– Да! – жарко кивнула девушка.
– Ты мне нравишься, парень, – улыбнулся молодой человек. – И тратить время на возвращение в порт мы не будем. Наше путешествие продолжается.
– О, да! – восторженно воскликнула мадемуазель Лоет и машинально потерла зад, представляя, что ждет ее, когда она все-таки вернется домой.
Тина покосилась на мужскую ладонь, покоившуюся на ее плече. От этого дружеского объятия ей было не по себе. Хотелось повести плечом и стряхнуть руку Альена, но девушка этого не сделала, опасаясь, что ее жест покажется пренебрежением и неблагодарностью. Однако Литин сам убрал ладонь с плеча юного слуги и облокотился о борт, отчего мадемуазель Лоет почувствовала себя спокойней и уверенней.
Молодой человек некоторое время молчал, рассматривая небольшие волны, после взгляд его переместился на одинокий маяк, над которым кружили чайки. Он умиротворенно вздохнул и произнес:
– Успокаивающая картина.
– И только?! – изумление Тины было столь сильным, что она не смогла сдержать его.
Альен, развернувшись, с интересом посмотрел на нее.
– Я вижу прелестный пейзаж, – сказал он. – Одинокий маяк на скалистом острове на фоне солнечного неба. Над ним летают чайки, под ним неспешно бегут невысокие волны. А что видишь ты, Эмил Мулер?
Мадемуазель Лоет устремила взор к горизонту, вдохнула полной грудью и ответила:
– Силу.
– Силу? – переспросил Альен.
– Силу, – кивнула девушка. – Силу и мощь. Вы посмотрите, господин Альен. Вы думаете, это просто вода, в которой живут рыбы? О, нет! Это величайшая сила, которую только мог создать Всевышний. Море может подарить жизнь, вынеся утопающего на берег, может накормить, обласкать, а может и наказать, уничтожив в одно краткое мгновение. Что такое человек в сравнении с этой первородной силой? Песчинка, букашка, ничто! Сегодня есть, завтра нет, а море будет всегда. Его волны будут накатывать на берег, даже если все люди вымрут. Оно будет все так же величаво и прекрасно. И дьявол меня задери, если я не преклоняюсь перед этой силой! Если бы у меня была такая возможность, я отрастил бы жабры и хвост, чтобы жить в море. Но я всего лишь человек и не устану возносить хвалу Всевышнему за то, что даровал нам это чудо из чудес.
– Да ты поэт, Сверчок, – улыбнулся слушавший девушку молодой мужчина.
– Я певец моря, – задорно рассмеялась Тина и смущенно покраснела под чуть ироничным взглядом своего нанимателя. – Моя самая большая мечта – выйти в море под парусами своего корабля.
– Однажды она непременно исполнится, – Литин вновь встрепал волосы девушки.
– Ах, кабы так, – тяжко вздохнула она.
– Главное – идти к своей мечте, не сворачивая, – усмехнулся Альен.
– А о чем мечтаете вы?
Теперь Тина с интересом смотрела на мужчину. Он пожал плечами и, повернувшись, взглянул на матросов.
– Даже не знаю, Сверчок, – ответил молодой человек. – Наверное, мне хотелось приключений, поэтому я и вызвался сам отправиться в это путешествие. Моя жизнь подчинена интересам моей семьи. Несмотря на доступные мне увеселения и развлечения, мое существование достаточно пресно и однообразно. Мне двадцать два года, и я хочу перемен. Да, хотя бы одно маленькое приключение не помешало бы. Пожалуй, я помечтаю об этом.
– Держитесь меня, господин Альен, и приключения сами найдут вас, – важно произнесла Тина.
Молодой человек весело рассмеялся.
– Если учесть, с чего началось наше знакомство, то могу охотно в это поверить, – сказал он. – До нашей встречи на меня никто и никогда не нападал. Должно быть, разбойники ждали именно тебя?
– Вот только не надо перекладывать на меня ответственность за свои приключения. Напали они как раз на вас, я лишь подоспел вовремя, – проворчала девушка, и ее наниматель вновь рассмеялся.
– С этим не поспоришь, – наконец ответил Альен. – Выходит, у меня уже было одно маленькое приключение? И что же, мечте конец? Пожалуй, тогда я хочу приключений побольше, чтобы, сидя в кресле у камина, когда вокруг будут бегать мои внуки, я мог усадить их рядом и рассказать, как…
– Как один сражались против трех разбойников? – улыбнулась Тина. – Действительно маловато. Думаю, ваши внуки будут бежать от вас, боясь слушать одну и ту же историю по сотому разу.
– Согласен, с одной историей я превращусь в старого зануду, – хмыкнул господин Литин и, прищурившись, вновь посмотрел на слугу. – Малыш, ты слишком смышлен для тринадцатилетнего паренька-сироты, который воспитывался в церковной школе.
Мадемуазель Лоет насторожилась, почуяв разоблачение. Она шмыгнула носом, утерев его тыльной стороной ладони, в подступающей панике ища выход. Нашелся он легко и быстро.
– Да жил по соседству один чудак, – ответила она, глядя на мужчину честными глазами. – Одинокий лекарь. Он иногда занимался со мной. Ну, речь там, этикет, чтоб его. Книги давал всякие. Ну, стало быть, ума вложил.
– Легко переключаешься на упрощенную речь…
– Лекарь затрещинами учил, когда забывался.
– Драться тоже он учил? А с ножом обращаться?
Досадливо поморщившись, Тина мысленно послала любопытного нанимателя к морскому дьяволу, но решила в этом быть честной, посчитав, что это придаст больше веса ее простому происхождению.
– Драться учил сынок одного бывшего абордажного матроса. А как ножом пользоваться, объяснил один затейник по прозвищу Мясник. Я еще с вором одним подружился, так замки разные могу открывать, – гордо добавила Тина и тяжко вздохнула. – Только фехтовать не умею. Иначе бы вам и спасать меня не пришлось после того, как я вас спас. – Она искоса взглянула на Альена и произнесла, добавив голосу восхищения: – А у вас вон как ловко получается. Мне бы так…
Господин Литин поднял лицо к небу, прикрыл глаза и блаженно вздохнул.
– Один сантал, – произнес он, не глядя на своего слугу.
– Чего?
– За обучение один сантал и никаких соплей, я учитель нервный, могу и по шее дать, если плохо понимать будешь, – пояснил молодой человек.
Мадемуазель Лоет задохнулась от возмущения.
– Ну вы и жук, хозяин! – воскликнула она, но решительно протянула руку и кивнула. – Я согласен.
Альен открыл глаза и посмотрел на мальчишку взглядом сытого кота, затем сжал протянутую ладонь и произнес.
– Итого шесть с половиной санталов я выдам тебе в конце путешествия.
– Жадничаете? – прищурившись, спросила Тина.
– Экономлю на лечение нервов. Выражаясь твоими словами, чувствует моя требуха, что ты мне их еще попортишь. Чем больше узнаю тебя, малыш, тем сильней их чувствительность.
– На кишках гадаете? – усмехнулась мадемуазель Лоет, не спеша заверять своего нанимателя в том, что будет хорошим мальчиком. Она и девочкой-то хорошей была редко. – Когда начнем? Сейчас?
– Э, нет, – отрицательно покачал головой Альен. – Я зверски хочу есть. Рени сейчас позаботится об обеде, потом нужно передохнуть с дороги, там вечер… Завтра начнем.
– Так нечестно!
– Два сантала.
– Эй!
– Три.
– Гарпун мне в печень, хозяин, у вас нет ни стыда, ни совести! Хорошо, завтра, – сдалась девушка и проследила взглядом удаляющуюся спину Литина. – Ничего-о, я еще подберу к тебе ключик, шантажист несчастный, – проворчала она и поспешила за нанимателем, позвавшим ее.
До вечера для Тины так и не нашлось занятия. Альен Литин после обеда завалился на узкую койку с книгой и велел его не беспокоить. Промаявшаяся бездельем мадемуазель Лоет, обиженная на команду «Алиани» за их недоверие и шуточки, получившая подзатыльник от ревнивого Рени и отвесившая ему в ответ пинка, решила направить свои стопы туда, где всегда лучше и быстрей всего удавалось завести дружбу, – на камбуз.
Коком на шхуне работал мужчина, являвший собой полную противоположность дядюшке Самелю. Кроме того, что он был мелким и тщедушным, кок оказался еще и желчным малым, встретившим Тину колючим взглядом и вопросом:
– Что надо, сопляк?
– Да так, – пожала плечами мадемуазель Лоет. – Решил, может, помощь моя нужна? Я могу порезать что-нибудь, почистить, там. Все равно пока без дела, скучно.
Кок снова оглядел мальца и указал на полное ведро:
– Выкини эту дрянь за борт.
Тина подхватила ведро с помоями и поспешила прочь с камбуза. Ей очень хотелось быть полезной. Еще больше хотелось быть причастной к работе на корабле, и для начала и ведро с помоями тоже дело. Выполнив повеление кока, она вернулась на камбуз и замерла в ожидании новых указаний, но на нее не обращали внимания, и Тина решила быть напористей.
– Господин Барту, я могу еще что-нибудь сделать.
– Можешь? – кок задумчиво посмотрел на приставучего мальчишку и усмехнулся. – Можешь прогуляться в зад к морскому дьяволу, я не против.
Мадемуазель Лоет почувствовала себя уязвленной. Она ответила Барту взглядом исподлобья.
– Могу, конечно, – не стала спорить девушка. – Но вас он ожидает раньше.
– Что? – кок обернулся, изумленно взирая на наглеца.
– И слух подводит? Понимаю, года уже не те, – издевательски хмыкнула Тина. – То-то в нож вцепились, хозяйство, небось, уже из рук выскальзывает, так хоть за что-то подержаться надо. Да, господин Барту?
– Что?! – неожиданным басом взревел кок, удобней перехватывая нож, которым разделывал рыбу. – Щенок! Уши отрежу!
Тина с писком вылетела с камбуза, когда мужчина ринулся на ней. Девушка захлопнула дверь, но она тут же распахнулась от удара ногой, и взбешенный Барту вылетел за ней следом.
– Стоять, сопляк! – продолжал бушевать кок, даже не думая прекращать преследование. – Урою!
– Барту! – крикнул капитан.
Но мужчина не слушал. Он размахнулся и метнул нож, воткнувшийся в мачту, рядом с которой бежала Тина. Мадемуазель Лоет громко икнула и помчалась дальше. Барту не отставал. Он почти нагнал Тину, ухватил за жилет, и девушка полетела на палубу, но лягнула кока, попав ему в живот. И пока мужчина стоял, согнувшись, ухватилась за снасти и полезла наверх под гогот команды.
– Там и будешь сидеть, щенок! – заорал с палубы Барту, грозя ей кулаком.