегу, а в нескольких шагах от него в камышах положили смятую, запятнанную кровью треуголку.
Когда все было сделано, Ричард одобрительно кивнул. Бросив взгляд на небо, он заметил:
— Когда дождь кончится, едва ли какие-нибудь следы останутся на дороге, где его… где он умер. Где бочки, которые мы успели выгрузить?
— Уютненько лежат в утеснике, — ответил Джесс.
— Их придется затопить.
— Только сперва обвяжем их веревками, чтобы потом вытащить?
— Разумеется, нет. И на самой глубине.
Раздались протестующие голоса. Ричард нетерпеливо похлопал себя хлыстом по сапогу.
— Я сказал, на глубине. Вы готовы пойти на пожизненную каторгу за несколько литров бренди? Немедленно избавьтесь от них. А тебе, Джесс, я поручаю… другое дело.