Ухабов, дорогой товарищ, не гневись, тебя и назначили командиром, чтобы подготовить подразделение к действиям в сложных условиях.
Он знал, как взбодрить боевое подразделение.
И он взбодрит, но пока… рано утром, еще до подъема, командир в казарме.
И первого, кого встретил в проходах между кроватями беспокойно спящих солдат, был замполит мотомангруппы двадцатишестилетний капитан Александр Вишняков.
Подполковник А. Вишняков вспоминает: «Мы ждали командира – и он прибыл: майор Ухабов Валерий Иванович – быстрый, энергичный, требовательный. Наше знакомство состоялось рано утром, в спальном помещении одной из застав. Иду, вдруг слышу резкий, раздражительный голос: «Дневальный! немедленно закройте окна. «Афганец» повышибает стекла. Не слышали прогноза? Плохо…»
Оборачиваюсь, по проходу, вслед за мной, идет невысокий, чернявый, с широкими бровями, глубокими, чуть раскосыми глазами, офицер.
Подошел, поздоровался – рукопожатие жесткое, чувствуется сила, энергия, желание сразу после знакомства приступить к делу.
– Ухабов. Начальник мотоманевренной группы.
– Капитан Вишняков Александр Николаевич, заместитель начальника ММГ по политической части.
– И прекрасно, что познакомились не в канцелярии. Показывай и рассказывай.
Особо хвалиться замполиту было нечем, в подразделении долгое время отсутствовал командир, отсюда и все проблемы: личный состав «растаскивают»: на хозяйственные работы, на подмену, на замену, на усиление. Боевой учебой особо и заниматься нет времени.
Вишняков запомнил слова Ухабова: «Так больше не будет… Командир части поставил задачу, и мы с тобой обязаны ее выполнить».
Началась их совместная служба: день, два, три… десять. Поначалу Ухабов показался ему хмурым, жестковатым, неинтересным (Вишняков окончил Львовское политическое и считался интеллектуалом) собеседником, но вскоре он понял, что первые впечатления ошибочные. И человеком Валерий Иванович оказался добрым (солдата и сержанта понапрасну не обидит), и собеседником разносторонним – его интересовали и история, и литература, и современная политика.
В добром расположении духа, где-нибудь в перерыве между стрельбами, окруженный солдатами, он начинал слегка юморить. В строгой и четкой командирской речи проскальзывали шутки-прибаутки типа: что может солдат? может копать, а может и не копать; что вы галдите, как в муравейнике; что за беспорядок – кто в трусах, кто в майке, кто в чем! А задиристые строчки из стихов Высоцкого у него выскальзывали постоянно.
Солдатам это нравилось.
Но в обычных, забитых делами буднях он немногословен, хмуроват, сосредоточен. По словам Вишнякова, он поначалу испытывал ощущение, что командир чем-то недоволен, но свое недовольство держит при себе. Но вот-вот не выдержит, взорвется – накричит, накажет, не разобравшись в ситуации. Ухабов не взрывается: и месяц, и два, и три…
На третий день пребывания в должности Ухабов (в присутствии начштаба отряда) поднял подразделение по команде «В ружье!». Недостатков насчитали с воз и маленькую тележку. Еще через несколько дней начштаба утвердил развернутый план (графики, расчеты, схемы и т. д.) по боевому сложению подразделения.
Некоторые офицеры мотомангруппы побывали в краткосрочных командировках в Афганистане, участвовали в боестолкновениях с душманами – и сделали вывод, что противник серьезный: фанатичный, физически сильный, прекрасно вооружен, пользующийся поддержкой населения.
Ухабов сделал для себя правильный вывод (в соответствующих документах об этом не говорилось) – предстоит, по существу, антипартизанская война.
Он понял, что его солдатам не придется действовать в классическом понимании боя. Враг не будет сидеть и ждать их в окопах. Он будет нападать – беспощадно и дерзко, банды оседлают тропы, перевалы, дороги.
Попробуй сунься…
Ведению боя в сложных горных условиях и учил командир своих подчиненных.
Пора и честь знать – пора на войну. Октябрь 1981 г. Рядовой Юрий Роменский, впоследствии офицер и военный журналист, служивший в ММГ, так описал день «Ч».
«… Тут еще этот маскарад с переодеванием. Вчера неожиданно поступила команда: всем спороть знаки различия, сдать документы. Взамен полюбившего – зеленого, выдали неопределенного, цвета жухлой травы погоны и петлицы.
На наши возмущенные реплики капитан Вишняков, замполит мотоманевренной группы, менторским тоном, не терпящим препирательств, изрек:
– Понимать надо: мы войска политические…
Но понятнее от этого не стало…»
Солдаты переодевались, не зная еще, что их ждет впереди, а Ухабов в штабе отряда отрабатывал график движения ММГ из места постоянной дислокации в Афганистан.
Его график утвердили, и командир части похвалил Ухабова: штабная культура у вас, майор Ухабов, на высоте!
Тот вяло пожал плечами и пробубнил себе под нос: «Как учили…»
И пошли-поехали…
Александр Вишняков рассказывает: «Мотомангруппа совершила 1125-километровый марш. И без потерь… Ни до нас, ни после пограничные подразделения подобных маршей не совершали.
И командир заслуживает самый высокой похвалы – звездный час майора Ухабова. Колонна шла быстро, дорогу от Кара-Калы до трассы Кызыл-Арват – Ашхабад мы проутюжили в полном составе несколько раз. И сегодня начали марш без сучка, без задоринки.
Ухабов во главе колонны…
Спустились с гор, первая остановка, короткий инструктаж офицеров.
«Не дремать, не дремать, не дремать, – наставляет меня командир. – С людьми работай…»
Я знал, с кем и как мне работать, но неуемное подталкивание начальника заставляло и меня бурлить.
И снова в путь…
Деловито урчат моторы. Убегают под колеса все новые и новые километры припорошенного каракумским песочком шоссе. Кызыл-Арват – Ашхабад. Слева остался Бахарден – в поселке расположено управление Краснознаменного погранотряда.
А справа от дороги в осеннем мареве проплывают отроги Копетдага, слева – железная дорога, а за дорогой, если перешагнуть через рытвины вдоль каракумского канала, пески и пески…
Ухабов мурлычет: «… На берегу реки Арвазки стоит красавец Бахарден». Радио не выключил – и все, кто его слышит, улыбаются: у командира доброе настроение.
Через 18 км развилка: грунтовка идет в сторону гор, до местечка Инжерева.
На развилке – контрольный пост: офицеры управления округа отслеживают движение колонны. Следует доложить: на маршруте без происшествий.
И Ухабов доложил по рации: идем по графику, отстающих не имею.
Там учебный центр погранотряда, и мы с командиром и с офицерами своего подразделения были на показательных занятиях, которые проводил округ.
Действовала мотомангруппа соседнего с нами погранотряда. Тема: уничтожение горной базы моджахедов.
Ухабов смотрел внимательно, делал, по своему обыкновению, пометки в блокноте. Подошел ко мне и очень серьезно сказал: «А наши бойцы действовали бы побойчее».
Я с ним согласился, и у меня такое же мнение сложилось: нашим было бы что показать собравшимся со всего округа офицерам.
Наши побойчее – очень точно определил Валерий Иванович.
А после занятий и подведения итогов нас подвезли к знаменитому подземному Бахарденскому озеру. Накупались мы до одури, и об этом купании будем еще вспоминать с командиром в пронзительные зимние ночи Куфаба.
Дважды на марше подлетал к нам на вертолете зам. начальника войск округа генерал-майор Борисов Анатолий Филиппович, интересовался, как у нас дела.
Однокашник Ухабова – он беспокоился, готов был оказать нам помощь, но у нас все в полном порядке. Мотомангруппа идет и идет по маршруту, слаженно, без отстающих. Без ЧП. Командир уверенно управляет подразделением.
И пришли…
Почерневшее от солнца и забот лицо Ухабова посветлело, в глазах потух азартный, почти болезненный блеск, а спокойная походка выдавала его почти благодушное настроение.
Но все еще было у нас впереди…
Боевое крещение подразделения ММГ и командир Ухабов прошли вскорости: было приказано высадиться на остров Дархад – выявить расположение группы моджахедов, блокировать и, по возможности, уничтожить.
Командир, страшновато? Под пули ты еще своих бойцов не водил…
Дело наживное – не ты первый, не ты последний.
И возьмешь ты с собой лучших – стрелков, гранатометчиков, пулеметчиков, минеров. Они не подведут, не дрогнут, а пойдут за командиром. И сам не мандражируй, ты же профессионал высокого класса (так считают старшие начальники) и найдешь выход из самого сложного положения. Но и не обольщайся – шапками, тов. начальник десантно-штурмовой группы, моджахедов не закидаешь.
Как учили: изучи обстановку…
Остров Дархад на Пяндже: широкие, бурные рукава-руки обнимают его со всех сторон. Камыши – и заросли, заросли, заросли…
В них-то и скрываются моджахеды, но и пограничники не лыком шиты и в зарослях не затеряются.
Командование приняло решение десантировать группу Ухабова на вертолетах: и удобнее, и безопаснее.
Ухабов на первом вертолете (как и положено). Их, десантов, в боевой биографии офицера будет немало.
Он всегда первый… То не бравада, не отчаяние, не рисовка, то состояние души: командир ведет в бой своих подчиненных, и прятаться за спины ему не положено.
Высадились, огляделись – наскоро укрепились. Ухабов немедля отобрал группу: в нее вошли прапорщик Русан, сержанты Мищенко, Петров, ефрейтор Самарин, рядовой Реминный (и другие) и пошел в глубь острова.
Идут осторожно, как камышовые тигры, готовые в любую минуту ощериться огнем из пятнадцати стволов.
Но не так страшен черт…
Через двое суток выявлены основные места расположения бандгрупп, и по разведанным целям нанесли удар боевые вертолеты.
Разбежавшихся оставшихся в живых следует или добить, или вытеснить с острова.
Один, два, три дня на острове – и робость у солдат и сержантов прошла.
Действуют бойцы сноровисто, смело, иногда отчаянно, будто они давным-давно на войне.