—Может, и неплохой, только не все ясно,— вздохнул Добрыня.— Взорвем им ворота и как атаковать будем? Положат же во дворе из автоматов как цыплят.
—Так я же сказал, можем вообще не атаковать, так и продолжать обстрел. Если швырять туда мощные бомбы, то ад устроим. И им ведь волей-неволей придется реагировать на брешь в обороне. Попытаются забаррикадировать ворота или на вылазку пойдут, чтобы разнести катапульту. И понесут потери. Их немного, даже небольшие потери для них очень страшны.
—Ну нас тоже не дивизия…
—Знаю, вот и не хочу рисковать. Был бы с нами Макс со своими людьми, можно было бы порешительнее действовать.
—А если они не запрутся на ночь в бастионе? Олег, радостно улыбнувшись, вскинул руки:
—Это будет настоящее счастье! Я тогда вместе с арками их поодиночке передушу. Устроим ночную охоту на гнатовцев прямо в поселке.
Глава 19
Солнце зашло за горизонт, потускнела вечерняя заря, на небе засияли звезды. Телевизоров у островитян не было, и честные люди отправились спать. Не спали часовые в караулке у ворот и на стенах, не спали гнатовцы — при свете масляных фонарей и свечей они готовили мушкеты для ополчения, которое пойдет на поселок Круга, и доставали боеприпасы из порохового погреба. Не спал Паук — в своей избушке он возился с двумя ноутами и принтером, распечатывал любимые эротические фотографии, спасая их для будущих поколений. Компьютеры рано или поздно перестанут работать, а красота сохранится. Не спал Федос — мучимый болью от раны и злобой на Абая, он нашептывал в ухо жене информацию о своих черных замыслах в отношении обидчика.
Но больше всего людей сейчас не спало на правом берегу Хрустальной — за пределами поселка. На территории мастерских собралось около четырех десятков человек: отряд Олега, рабочие Алика, Добрыня, Мур с парой своих воинов. Лишь Лома и Кислого оставили в химическом цехе — рисковать столь ценными кадрами нежелательно, да и толку от них в бою не будет. Звенело оружие, скрипела амуниция — народ готовился к выступлению. Торжественных речей не было: все и так понимали, за что идут драться. Правда, мастеровые не скрывали своей радости — увидев Добрыню живого и здорового, они едва не заревели от восторга.
Олег, убедившись, что люди готовы, повел «войско» к воротам поселка.
Им не пришлось использовать таран или бомбы — ворота гостеприимно распахнулись при их приближении. Монгу, выбравшись навстречу, тихо сообщил:
—Часовые на стенах предупреждены. Они присоединятся к нам. Только у них нет мушкетов — Гнат велел сдать. И к нам в караулку посадил двух своих воинов.
—Здесь люди Гната?— чуть не подпрыгнул Олег.
—Да. Но они уже ничего не сделают. Мы их убили, когда увидели, что вы подходите.
—Круто… Ну что ж, не мы первые это начали… Что у них было за оружие?
Монгу скользнул в дверь караулки, почти сразу выбрался наружу, протянул Олегу грубый мешок с металлически позвякивающим содержимым. Тот, заглянув внутрь, довольно выдохнул:
—Живем! Автомат с парой магазинов и пистолет. Алик, бегом сюда. На вот тебе.
Алик, получив полный магазин, уверенно зарядил свой автомат.
—Сильно не увлекайся, больше патронов не дам. Если до перестрелки дойдет, то короткими очередями лупи или одиночными.
—Ты меня еще поучи, как за наковальней надо работать.
—Добрыня, а ты вот пистолет держи.
—Запасных патронов нет?
—Нет.
—Плохо. А чего это он липкий такой. Да это же кровь!
—Арки постарались. Старого хозяина этого пистолета больше нет. И автоматчика тоже.
—Все к лучшему, значит, их теперь на пару меньше.
—Ребята, занимайте позицию у ворот и не шумите, не нужно народ раньше времени будить. Давай, Алик, командуй своими, пусть тащат катапульту.
Катапульта была непростая. Единственный образец так называемого «Проекта 2». «Проект 1» — это обычные крепостные баллисты и катапульты. Самых различных конструкций, размеров, надежности и простоты обслуживания. До распространения пороховой артиллерии изделия «Проекта 1» должны были защищать поселок в случае нападения. Однако эти метательные машины за всю историю своего существования поработали лишь один раз — еще на острове, при первой встрече с хайтами. Единственная маломощная катапульта проявила себя тогда далеко не с лучшей стороны.
В дальнейшем схватки с врагами происходили главным образом на суше, вдали от крепостных укреплений, и машины «Проекта 1» в этом не участвовали. Бывали приключения и на реке, здесь некоторые разновидности изделий «Проекта 1», установленные на палубах кораблей, показали себя неплохо. Это натолкнуло Алика на идею создать полевую артиллерию — легкие баллисты и катапульты на колесном ходу.
Увы, стремительное развитие огнестрельного вооружения похоронило перспективный проект. Успели сделать и обкатать лишь одну катапульту. Эта машина в итоге осталась памятником устаревшей идее и стояла без дела возле пристани, укрываясь от дождя под тесовой крышей низкого навеса. Олег, проходя мимо, невольно вспоминал Царь-пушку: столь же амбициозное изделие и столь же бесполезное — ни разу по неприятелю не стреляла. Но пушка хоть радует туристов, ей нашли применение, а вот этой катапульте суждено погибнуть без боя — деревянные детали пойдут в печи или плотникам, железные растащат мастеровые ребята для своих нужд.
Сегодня все изменилось, сегодня катапульта послужит по назначению. Кто знает, может, Добрыня потом прикажет ее оставить в качестве памятника и через тысячу лет потомки землян будут пачкать ее станину жевательной резинкой.
Четыре бруска пикриновой кислоты, обернутые просмоленной мешковиной, облепленной поверху обрезками железа и наконечниками дротиков триллов, легли в деревянную чашку. Затлел короткий фитиль, уходивший в недра медного детонатора. Алик, перекрестившись (иногда на него нападала показушная религиозность), широко размахнулся деревянным молотом и точным ударом выбил ступор.
Гнат, присев перед двумя кучами мушкетов, предавался невеселым размышлениям. В одной кучке старое, фитильное оружие, еще не переделанное под новые замки. В другой более совершенное — уже с кремневыми замками. Каким вооружать завтра ополчение? Хорошо бы вообще никаким: Гнат никому из жителей больше не доверял. Все, что у него есть, пара десятков более-менее надежных соратников.
И все…
А ведь вначале все казалось так просто — достаточно убрать Добрыню и жизнь станет прекрасной. Круг должен был упасть со всеми своими поселками за день-два. А там и до Монаха добраться можно будет. Давно пора покончить с этим разладом среди землян, сбить их в единую кучу. Многие, конечно, будут с этим не согласны. Нуда это не проблема — если власть сильна, то оппозиция кормит трупных червей. А Гнатов мечтал именно о сильной власти, другое его не устраивало. Дурь из народа сразу надо выбивать, а то привыкли уже к бардаку — ведут себя, будто здесь Земля. Нет, здесь все по-другому, здесь Средневековье со всеми вытекающими последствиями. У землян должны быть свои феодалы, и чем их меньше, тем лучше. Главный феодал — король. Это, конечно, будет Гнатов. Герцогом станет Абай, остальные соратники получат титулы помельче — никто не останется обиженным.
Герцог Миртон, владыка обоих берегов, теперь уже король, должен заключать договор не с сопливыми слюнтяями, живущими коммуной, а с настоящими хозяевами своей земли и своего народа.
Нет, Гнатов вовсе не собирался гнобить землян, превращая их в забитых холопов. Нет, с такими знаниями и умениями он сделает их самой страшной силой этого мира. На них будет работать все население этой планетки. Каждый станет маленьким королем в своих владениях. Не сразу, конечно, потребуются годы.
Никто, кроме Гната, не понимал, к чему надо стремиться. Добрыня, Круг, даже жестокий Монах — они просто жалкие младенцы, готовые всю жизнь копошиться в грязной песочнице. Гнат не такой, Гнат видит гораздо дальше. И Гнат умеет выбирать соратников. Взять того же Абая. Ему повезло с Абаем дважды — первый раз, когда тот, выслушав идеи товарища, проникся и стал его верным соратником. Второй раз удача улыбнулась в центре катастрофы, когда Абай нашел там современное оружие.
Гнат изначально не собирался спешить. Год-другой надо выждать, обзавестись сторонниками среди населения всех трех объединений землян и уже потом начать гнуть свою линию. Возможно, даже без мятежа — достаточно грамотной пропаганды. Ну кто в здравом уме откажется от королевской роли ради прозябания в избушке и питания в общественной столовой? Свой замок, красавица-жена и гарем послушных наложниц, дивизия слуг. До горизонта тянутся поля, обрабатываемые твоими людьми. В небе летают аэропланы и дирижабли с личным гербом Гнатова (он его заранее придумал). Самое совершенное вооружение он оставит под своим контролем, его армия будет гарантией единства землян, иначе без пастуха забалуют, погрязнут в дрязгах. И кто знает, может быть, здесь, еще при жизни, он добьется того, чего так и не смогли добиться на Земле,— полного объединения человечества.
Целая планета под твоим контролем.
Единое человечество — без границ и без орды правителей-паразитов, присосавшихся к своим мелким улусам.
Великая мечта.
Узнав про автоматы, он понял — судьба дает ему знак. Видение шеренги верных соратников, с «калашами» наперевес окружающих резиденцию Монаха, затмило его разум. Он решил, что ему теперь подвластно все…
Он ошибся. Даже здесь, в своей вотчине, среди островитян, он так и не стал хозяином. Люди не подчинялись ему, все разваливалось с каждым часом все сильнее и сильнее. Народ сдерживает лишь страх перед автоматами — не будь этого оружия, Гната и его людей уже бы вышвырнули.
Это в лучшем случае.
Что будет завтра? Удастся ли собрать ополчение? Или народ будет сопротивляться молча, прячась по домам? А если и соберет, то как можно доверять людям, которые только и мечтают о том, чтобы ты сдох? Дать им старые фитильные мушкеты? А какая разница, из какого ствола прилетит тебе в спину жменя тяжеленных картечин?