Приближалась весна 1812 года. «Великая армия» Наполеона уже начала свое медленное движение к границам России. Кутузов же в это время находится в Бухаресте, где ведет трудные переговоры с турками о заключении мира после изнурительной войны, продолжавшейся более пяти лет и закончившейся гибелью «цвета отборного турецкого воинства». 28 мая 1812 года, всего за месяц до начала Отечественной войны, Кутузову удалось подписать выгодный для России Бухарестский мирный договор.
Новая граница проходила теперь по берегу реки Прут (до войны она шла по Днестру), к России отходили Бессарабия, а также часть Черноморского побережья Кавказа.
Снова началась многотрудная работа по укреплению государственного рубежа. Снова выставляются казачьи кордоны и пикеты, устанавливаются таможенные посты и дистанции. Но это уже делают другие. Кутузов же, блестяще завершив очередную страницу в боевой летописи России, еще не знает, но, наверное, уже чувствует, что судьба уготовила ему более высокую миссию: быть спасителем Отечества.
«Прошу вас, подражайте мне!»Во главе погранстражи. Первый командир Отдельного корпуса пограничной стражи генерал-лейтенант Александр Дмитриевич Свиньин
Генерал-лейтенант Александр Дмитриевич Свиньин сидел в приемной императора Александра III в полной парадной форме. Всего несколько дней назад он победил в трудном конкурсе на замещение должности командира создаваемого Корпуса пограничной стражи. И теперь, по случаю своего назначения, ожидал встречи с царем.
До начала приема времени оставалось еще достаточно. Стараясь унять волнение, он стал думать о том, что совсем недавно так тревожило: перипетиях конкурсной борьбы.
Шутка ли: двенадцать генералов выставляли свои кандидатуры! Девять человек, правда, в первом туре выбыли, но ведь оставались еще трое. И совсем неясно было, кому отдаст свое предпочтение государь. Люди-то все заслуженные, с боевыми наградами. И вот, слава богу, все позади…
Генерал от артиллерии А.Д. Свиньин
Теперь ему предстояло дело необъятной сложности – обустроить границу России. Он понимал, что опыт всей его предыдущей службы в артиллерийских частях вряд ли поможет на новом поприще. Восемь же месяцев службы в должности инспектора пограничной стражи – срок явно недостаточный, чтобы в деталях разобраться с пограничной службой.
За это время он объехал много бригад и постов по европейской границе, встретился с сотнями пограничников, перечитал десятки отчетов, донесений и сделал один вывод: дел впереди – невпроворот.
Пограничная стража представлялась ему отнюдь не боевой частью, а каким-то бесформенным образованием, не порвавшим со своим полугражданским прошлым. Александр Дмитриевич вспомнил, что при объезде постов на границе ему встречались солдаты, несущие службу с большими суковатыми палками вместо ружей. Командиры объяснили, что вынуждены посылать на службу новобранцев-крестьян, не прошедших курс обучения и не умеющих стрелять. Старослужащих солдат слишком мало, им трудно, не хватает времени даже для сна. И вот нашли выход…
И еще ему вспомнился рассказ старого пограничника. «Вот в наше время была служба так служба, – говорил он. – Тогда объездчики служили на кордонах до 60 лет и у каждого была своя бричка для разъездов… Пять-шесть лошадей, столько же рогатого скота, а свиньям, гусям, курам и счету не знали. Каждый объездчик засевал десятин по 50 и более. Бывало, мужья со своими женатыми сыновьями пашут в степи или хлеб убирают, а их жены дежурят на кордонах. В разъезд мы ездили только перед смотром, и то не всегда…»
Увлекшись своими мыслями, Александр Дмитриевич не заметил, как мягко и бесшумно открылась дверь. Встрепенувшись, он повернул голову – перед ним, улыбаясь, стоял царь. Свиньин понял, что назначение состоялось. Он встал, по-военному четко, твердым шагом направился к своему государю, чтобы поблагодарить за высокое доверие… Первые секунды в его новой должности начинали свой торопливый бег.
В конце прошлого века Министерство финансов России возглавлял Сергей Юльевич Витте. В его ведении находилась и пограничная стража, которой он руководил через Департамент таможенных сборов. Он считал ненормальным, что военная организация находится под управлением гражданских чиновников, и стремился изменить это. Основной смысл его идеи заключался в том, чтобы завершить военное переустройство пограничной стражи и наилучшим образом приспособить ее к борьбе с контрабандой. Витте усиленно искал опытного, боевого генерала, который смог бы осуществить эту идею. Выбор пал на генерал-лейтенанта Свиньина, которого, по его представлению, царь назначил сначала инспектором, а затем, после предварительного конкурса, – командиром только что созданного Отдельного корпуса пограничной стражи.
Позднее Витте писал: «Меня очень коробило, что пограничная стража, состоящая из солдат, служащих на тех же основаниях, на которых служат солдаты всей армии, находится в непосредственном подчинении гражданских лиц – чиновников… Тогда явился вопрос: кого назначить корпусным командиром?
По указанию генерала Банковского я выбрал трех лиц (лично всех этих трех я не знал), причем по предыдущей деятельности… мне более всех симпатичен генерал Свиньин, потому что он был боевым генералом, который очень отличился при взятии Плевны (потом он был начальником гвардейской артиллерии).
Государь Император знал всех, в том числе и Свиньина, и со своей стороны одобрил назначение Свиньина корпусным командиром, сказав мне, что это очень хороший выбор и что он его лично знает».
В новую должность Свиньин вступал шестидесятидвухлетним. За плечами более чем сорокалетняя военная служба. Участвовал в русско-турецкой войне 1877–1878 годов, командуя артиллерийской бригадой. За отличия в боях награжден золотым оружием с надписью «За храбрость», орденами Св. Анны II степени, Св. Владимира III степени, Св. Станислава I степени. Имел все императорские российские ордена, до бриллиантовых знаков ордена Св. Александра Невского включительно, и состоял кавалером французского ордена Почетного легиона. Кроме того, за усердие в службе царь неоднократно объявлял ему свое высочайшее благоволение.
Отдельный корпус погранстражи возглавил не только зрелый, с устоявшимися взглядами боевой командир, но и яркая, интеллигентная личность с изначально присущими ей тактичностью и порядочностью. Многие традиции современных пограничных войск формировались под его благотворным воздействием. Он воспитывал у пограничников профессиональную гордость, высокую нравственность, преданность основам российской государственности: Отечеству, Православию, Престолу. Своей деятельностью он доказал, что погранстража России – надежная военная сила, способная решать важные проблемы государственной жизни.
В течение пятнадцати лет командуя пограничной стражей, напряженную работу в штабе он сочетал с довольно частыми и продолжительными выездами на границу. Это было трудное время. Все приходилось начинать с нуля – организовывать работу штаба, налаживать контроль, создавать инфраструктуру для деятельности всех звеньев корпуса. Большой объем работ выпал на долю офицеров управления – ведь штат его состоял всего из трех генералов, шести старших и шести младших офицеров, восемнадцати чиновников и пяти писарей; создать же предстояло всю нормативно-правовую базу деятельности пограничной стражи.
Под руководством Свиньина сделано было немало. Пограничная стража вышла из-под контроля таможенного ведомства, стала автономной в вопросах внутренней жизни. Корпус был разделен на семь пограничных округов, с включением в него также и Особого Заамурского округа. Введены новые, более строгие правила применения в деле оружия. Постепенно привели в порядок морскую и военно-судную части, в столице построили прекрасные мастерские с центральным вещевым складом, учредили строительную часть. При штабе корпуса открыли типографию, появились свои печатные издания.
Важные преобразования были произведены в бригадах пограничной стражи. До Свиньина они не имели оружейной, медицинской и ветеринарной частей, винтовки чинились на стороне, казенных лошадей лечили как попало, больных солдат и офицеров отправляли в ближайшие больницы других ведомств. Даже фельдшеров своих не было, а об архитекторах и не помышляли.
При новом, корпусном, режиме организована была оружейная часть, имевшая мастеров и особых штаб-офицеров, проверяющих на постах оружие. Создали медицинскую и ветеринарную части с врачами и фельдшерами, построили лечебные учреждения.
В этом многообразии обязанностей и дел Александр Дмитриевич не забыл и о нас, потомках: по его приказанию создавалась история пограничной стражи, дошедшая до нас благодаря подвижническому труду Михаила Петровича Чернушевича, «Нестора пограничной стражи», как его называли сослуживцы.
Приказы генерала Свиньина, его распоряжения, письма и записки, воспоминания современников рисуют нам образ человека лучших нравственных качеств: честности, порядочности, скромности, любви к ближнему. Не случайно сам он любил повторять слова апостола Павла: «Прошу вас, подражайте мне!» Много ли найдется людей, способных повторить эти слова, особенно в наше время?
В одну из поездок на кавказскую границу с командиром пограничного корпуса случилось небольшое происшествие: у брички, на которой он ехал, сломалась ось. Лошади, испугавшись, сорвались в стремительный галоп, грозя разнести в клочья пассажиров. Солдат-возница растерялся, беда, казалось, неотвратима. И только выдержка генерала спасла положение. Увидя среди камней относительно ровную площадку, он приказал солдату повернуть туда. Вскоре бричка остановилась, и все облегченно вздохнули.
Генерал успокоил взмыленных лошадей ласковым поглаживанием. Задние их ноги были сильно побиты, из ран сочилась кровь.
Возница стоял неподвижно, словно остолбенел. От пережитого и страха за случившееся из глаз его бежали слезы.
– Ладно уж, успокойся, – миролюбиво сказал Свиньин. – Благодари Господа Бога, что так легко отделались.