Бывший почтальон, несмотря на свои скромные габариты, жрал за двоих. Выхлебав несколько глубоких мисок, он уплёл всю рыбу вместе с костями и головами, сытно рыгнул, похлопал себя по животу:
—Чтоб я всегда так жил!
—Как мало тебе надо,— иронично отозвался Рог.
—Почему? Я бы, конечно, с б́ольшим удовольствием мяса потрескал, но чего нет, того нет. Как говорили у нас в авиаотряде, за неимением стюардессы нагибают пилота.
—Да ты у нас лётчик!— делано изумился вожак.
—Не летчик, но к небу близко,— уклончиво ответил Гарик.
—Близко, говоришь? Зимой на крыше снег чистил? И вообще, странный у вас авиаотряд, раз с пилотами подобное проделывали…
—Кончай подначивать! Я вот что думаю…— Гарик скорчил неповторимую гримасу, отобразив одновременно удовольствие, озадаченность и лукавство: — Поели мы хорошо, не спорю. Однако для завершения программы отдыха чего-то нам не хватает…
—Ну и чего же?— понимающе ухмыльнулся Рог.
—Женской ласки, вот чего! Как я про это мог забыть! Это, наверное, от долгого её отсутствия. Но ничего, всё можно наверстать. Антон, ты не поделишься с товарищами своей красавицей?
Парень ничего не сказал, но выразительно положил ладонь на рукоять меча, что само по себе было красноречивым ответом. Гарик, ничуть не испугавшись, с досадой произнёс:
—Не поделишься… Вот же люди жадные бывают! Разве с неё убудет? Ладно-ладно! Успокойся! Сам не пользуешься и другим не даёшь… Что же нам теперь делать?
Диалог бандитов был столь неестественным, что Аня ни на секунду не испугалась за себя, понимая, что они разыгрывают какой-то спектакль. Ей при этом отводилась роль зрителя: никто не станет ссориться с Антоном — банда и так ослабла до минимума. Нет, бояться следует хозяйке дома — бояться бандитской похоти.
Так и оказалось. Рог, ухмыляясь всё больше и больше, покачал головой:
—А ты не забыл, что у нас в гостях не только симпатичная островитянка. Есть кое-кто ещё… Я понимаю, что до прекрасной Анны хозяйке этих чертогов далеко, но сам же говорил, как поступают в отсутствие симпатичной стюардессы.
Хлопнув себя по лбу, Гарик фальшиво охнул:
—Как же я мог забыть!
Обернувшись, он плотоядно уставился на застывшую хозяйку, покачал головой:
—Красавица, прости, что мы о тебе немного подзабыли, но сейчас я это упущение исправлю.
Поднявшись, он пересел на лежанку, обхватил женщину за талию, другой рукой мгновенно влез за пазуху:
—Ого! Ребята, а тут есть на что полюбоваться! Станок что надо! Ну-ка, красавица, давай-ка мы с тебя снимем тряпки: они мешают любоваться на твои сокровища. Личиком ты, к сожалению, не вышла, но вот всё остальное у тебя на уровне… мне так кажется.
Женщина только сейчас вышла из ступора, дёрнулась, попытавшись вырваться из объятий бандита. Тот навалился, прижимая её к лежанке, при этом продолжая второй рукой шарить под одеждой.
—Рог! Помоги!— прохрипел Гарик.
Вожак поднялся, подмигнул Ане:
—Смотри! Такого ты на своём острове не увидишь. Ваши мужики сопли ходячие, не способные на серьёзные поступки. А вот революционерам трахнуть беременную — раз плюнуть: нас такими мелочами не смутить.
—Мрази!!! Вы просто мрази!!! Немедленно оставьте её в покое!!!
—А то что?— насмешливо уточнил бандит.
—Я… Я… Вам это так с рук не сойдёт! Какие же вы мрази!
—Верно заметила: мрази. А вот какие именно мрази… Сейчас сама увидишь, когда досмотришь всё до конца.
Аня с мольбой посмотрела на Антона:
—Я… Мне надо выйти…
—Нет уж! Пускай смотрит!— бросил Рог через плечо, уже поворачиваясь к лежанке.
Антон, не обратив на слова вожака ни малейшего внимания, поднялся, потянул за верёвку, обхватывающую запястья девушки. Та поспешно вскочила, едва не опрокинув стол, рванулась к двери, вздрагивая от каждого крика несчастной женщины. Рог недовольно поморщился, но не стал конфликтовать с соратником — у него намечалось более приятное занятие.
Изо всех сил натягивая верёвку, Аня добежала до трупа хозяина, остановилась, развернулась к Антону, раскрыла было рот, но он её опередил, хмуро произнеся:
—Ты в туалет хотела? Он за домом.
—Не нужен мне туалет! Ты сам прекрасно понимаешь, что не нужен! Антон! Как ты можешь быть вместе с такими подонками?!
—Они не идеальны,— кивнул парень.— Но у них хватает положительных качеств.
—Да? Что-то я их не заметила! Наверное, тщательно прячут свою истинную благородную сущность! Антон, ты ведь раньше был не таким, совсем не таким. Зачем? Зачем ты всё это затеял?
—Я не могу без тебя. Я долго об этом размышлял… Если бы ты знала, как больно мне было за то, что я ушёл… тогда… Оставил тебя там, на острове, да ещё в таком опасном положении. Мне тогда разум затмило, не иначе. Скажи ты на прощание одно… одно-единственное ласковое слово… остался бы не раздумывая. Аня, как же я тебя люблю…
—Дурак! Сам должен понимать: всё закончилось, не начавшись. Да, прости, что я тебя тогда сразу резко не отшила, но и никакой надежды никогда не давала. Это всё из-за Олега: строила тебе глазки, чтобы вызвать у него ревность, иначе он бы так и не признал во мне женщину. Наверное…
—Забудь про Олега,— резко заявил Антон.— Всё, больше ты его не увидишь. Хватит — один раз я от тебя отступился, больше такую глупость не совершу. Ты моя и только моя!
—Ошибаешься! Мы муж и жена, ещё с осени, нас даже в церкви обвенчали. Я его и только его! И ничего против этого не имею: мы любим друг друга, у нас всё просто замечательно.
Ревниво насупившись, Антон непреклонно произнёс:
—Жаль, что у меня не было возможности его убить, хотя я не раз задумывался об этом.
—Ты негодяй!— вскинулась Аня.— Он ведь тебе жизнь спас!
—Что моя жизнь в сравнении с возможностью обладать тобою? Нет, ты будешь моей, только моей! Я всё равно этого добьюсь: как бы ты ни сопротивлялась, но рано или поздно сдашься. Ты великолепная женщина, но просто женщина, не больше, а вы легко меняете привязанности, я видел это не раз. Нет, я всё равно тебя завоюю.
Вздрогнув от пронзительного крика, донесшегося от дома, Аня побледнела, упрямо покачала головой:
—Добиться этого ты можешь разве что таким способом.
—Не бойся, я не стану так поступать, это уже будет не любовь.
—Спасибо хоть на этом.
Антон, выждав паузу, задумчиво добавил:
—Но помни: я уже не тот глупый мальчик, который уговаривал тебя на крепостной стене. Совсем не тот… Кто знает, что я устрою, если ты и дальше продолжишь упрямиться.
Аня не ответила, побледнев ещё больше — если Антон изменит своё отношение, ей придётся несладко. Ведь он — её единственная защита от этих подонков, а если сам превратится в такого…
Думать об этом было страшно.
Построить плот оказалось не столь просто. В этих краях берег Фреоны оказался сильно заболоченным, кроме тростника, никакого подходящего материала поблизости не было. Олег с досадой вспоминал верёвку, оставленную на стене посёлка — сейчас она бы здорово пригодилась. За неимением других средств, мужчины отрез́али от своих плащей тонкие ленты, скрепляя ими вязанки тростника и десяток брёвен, принесённых за целый километр. Работу закончили лишь на рассвете следующего дня, практически не отдохнув.
Ухватившись за шесты ладонями, изрезанными тростником, преследователи отправились в плавание. Плот был слишком мал, то и дело при резком маневре ноги заливало водой, всё время приходилось следить за равновесием. Столкновение с крупной льдиной могло оказаться фатальным, так что приходилось их огибать заблаговременно — неповоротливое плавсредство не так просто заставить изменить курс.
К счастью, речных «айсбергов» было немного, да и течение возле берега почти отсутствовало. Попотеть пришлось лишь один раз, обходя устье злополучной речки. К тому времени она малость поутихла, но всё равно льда выбрасывала немало.
Преодолев опасную стремнину, поспешно направились к берегу. Хозяйственный Эрон хотел было развалить плот, прихватив с собою все ремни, но Олег не позволил терять время. Преодолев лабиринт подтопленных плавней, маленький отряд через час добрался до того места, где вчера повстречался с похитителями. Снегопадов с тех пор не было, так что след нашли без труда. Выглядел он не слишком свежим из-за нагрянувшего тепла, но потерять его всё равно невозможно.
Не пройдя и полукилометра, преследователи вышли к трупу Вадика, мельком его осмотрели, а чуть дальше обнаружили маленькую хижину. Возле неё копошилась невысокая женщина, при помощи деревянной лопаты пытаясь выкопать яму. Мёртвый мужчина, лежащий рядом, не оставлял сомнений в предназначении данной ямы.
При виде троицы незнакомцев, вооружённых до зубов, женщина кричать не стала, только застонала с какой-то обречённостью. Олег, вскинув руку, улыбнулся как можно более дружелюбно, и успокаивающе произнёс:
—Не бойся, мы не бандиты. Мы преследуем троих мерзавцев, похитивших мою жену. Как я понимаю, они были здесь?
Женщина молча кивнула.
—Это они убили мужчину?
—Да,— безжизненным голосом ответила она.— Это мой муж… Был моим мужем. Они убили его… Я ждала ребёнка… Теперь не жду.
—Скоты!— констатировал Олег, но далее рассыпаться в соболезнованиях не стал: его больше волновали свои проблемы: — Девушка, которая была с ними? Как она? Её не обижают?
—Нет. Она связана, но всё равно постоянно пытается убежать. Там был один… Самый нормальный из них. Он её защищает, но и убежать не даёт. Она помогала мне… потом, когда я потеряла ребёнка.
—Давно они ушли?
—На рассвете.
—Проклятье! Они опережают нас на пять или шесть часов! Мы их до вечера не догоним!
—Да, они очень спешили. И забрали из дома почти всё. Еды осталось чуть-чуть, мне не прожить на ней и недели.
Олег, вслушиваясь в последние слова, произнесённые равнодушным тоном, понял, что его первое впечатление было обманчивым — перед ним вовсе не зрелая женщина, перевалившая тридцатилетний рубеж. Сколько ей? Двадцать? Семнадцать? Какая, впрочем, разница. Выглядит она теперь раза в два старше, чем на самом деле. Лицо и так трудно назвать красивым, а сейчас, почернев, стало и вовсе будто у старухи.