Подбросив в разгорающееся пламя охапку тонких еловых веток, он подмигнул Ане, настороженно следящей за его действиями, и усмехнулся:
—Что, коза, наверное, на своём острове и не видала, как настоящие мужики огонь высекают? Привыкай, мы тут почти в каменном веке, спички давно закончились. Небось, замёрзла? Потерпи, к костру тебя пока подпускать опасно, запросто верёвку подожжёшь. Но не плачь, греть тебя будут горячие мужские объятия, что гораздо приятнее. Что рожу кривишь? Или это так улыбаешься?
—Я всегда улыбаюсь при виде мужчин, которым нравятся объятия других мужчин,— хладнокровно заявила Аня.
Рог ничуть не обиделся, скорее наоборот:
—У-тю-тю! Да у нас голосок прорезался! И голосок неплох. Давненько я тебя не слышал. Эх, Анька, а ведь ты ещё красивее стала, чем прежде! Я так понял: регулярная половая жизнь пошла тебе на пользу?
—Если ты столько времени с мужчинами спал, то тебе любая корова сейчас красавицей покажется,— девушка явно не желала расставаться с обидной темой.
Рог нахмурился, но ответить на этот выпад не успел — из-за дерева вышел мрачный Антон. Рубанув мечом, он снёс несколько веток и угрюмо заявил:
—Может ты, для разнообразия поработаешь немного?
—Не кипятись! Что, даже поговорить минутку нельзя? Неужто эта коза такая неприкосновенная?
Рядом затрещало — Вадик уцепился за сухую ветвь, пытаясь отломить её от ствола. Это ему удалось, но, падая, она зацепила его бедро. Бандит с криком покатился по земле, остальные обступили его со всех сторон.
—Твою мать!— не сдержался Гарик.— Не можешь осторожнее себя вести!
—Да что мне делать?!— сквозь слёзы выдохнул Вадик.— Эта нога меня доконает! Болит с каждым часом сильнее и сильнее, не помогает твоя ж́ивица… Ни хрена не помогает!
—Так поосторожнее себя веди! Ты ещё топором себя пару раз тюкни, а потом говори, что смола не помогает.
—Тихо!— рявкнул Рог.— Вот что… Вадик, топай под дерево и покажи свою ногу этой козе.
—А она разве доктор?— всхлипнул раненый.
—Нет, но посмотреть сможет. Все бабы хоть немного, но в этом понимают, на то они и бабы.
Развернувшись к девушке, Рог жёстко заявил:
—Слыхала? И попробуй покочевряжиться, я на Антона не посмотрю, устрою тебе очень весёлый вечер.
—Я не доктор,— буркнула девушка.
—А я не боксер. Но врезать могу хорошо. Так что посмотри, что у него там…
Аня поняла, что дальнейший спор бесполезен, да и опасен. Рог выглядел сильно раздражённым, не стоит его злить из-за пустяка. Девушка не разбиралась в медицине, но крови не боялась, так что стерпеть процедуру сможет. Хотя, чем помочь в такой ситуации, не представляла — здесь нет даже простейших медикаментов.
Морщась и всхлипывая, Вадим добрался до костерка, расстегнул штаны, стащил их с немалым трудом — бедро сильно распухло, натянув ткань. Присев, он вытянул ногу перед собой:
—Ну, докторша, что скажешь?
Аня брезгливо поморщилась:
—Ты в каком году последний раз ноги мыл?
—Поговори у меня! Сама попробуй помыться здесь, а я на тебя посмотрю. Это не тёплый посёлок, в лесу бани нет, так что привыкай.
—Воспалилась твоя рана… сильно воспалилась.
—И что теперь делать?— с опаской вопросил Вадик.
—Ногу отрезать. Желательно по шею,— хладнокровно ответила пленница.
—У-у-у-у-у! Курва!— злобно прогудел бандит.— Дельные советы давай, а то так врежу, что сразу умоешься… юшкой кровавой.
—И что я здесь могу поделать?— мрачно произнесла Аня.— Лекарств никаких, даже обмыть рану нечем. Она ужасно грязная, её будто специально кто-то пачкал.
—Это ж́ивица сосновая. Гарик сказал, что она помогает.
—Может, и помогает, но вот только здесь коры и всякого мусора больше, чем самой смолы.
—Ну что?— поинтересовался подошедший Рог.
—Ему доктор нужен,— буркнула Аня.
Головорез хотел было уточнить, но, взглянув на ногу Вадима, осёкся. Даже его скудных медицинских познаний вполне хватило, чтобы понять — дело плохо. Рана вздулась, вывернулась, демонстрируя рассечённое мясо. Края приобрели нехороший тёмно-багровый цвет, всё это было сильно испачкано разным мусором, попавшим туда с грязных рук вместе с ж́ивицей. Обильные выделения сукровицы и гноя довершали неприглядную картину. Рог поморщился: ему померещился нехороший запах. Вряд ли нога успела серьёзно загнить за столь короткое время, но всё ещё впереди. Вожак понял, что этот боец для него потерян — вряд ли он оклемается, совершая в таком состоянии многокилометровые марш-броски по весеннему лесу. Сомнительно, что его спасёт покой — тут действительно нужен доктор с набором инструментов и медикаментов.
—Ну, что там?— еле слышно выдохнул Вадим, с надеждой глядя на вожака.
—А ничего!— со злобой ответил тот.— Не хрен было ногу подставлять! И что мне с тобой теперь делать?
—Да ничего, ничего!— зачастил раненый.— Всё хорошо будет, я дойду, я нормально идти буду, вот увидишь!
—И долго ты сможешь идти?— Рог махнул рукой.— Ладно, лежи пока… не дёргайся. Учти, если утром не встанешь, я тебя сам прирежу. Всё понял?
Потеряв дар речи, побледневший Вадик смог лишь суетливо кивнуть.
Закончив возню с приготовлением стоянки, бандиты расселись вокруг костра. Так как еды у них не было, ужин пришлось отменить. Правда, Рог не упустил возможность поиздеваться над пленницей. Зачерпнув горсть снега, он насмешливо произнёс:
—Анька! Вот, угощайся, это бандитский хлеб… Он же и чай. Привыкай к нашей непростой жизни, полной лишений и приключений.
—Если вам так плохо живётся, почему бы не поменять образ жизни?— неприязненно произнесла девушка.
—Ты имеешь в виду, зажить нормальной жизнью? Как у вас на острове?
—Почему бы и нет?
—Легко сказать… Сомневаюсь, что кто-то нас примет с распростёртыми объятиями. Мы, знаешь ли, успели много набедокурить.
—А раньше? Ты с Антоном жил на острове? Кто тебе мешал? Ты и тогда вёл себя, как свинья, а потом вы сбежали в самый трудный момент, когда у нас каждый боец был на счету.
—Скучно с вами было. Слишком у вас всё по-старинке, как и прежде, на Земле. А ведь это другой мир, кто мешает сделать его лучше, не повторяя прежних ошибок?
—Да вы, оказывается, революционеры!— презрительно усмехнулась девушка.— Какое благородство: грабите, убиваете, насилуете и похищаете. Воистину благородные натуры.
—Да,— серьёзно ответил Рог.— Это самое лучшее определение. И не смейся: все революционеры по своей сути всегда были бандитами. Они не гнушались террора, грабили банки, занимались наркоторговлей и рэкетом. Это неизбежно, ведь вступая в конфликт с общепринятыми законами и действующей властью, ты должен идти до конца, действуя против них. Иначе в чём тогда конфликт? Как прокормить революционную армию? Ведь в госбюджете нет статьи на её содержание. Вот и приходится выкручиваться разными способами.
—Маловата твоя армия. И никто вам не мешает жить спокойно: не нравятся порядки в нашем посёлке, создайте свой, с новыми порядками. Земли хватает, никто вам мешать не будет.
—Ошибаешься!— усмехнулся Рог, откровенно наслаждаясь благодатным теплом и диспутом с неискушённой в демагогии девчонкой.— Мешают нам, да всем мешают. Это новый мир, со своими законами и опасностями. Он с нами не заигрывает, бьёт жестоко и часто. Ты сама видела, на что способны хайты, и мне очень не хочется сталкиваться с ними и дальше. Они мне мешают. Но при этом, создай я посёлок даже из тысячи человек, противостоять им не смогу. Их много, очень много, к моему посёлку в один прекрасный день может прийти многотысячная армия. Вооружи я даже всех, до последнего ребёнка, ничего хорошего не выйдет. Нет, Аня, надо объединять всех землян… всех. Мы — сила, огромная сила, но, только действуя сообща, сможем эту силу проявить. У нас есть опыт и знания, недоступные местным, но в пределах маленького поселения его не реализовать.
—Что-то слабо у тебя пока получается,— скептически хмыкнула Аня.— Слышала я, что раньше у тебя было около десятка сообщников. А что сейчас? Нет, полководец из тебя никчёмный!
—Я знаю,— ничуть не обидевшись, ответил Рог.— Да, я не способен стать центром нового государства и уже давно это понял. Ну что же, придётся поискать того, кто сможет это сделать на моих принципах и предложить ему свои услуги. Этим я как раз сейчас и занимаюсь: поиск окончен, мы направляемся к Монаху.
—Да ведь он живодёр!— едва не вскрикнула Аня.
—Да, он жесток. Но мир не подмять под себя, сохранив руки в чистоте. Сейчас он создаёт на севере ядро своей страны, те, кто, подобно мне, вовремя присоединятся, смогут рассчитывать на неплохое положение.
—Ты дурак,— коротко высказалась девушка.
—Но только с твоей точки зрения,— ухмыльнулся Рог.— Я и не ждал, что до какой-то блондинки дойдёт правота моих рассуждений. Да и твоё мнение меня волнует слабо: извини, Анька, но ты теперь сама себе не хозяйка. Ты вещь, просто вещь, которую мы тащим с тобой. Пока я терплю твой взбрыки, не желая расстраивать своего друга Антона. Но только пока… Советую тебе вести себя поспокойнее и не пытаться больше удрать. У нас есть запас терпения, но он не безграничен. Тебе не понравится то, на что я способен в плохом настроении. Не стоит его портить.
Ничего не ответив, Аня, неуклюже действуя связанными руками, подтащила к себе щедрую порцию лапника, принялась в него зарываться. Гарик вздохнул, демонстрируя тем самым, что девушка поступила несправедливо, прихватив слишком большую долю общих веток, но она на это не отреагировала. Ей незачем беспокоиться об удобствах своих похитителей.
Ночёвку устроили прямо на тропе, посреди сырого леса. Продолжать погоню было слишком тяжело: тучи полностью скрыли звёзды, в кромешной тьме недолго свернуть шею, рухнув в коварно присыпанную снегом яму, или оставить глаз на сухой ветке. Это не родной дом, где знаешь каждый уголок,— пришлось остановиться.
Арки нарубили огромную охапку веток, уложив их прямо на утрамбованный снег. Посреди этой площадки развели костёр — жители этого мира не были избалованы спичками и легко обращались с огнивом, так что Олег экономил газ в прихваченной зажигалке. Гладиаторы оказались запасливыми: уходя из посёлка, они смогли украсть из столовой несколько ломтей мяса, натерев его солью с перцем. Присев у огня, они принялись поглощать его прямо сырым, не обременяя себя вознёй с приготовлением горячей пищи. Поколебавшись, Олег последовал их примеру. Ему приходилось есть подобное блюдо, правда, существовал риск, что животное было заражено какими-нибудь опасными паразитами. Впрочем, он никогда здесь не слышал ни о чём подобном. В любом случае, о таких пустяках сейчас надо думать в последнюю очередь.