Не было стабильности и в отношениях с западными и северо-западными соседями. Слишком явно ощущалась их недружественная политика по отношению к Москве: претензии на новгородские, псковские и северские земли, попытки захватить торговые пути на Восток, отрезать Россию от Балтийского моря.
Иван Грозный был весьма озабочен охраной российского порубежья. Ежегодно доставлялись в Разрядный приказ подробные росписи всем сторожам и станицам (сторожи и станицы – виды пограничных нарядов, используемых в то время для охраны границы), охранявшим границу в течение года. В них записывалось «в которых местах и кто именно на поле стоя и из каких городов и по скольку человек с ними боярских и казаков». Он хорошо понял, что для борьбы с ногайцами и крымцами есть только одно верное средство – постепенное заселение степи и надежная охрана границы. И действовал в этом направлении с усердием человека, убежденного в верности задуманного. Об этом свидетельствуют исторические факты.
В феврале 1536 года, после многих лет острой вражды, Иван IV подписал с ногайским ханом по имени Шийдяк «шертную» – клятвенную грамоту, закреплявшую принципы добрососедства и сотрудничества в военных вопросах. Чуть позже удалось подписать такие же грамоты с ногайскими мурзами Мамаем, Юсуфом, Шихматом и Измаилом. Они также обязались совместно с русскими воинами охранять «украйны» (окраины) Руси от нападений врагов и не «чинити грабежу» иностранным купцам, едущим с товаром в Москву. Казалось, отношения с опасным соседом налаживаются и на порубежье Руси приходит долгожданный мир. Но случилось непредвиденное – добытый с таким трудом зыбкий и неустойчивый мир осенью того же года подвергся испытанию.
Разъезды порубежников неожиданно обнаружили группу татар численностью около семидесяти человек, двигающуюся вдоль Волги в сторону Казани. Вскоре она была задержана передовым отрядом русских воинов. Среди прочих в ней оказались и посланцы крымского хана, сопровождаемые шестьюдесятью всадниками ногайского мурзы Келмагмета. Крымчаки поддерживали в Казани «крымскую» партию, действовавшую весьма активно против сближения с Москвой, и поэтому все они, вместе с ногайской охраной, были доставлены в Москву и брошены в тюрьму.
Началась «дипломатическая» переписка, которая продолжалась больше года. Разгневанный Шийдяк писал Ивану Грозному, что, если он откажется платить дань и не выпустит плененных, «меня другом и братом не зови». Надо было решать: либо платить дань и освободить пленных, сохранив мир, либо готовиться к войне с ногаями. Советники подсказали молодому царю, что худой мир лучше доброй ссоры, и 21 июля 1538 года прибывшим в Москву послам хана Шийдяка была объявлена воля Ивана IV: плененных на Волге ногаев выпустить из тюрьмы и разрешить им свободно торговать на Руси, а хану выплатить «жалованье».
Мир на границе был сохранен, но ненадолго и лишь в одном месте. В этом же году крупное татарское войско Казанского ханства совершило большой поход в Среднее Поволжье, угнав в неволю около ста тысяч человек. Не было покоя русскому народу от татарских орд. Надо было принимать более эффективные меры к защите населения, укреплению границ. И царь решился на смелое предприятие: военный поход на Казань.
Дважды совершил его Иван IV: в 1547–1548-м и в 1549–1550 годах, и оба раза неудачно. Главная причина состояла в том, что не было у Руси поблизости от Казани опорной крепости, через которую можно было бы снабжать войско. Вернувшись из похода, Иван Грозный увидел вещий сон, в котором ему было указано место будущей крепости – гора Круглая в устье Свияги, в пятнадцати верстах от Казани. Царь загорелся идеей, поручив строительство крепости дьяку Ивану Выродкову.
Прошло только три с половиной месяца после возвращения Ивана Васильевича из казанского похода, как в Москву прискакал гонец из Путивля. Тамошний наместник князь Семен Васильевич Шереметев докладывал, что на южные окраины Руси «пришли люди многия» крымские. Надо было не мешкая собрать войско и подготовиться к отпору крымчакам.
Посоветовавшись с ближайшим окружением, царь решил «идти самому на Коломну, а выйти из Москвы июля двадцатого, на Ильин день…». Войска должны были спешно собираться в Коломенском. Здесь находилась укрепленная линия Русского государства – Засечная черта, о которую не раз разбивались усилия татарской конницы. В книге Разрядного приказа появилась короткая запись: «Царь пошел на свое дело в Коломну».
В эту крепость Иван Грозный прибыл в начале августа, и сразу же сюда прискакал гонец, который сообщил:
«На мещерские и рязанские места пришел царевич крымский, а с ним 30 тысяч войска».
Полки развернулись и стали готовиться к бою, но татары его не приняли. Узнав, что в Коломне находится сам царь, они повернули назад, грабя и опустошая все, что попадалось на пути. Еще десять дней ожидал крымцев Иван Васильевич, а затем решил оставить три полка в Рязани для борьбы с татарами, если они вздумают вернуться. Воеводой большого полка был назначен князь А.Б. Горбатый-Шуйский, передового – князь М.Л. Морозов, а сторожевого – князь М.И. Воронов-Волынский. Для охраны подступов к Рязани в город Пронск посадили воеводой князя А.М. Курбского, а по берегу речки Коломенки расположили сторожевые притоны.
Взятие Казани Иваном Грозным
Создав таким образом глубоко эшелонированную охрану южной границы, Иван Васильевич в конце августа вернулся в Москву. Столичный люд приветствовал его весело и шумно, радуясь тому, что удачно отпугнули крымчаков.
Неожиданное нападение ордынцев не поколебало решения царя покорить Казанское ханство. В мае 1551 года в устье Свияги начали возводить крепость из заранее заготовленных блоков, а спустя четыре недели здесь вознесся новый город, который отныне должен был стать важной опорой Москвы в борьбе с Казанью. Участь Казанского ханства была предрешена. После нескольких часов упорнейшего сражения 2 октября 1552 года Казань пала. Ханство на Волге, принесшее так много бед Руси, перестало существовать.
Иван Грозный праздновал победу недолго. С южных границ пришло известие, что крымский хан Девлет-Гирей готовится к походу на Москву, 2 июня 1553 года царь со своим войском выступил в сторону Коломны, послав на Засечную черту передовые отряды. В августе они встретились с крымской конницей. Произошло несколько кровавых стычек, но на этом дело и закончилось. Крымчаки поспешили убраться восвояси.
Прошло около двух лет, и Ивану Грозному снова пришлось садиться на коня. С южной границы сообщили, что Орда опять готовится в поход на Москву, однако время ее выступления не было точно известно. И царь решил выслать отряд казаков во главе с князем Ржевским, чтобы провести глубинную разведку. Князь с казаками должен был идти из Путивля на Днепр, затем по реке скрытно подобраться к татарским улусам, захватить языка и, выяснив намерения татар, немедленно донести в Москву.
Однако этим царь не ограничился. На легких судах вниз по Дону был направлен второй разведывательный отряд. Ему была поставлена задача вести наблюдение, опрашивать местных жителей, чтобы с полной достоверностью узнать о намерениях врага. И это принесло желаемые результаты.
Вскоре Москве стало известно, что Девлет-Гирей с войском выступил из Крыма, а запасов всяческих он велел брать на целое лето. Можно было предположить, что хан собирается не только пограбить пограничные города и села, но и совершить набег в глубь страны.
Снова Иван Васильевич повел свое войско на Засечную черту, однако на этот раз предполагалось дать бой татарам южнее Тулы, в Диком поле, чтобы они не ушли от возмездия, как это было раньше.
Теперь царь расположился не в Коломне, а в Серпухове. Здесь на реке существовал так называемый Сенькин переход, которым в последнее время все чаще стали пользоваться татары, поэтому сюда и выдвигались русские сторожевые отряды.
Вскоре князь Ржевский прислал грамоту из-под Ислам-Керменя, в которой сообщал, что его поход против крымских татар проходит успешно. Он напал на их улусы, основательно их разрушил, пожег, а многих крымцев захватил в плен. Князь прислал также нескольких пленных, которые и подтвердили все сказанное в грамоте.
Прислал донесение и Чулков, начальник высланного на Дон отряда, сообщая, что близ Азова встретил отряд крымцев человек в двести, напал на него и полностью разгромил. Пленные подтвердили: их хан действительно готовил поход на Русь, но, узнав от своих лазутчиков, что царь с войском выступил ему навстречу, повернул обратно.
На этот раз Иван Грозный решил перед возвращением в Москву осмотреть Засечную черту – он хотел лично убедиться в надежности оборонительных сооружений на южной границе. Целый месяц царь осматривал укрепления, и в результате было решено возвести вторую линию Засечной черты. Сооруженная позднее, она шла с востока на запад, от Алатыря на Суре до Орла, откуда отклонялась сперва к югу, а потом к юго-востоку и заканчивалась у Рыльска и Путивля.
Укреплялась не только южная граница. После покорения Казанского, а позднее и Астраханского ханств надо было обезопасить и восточную границу по Волге, чтобы защитить население и торговый путь от набегов.
В 1555 году здесь была размещена пограничная охрана из стрельцов и казаков – Хоперский полк, которому царь лично вручил знамя. На рубежах, обращенных к Уралу, пограничные укрепления возводили братья Строгановы, заинтересованные в защите своих владений от набегов из-за Каменного пояса.
Все труднее становилось кочевникам безнаказанно грабить русские города и села, уводить в полон людей. Порубежники все чаще не только обнаруживали движение врага и своевременно предупреждали о нем воевод, но и вступали с ним в бой, вынуждая к бегству.
Положение на границе снова стало ухудшаться с 60-х годов XVI века, когда Иван Грозный вступил в открытую войну с Ливонским орденом. Царь рассчитывал быстро покончить с этим одряхлевшим государственным образованием, но не учел, что Польша, Швеция и даже Англия не были заинтересованы в том, чтобы Русь возвращала свои земли и снова выходила к морю. Еще в