«За короткое время служения в пограничной страже, – пишет Ольга Ляшкова, – моему мужу как младшему в бригаде часто приходилось переезжать с места на место, из отряда в отряд. Боже мой! Какие квартиры и вещи приходилось нам принимать! На Кавказе при каждой казенной квартире полагаются казенные домашние вещи, как то: кровати, комод, буфет, гардероб, кухонная посуда, столы, стулья и т. д. Переехав в один из отрядов, мы все эти вещи нашли в таком жалком виде, что даже починить их не было никакой возможности. В комоде, где обыкновенно хранится белье, все ящики были покрыты слоем какого-то уже протухшего сала, выскрести и вымыть которое не было возможности; у обеденного стола отломаны ножки; в таком же виде и стулья».
Часто, часто приходилось женам пограничных офицеров сетовать на принимаемые в «ужасном виде» квартиры. Поиски печника, плотника в отдаленной местности – дело не простое. Вот и приходилось по три-четыре месяца жить в грязных, запущенных квартирах. Почему же, спрашивали женщины, каждый раз, обустраиваясь на новом месте, надо ставить новые печи, двери, замки, ручки и прочее? Разве в этом же самом не нуждались те люди, которые жили до нас? И предлагали: «Если некоторые офицерские семьи не имеют этих нравственных начал и им нужен закон, то пусть хоть этот закон обяжет их относиться к казенным квартирам подобающим образом…»
Такая уж доля выпадала женам пограничных офицеров – устроить из казенной квартиры уютный, семейный уголок. Трудна же это была задача, когда вместо ухоженной квартиры они получали полуразграбленные, обшарпанные «коптильни», «каптерки» и т. п. В таких случаях их возмущение на людей равнодушных, неаккуратных и подлинных «нерях» становится понятным.
В феврале 1912 года по корпусу пограничной стражи вышел приказ, который требовал, чтобы в казенных квартирах господ офицеров и чинов корпуса не проживали лица, ничего общего не имеющие ни с членами их семей, ни с их прислугой. Пожалуй, ни один приказ по пограничной страже не вызвал столько противоречивых суждений и споров и не наделал столько шума, как этот. Чтобы понять подоплеку этого приказа, необходимы некоторые пояснения.
Дело в том, что далеко не все женщины, ставшие женами пограничных офицеров, разделяли трудности их службы на границе. Многие, очень многие из них предпочитали оставаться дома, у родителей. Получая от мужа деньги, они зачастую нигде не работали и устраивали свою жизнь как могли: путешествовали за границу, отдыхали на море, на водах и т. п. И это продолжалось не один год, а иногда десять, пятнадцать, двадцать и более лет. Выпутаться из этой ситуации офицеру было нелегко: бракоразводный процесс стоил очень дорого, и если супруга не давала согласия на развод, то он мог продолжаться десятилетиями.
А жизнь не стояла на месте. У офицеров под видом экономок и прислуг в квартирах появлялись женщины и, естественно, дети, создавалась фактически новая семья. Таких женщин, чья совместная жизнь с офицером не была освящена таинством брака, называли «нелегальными» женами. Они были приняты в обществе, в офицерском собрании, но «законные» жены пограничных офицеров относились к ним свысока, как к людям второго сорта. «Нелегальные», естественно, платили тем же. Вот почему приказ от 8 февраля 1912 года в «легальной» части жен офицеров был встречен с явным одобрением.
На самом же деле приказ, о котором идет речь, оказался очень жестоким. Многие новые семьи, существовавшие уже по десять-пятнадцать лет, ощутили на себе всю его неприглядность. «Нелегальные» жены были с позором изгнаны из квартир офицеров. Некоторые начальники проявили высшую степень грубости и выказали в данном случае такое рвение, которого так не хватало им в исполнении других приказов, гораздо более существенных для интересов службы, но более трудных для исполнения. В результате положение многих офицеров оказалось таково: сам живет на границе, на посту, а семья («нелегальная») или далеко в городе, если негде было поселиться поблизости, или же ютится в какой-либо деревушке.
Вот так и приходилось жить либо на два дома, либо в саклях и туркменских кибитках, терпя невероятные лишения и унижения, лишь бы не оставлять одиноким своего мужа и отца детей, страдая морально и материально.
Законные, или «легальные», жены торжествовали. Как писала одна из них, госпожа Эхо: «Я приятно удивилась и обрадовалась, так как приказ этот, осуждая нелегальное сожительство чинов корпуса, решает такой серьезный и давно ожидавший своей очереди вопрос».
В ответ посыпались резкие возражения со стороны мужчин. «Скажите, госпожа Эхо, удавалось ли Вам когда-нибудь видеть горькие слезы, льющиеся у ненавистных Вам «нелегальных», слезы, вызванные исключительно ненормальным их положением и оскорбительным к ним отношением? Надо полагать, что не удавалось, так как иначе Вы не написали бы тех жестоких строк, которые вышли из-под Вашего пера», – писал один возмущенный ротмистр.
В целом же общественное мнение склонялось к тому, чтобы считать нелегальную жизнь офицера и его нынешней жены большим несчастьем, которое принималось ими сознательно ради любимого человека, и что они должны терпеливо нести свой крест до тех пор, пока у них не появится возможность заключить законный брачный союз. За свое счастье и место под солнцем надо было бороться. Все знали, что женитьба пограничного офицера большей частью является актом случайным и скоропостижным, так как условия службы не давали ему ни времени, ни места приглядеться к избираемому им другу.
Но жизнь продолжалась, снисходительно поглядывая на усилия людей втиснуть ее в рамки приказов и инструкций. Жены пограничных офицеров создавали в своих казенных квартирах домашний уют, растили детей, разводили уток, гусей и индюшек и… писали стихи о своей женской доле «в недрах» пограничной стражи.
Позабыв девичьи годы —
Все, чем жизнь была красна,
С мужем все его невзгоды
Разделять теперь должна.
Ты одна ему отрада,
Утешение в трудах,
Пограничнику награда
В грустно прожитых годах.
Преемственность традиций пограничной стражи
Рыночное общество на все наклеивает свои «ценники», в том числе и на боевые традиции пограничных войск. Устарели ли они? Подлежат ли они забвению или их следует сохранять и возрождать? Есть ли у России враги, от которых придется защищать ее людям в фуражках с традиционно зеленым цветом?
Конечно, в условиях «перестройки» страна не могла оставить погранвойска очагом стабильности и тишины. Они неминуемо должны были претерпеть серьезные изменения, и они действительно изменились, превратившись в пограничные органы ФСБ РФ. Изменился их состав, статус. Ряды пограничников пополнились представителями других родов войск. Изменилась граница, она стала проходить по новым рубежам, иногда там, где была во времена Петра I.
И, конечно, появилась опасность, что в этой круговерти событий, в этой нашей неустроенности и духовном оскудении мы потеряем то, что связывает нас с прошлым, – свои боевые традиции. Мы можем оторваться от своих корней, которые, как известно, питают всякий живой организм. Прервется «времен связующая нить», мглою забытья покроется самое ценное, что было в прошлом, но ведь такие «проколы» история не прощает. А поэтому безнравственно разбрасывать духовное наследие своих отцов, которое они по крупицам копили веками.
В этой связи полезно вспомнить слова известного русского историка В.О. Ключевского: «Я не знаю, каков будет человек через тысячу лет, но отнимите у современного человека нажитый и доставшийся ему в наследство скарб обрядов, обычаев и всяких условностей – он все забудет, всему разучится и должен будет начать все сызнова».
В 1512 г. великий князь Василий III «утвердил свою землю заставами». С той поры охрана границы и стала называться пограничной службой. Предтечами современных российских пограничников были княжеские дружины, народное ополчение (при Владимире Мономахе), поселенные войска, казачьи полки (при Иване Грозном), опричное, затем стрелецкое войско, ландмилиция, пограничная таможенная стража, новые казачьи войска, драгунские полки и вольнонаемные таможенные объездчики… вплоть до Отдельного корпуса пограничной стражи, с организацией которого произошла четкая дифференциация между таможенниками и пограничниками и была создана структура, элементы которой сохранились по сей день.
Даже эта, лишь пунктирно обозначенная история становления российской границы и развития отечественных пограничных войск наглядно свидетельствует, что такая организация за многие века выработала мощные пограничные традиции, которые выполняли и выполняют роль моральных регуляторов службы и боевой деятельности как офицера, так и солдата.
Что же такое традиции вообще, в чем их сущность и каково их значение в воспитании воинов?
Следует иметь в виду, что слово «традиция» латинского происхождения, означающее – «передача»; передача опыта, подвигов, обычаев, норм поведения и т. д. Традиции – это исторически сложившиеся правила жизни и деятельности людей, обычаи и нормы поведения, передающиеся из поколения в поколение.
Боевые традиции погранвойск – лишь часть общих воинских традиций. Они сформировались на службе по охране и защите рубежей нашей Родины, в боях и сражениях, в которых участвовали пограничники вместе в воинами армии. Боевые традиции погранвойск – ядро их общих традиций. В них, как в капле воды, отражаются морально-боевые качества пограничников, нормы и правила их поведения на страже и в бою, везде, где приходится действовать с оружием в руках. Это элементы их боевого наследия, это нравственные и моральные ориентиры, позволяющие новым поколениям избирать правильную линию поведения в сложных и экстремальных ситуациях.
С.В. Волков, автор книги «Русский офицерский корпус», говоря о традициях, замечает: «Традиции, вообще говоря, не такая вещь, обладателем которой можно себя объявить. Их носителем можно либо быть, либо не быть. Захочет ли новое поколение современного офицерства видеть связь между собой и своими далекими предшественниками и считать себя их наследниками? Во всяком случае, быть или не быть ему носителем традиций русского офицерства, зависит только от него самого».