– Ты такая забавная, – сказал он. – И щечка у тебя помялась. Ищем утюг?
– Изверг! – воскликнула я и подняла руки, чтобы поправить волосы.
Мой стан тут же обвили сильные руки господина Литина.
– Моя, – сказал он, – вся.
– И, заметь, ты сам этого захотел, – с угрозой ответила я и рассмеялась.
А когда повернула голову к Дамиану, он смотрел на меня, продолжая улыбаться.
– Что? – смутилась я.
– Так приятно видеть тебя настоящую, – сказал он.
– Я всегда настоящая, – немного ворчливо ответила я и отодвинулась. – Мне бы хотелось привести себя в порядок, раз уж от свадьбы с тобой не отвертеться.
– Наглейшая! – воскликнул Дамиан, снова привлек меня к себе и ненадолго приник к губам. – И вся-вся моя.
Когда мы вышли из кареты, оказалось, что стоим прямо перед гостиницей, и привратник уже снимает с запяток наш багаж. Дамиан подал мне руку, я оперлась на нее, и двери гостиницы распахнулись, впуская нас в чистое нутро, где за стойкой стоял служащий в красном жилете. Он поклонился нам.
– Доброго утра, господа, – произнес он. – Вы желаете остановиться у нас? Смею вас уверить, что вы найдете у нас лучшее обслуживание во всем Верже. Чистые постели и вкусную пищу.
– Очень приятно это слышать, – ответил мой спутник. – Мы желаем снять у вас номер до вечера. Господин и мадам Литин, – продиктовал он служащему, распахнувшему толстую тетрадь. – И будьте любезны, горячей воды в номер и завтрак. И желательно побыстрей.
– Будет исполнено, господин Литин, – вновь поклонился служащий.
Нас проводили в номер. Горничная уже застилала постель свежим бельем. Должно быть, обслуживание номера при постояльце делалось из практических соображений, чтобы не возникало сомнений в добросовестности работников гостиницы. А вскоре принесли воды и завтрак.
Дамиан настоял сначала на завтраке, после которого он покинул номер, велев мне запереться и никому не открывать. Пока он отсутствовал, я успела привести себя в порядок и открыть свой багаж. И первое, что мне бросилось в глаза, – то самое свадебное платье, которое шила мне мадам Фотен.
– Ох, матушка, – я покачала головой и сдвинула платье, отыскивая что-нибудь попроще.
Но уже через минуту подвенечный наряд лежал на кровати, и я кусала губы, борясь с собой. Мне так хотелось быть красивой… И разве зря шили наряд?. А уж сколько он стоит…
– Ох, матушка, – снова вздохнула я и взялась за платье.
Я все же решила его надеть, хоть показать себя в нем Дамиану. А если он скажет, что в нашем случае лучше выбрать обычное платье, я переоденусь. Но все оказалось не так просто, и мне пришлось позвать горничную, чтобы она помогла мне облачиться и застегнуть платье. Я видела, каким восхищением вспыхнули глаза девушки, когда она его рассмотрела, и в руки она брала его с благоговением, не задавая никаких вопросов.
Затем помогла мне собрать волосы и прикрепить вуаль, лежавшую там же. Когда вернулся Дамиан, я уже оправляла оборки. Мой жених постучался в дверь, позвав меня. Открыла ему горничная. Ее глаза хитро сверкнули, и девушка покинула номер. Дамиан проводил ее недоуменным взглядом, а когда обернулся…
– Черт… – только и выдохнул он.
Я растерянно потупилась и прошептала:
– Я сейчас переоденусь.
– Нет! – молодой человек протянул руку и мотнул головой. – Не вздумай, ты прекрасна, просто сказочно прекрасна. – И снова добавил: – Черт.
Это вызвало улыбку, которую мне прятать не захотелось. Дамиан еще с минуту смотрел на меня, застыв на месте, а после опомнился и быстро направился к умывальной комнате, где осталась чистая, но уже остывшая вода.
– Вода уже остыла, – сказала я.
– Дорогая, я же не барышня, – укоризненно сказал господин лейтенант.
Я отошла к окну и слушала плеск воды. Затем дверь открылась, но я не обернулась, зная, что он раздет. Лишь мурашки побежали по телу, ведь я скоро узнаю, какой Дамиан Литин без одежды. Щеки заполыхали, словно на них разложили костры, руки задрожали, и захотелось вдруг всё отменить и вообще никогда не выходить замуж.
– Ада, – позвал меня Дамиан.
– Нет! – вскрикнула я, нервно сплетая и расплетая пальцы.
– Что – нет? – не понял молодой человек, и я расслышала его шаги. – Ада, милая…
Его руки легли мне на плечи, и я дернулась в сторону.
– Нет, Дамиан, я передумала, я не готова, – выпалила я не оборачиваясь и добавила шепотом: – Я боюсь.
– Глупости какие, – фыркнули за моей спиной. – Я, например, боюсь пауков, но я же не впадаю в панику при виде их. Даже в руки брал, чтобы взглянуть в глаза своему страху. И ничего, мы оба выжили: я и паук.
– Ты боишься пауков? – оторопела я и обернулась, чтобы тут же замолчать, глядя на статного красивого мужчину в черном костюме, который удивительно шел Дамиану.
– Я тебе о себе еще не то расскажу, – пообещал господин королевский лейтенант, беря меня за руку и увлекая за собой к двери. – Ты даже не представляешь, какая я странная личность. Вот ты умеешь плавать?
– Да, – кивнула я, и дверь за моей спиной закрылась, отрезая путь к отступлению.
Дамиан, спрятав в карман ключ, снова взял меня за руку и повел вниз.
– А я только в училище научился. Скажу больше: я боялся воды, как огня, но помолился, стиснул зубы и прыгнул. Какой же моряк с боязнью воды? А еще знаешь, что?
– Что? – пролепетала я, спускаясь за ним по лестнице.
– А еще меня от каши всегда тошнило, а в училище только ее и дают на завтрак. Пришлось бороться с собой и есть, теперь меня никакой кашей не напугаешь. Ты понимаешь, какой тебе герой достался? – спросил он, весело сверкая глазами. – А у героя должна быть героическая супруга. Ты же у меня такая? – Я отчаянно замотала головой. – Ну конечно. Стоит только вспомнить твою смелость, когда ты пробралась в наш двор, проникла на конюшню и подрезала подпругу.
– Я была ребенком, – возразила я.
– Вот именно, ты героиня с детства, – кивнул Дамиан и вытащил меня из гостиницы.
Служитель проводил нас изумленным взглядом, зато горничные из гостиницы уже стояли на улице и с интересом рассматривали меня и моего жениха.
– Какая красивая пара, – услышала я чей-то негромкий голос.
– Ага, – ответил второй голос, и Дамиан весело поклонился девушкам.
Я протянула руку, ухватила своего жениха за плечо и втянула в карету, погрозив ему кулаком.
– Это все потому, что я неженатый, – заявил он. – А вот женюсь, сразу стану серьезным. Веришь?
– У тебя выхода другого нет, – ответила я, и он рассмеялся.
За нашими разговорами я забыла о своем страхе. И когда экипаж остановился перед тем самым старым храмом, я довольно спокойно подала Дамиану руку. Но уже через мгновение, как только мы шагнули на первую каменную ступень, я опять впала в панику и вцепилась мужчине в руку.
– Дамиан, это обязательно? – спросила я.
– Даже не обсуждается, – серьезно кивнул он. – Прекратите бояться, будущая мадам Литин, наше счастливое будущее ждет нас!
И меня подхватили на руки, потому что я вдруг встала как вкопанная и замотала головой.
– Ну уж нет, – сказал Дамиан. – С нашей свадьбы ты не сбежишь, трусишка.
Я со свадьбы бежать и не собиралась, я всего лишь хотела предотвратить скорое будущее… Но мой будущий супруг в мои страхи вникать не собирался и резво взбежал по ступеням, шагнул в открытую створу храма и опустил меня на пол. Если бы святой отец, ждавший нас у алтаря, не смотрел в нашу сторону, я бы, может, еще решилась на бегство, но перед священником стало стыдно, и пришлось, дрожа всем телом, начать движение к алтарю.
Дамиан перестал шутить и улыбаться. Он кивнул двум мужчинам, сидевшим у стены на скамье, и те направились нам навстречу. Они пристроились за нами, как только мы остановились, как положено свидетелям жениха и невесты перед Всевышним. Священник открыто нам улыбнулся, раскрыл Святую Книгу, и полились молитвы.
Я почти ничего не слышала, мое сознание находилось где-то далеко. И когда пришло время приносить клятву, Дамиану пришлось меня тормошить.
– Я клянусь, – дрожащим голосом начала я повторять слова, подсказываемые святым отцом, – быть верной и послушной женой. Почитать супруга своего, блюсти его честь, не оскорбляя ни словом, ни помыслом, ни намерением, ни делом. Да услышит меня Всевышний и примет клятву мою, ибо даю ее с открытой душой и чистыми помыслами.
Клятву Дамиана я бесстыдно прослушала, она звучала перед моей. Священник связал наши руки, обмотав по очереди запястья, зачитал наставление и разрезал ленту, закрепив ее узлом у каждого на руке. Отныне мы были связаны. Затем святой отец позволил нам надеть друг другу кольца, которые подал один из приглашенных мужчин. Должно быть, господин предприимчивый лейтенант договорился с ними, когда оставил меня одну в гостинице. Второй развязал ленты и спрятал в маленькую шкатулочку. А целовал меня Дамиан, уже не дожидаясь никаких позволений.
– Ну, здравствуйте, мадам Литин, – прошептал он, как только оторвался от моих губ. – Моя супруга и будущая мать моих детей.
Тут же вернулся прежний страх, и я пролепетала:
– Может, не надо?
– У нас говорят: «Морского черта бояться – в море не ходить», – рассмеялся мой муж, принял из рук священника бумагу, где было записано, когда и где состоялось венчание, а также имя священника и свидетелей. Один из мужчин отдал шкатулочку с лентами, и Дамиан тепло поблагодарил всех.
Как покидали храм и возвращались в гостиницу, я помню плохо потому, что была напряжена до крайности, нервничала и отвечала на вопросы супруга резко и не всегда вежливо. Дамиан с улыбкой принимал мою панику. Уже в номере, когда я стянула с головы вуаль и решила сказаться больной и уставшей, господин лейтенант с пониманием и сочувствием кивнул. Он повернул меня к себе спиной и начал расстегивать пуговки на платье.
– Зачем? – взвизгнула я.
– Милая, я просто помогаю тебе разоблачиться. Самой тебе это не расстегнуть, – ответил он, и мне стало стыдно.
Действительно, к чему эти нервы, Дамиан всего лишь расстегивает пуговички. В конце концов, он мой муж, и в этом нет ничего дурного. Платье поползло с моих плеч, я испуганно охнула и перехватила его, но Дамиан накрыл мои ладони своими, сжал их, и платье упало на пол. Я осталась в короткой сорочке, чулках и панталончиках, ленточки которых так легкомысленно виднелись в боковых разрезах сорочки.