торгош — Медведь шоссе, по грунтовым и шоссейным дорогам в районе Луга — Струги — Красное — Сольцы — Батецкая — Луга. Только с 14 января по 21 февраля 1944 г. партизаны бригады взорвали 5 железнодорожных мостов и 6880 км железнодорожных рельсов, подорвали 24 шоссейных моста, 18 паровозов и др.[487]
27 января, взаимодействуя с частями Волховского фронта, наступавшими западнее Новгорода, партизаны 2-го полка 5-й бригады с боем заняли станцию Передольская Витебской железной дороги, приостановив движение вражеских эшелонов, и удерживали ее до подхода частей Красной Армии. Партизаны во взаимодействии с войсками Волховского фронта разгромили ряд опорных пунктов противника в Батецком, Лужском, Плисском и Уторгошском районах.
Совместно с частями 256-й и 372-й стрелковых дивизий бригада участвовала в освобождении Уторгоша и Городища. Многие партизаны удостоились государственных наград, К.Д. Карицкому присвоено звание Героя Советского Союза.
В конце сентября 1941 г. 11-я немецкая армия начала атаки Перекопа. Советские войска, ведя напряженные бои, в течение месяца сдерживали натиск превосходящих сил противника, но в конце октября немцы, получив подкрепление, ворвались в Крым. Части Красной Армии отошли на Керченский п-ов и к Севастополю.
В это же время в тылу врага развернули боевые действия крымские партизаны, всемерно помогая героическим защитникам Севастополя. В формировании отрядов приняли активное участие пограничники Черноморского округа. В горных лесах еще в августе-сентябре были заложены базы продовольствия, вооружения и боеприпасов. Однако немцам в самом начале оккупации удалось вскрыть и ликвидировать ряд из них, что значительно ухудшило положение партизан.
Главной базой крымских партизан стали горы Яйла. Территорию, где они действовали, условно разбили на пять районов, в каждом из которых имелся штаб. Партизаны действовали в исключительно сложных условиях. Маневренные возможности отрядов ограничивались небольшими размерами горно-лесистой части Крыма. Поэтому партизанские отряды часто попадали в окружение. Используя разветвленную дорожную сеть, немцы располагали свои огневые средства на дорогах для обстрела районов, контролируемых партизанами, и наносили им значительный ущерб.
Но, несмотря на это, партизаны продолжали самоотверженную борьбу с врагом. Сотни пограничников добровольно остались в тылу врага. Многие из них возглавили партизанские отряды. Инструктор политотдела войск Черноморского пограничного округа старший политрук Г.Л. Северский руководил 3-м партизанским районом, а затем исполнял обязанности командующего партизанским движением в Крыму. Вместе с ним в тылу врага остались его жена и дочь. В записке Г.Л. Северского своему другу П. Ляшенко есть такая фраза: «Здесь много твоих комсомольцев-пограничников… и одно скажу, что краснеть за пограничников, оставшихся в лесу, нам не придется»[488].
Командирами партизанских отрядов стали: Н.П. Кривошта[489] — бывший политрук учебной заставы окружной школы младшего начальствующего состава, младший политрук А.А. Черников — бывший помощник начальника пограничного поста 26-го Одесского отряда, подполковник А.И. Щетинин — бывший начальник штаба Новороссийского отряда, лейтенант А.С. Терлецкий — бывший начальник пограничной заставы «Форос»[490].
Партизанские отряды держали оккупантов в постоянном страхе и наносили врагу чувствительные удары. Командующий 11-й немецкой армией фельдмаршал Э. Манштейн писал: «Партизаны стали реальной угрозой с того момента, когда мы захватили Крым (в октябре-ноябре 1941 г.)… Они пытались контролировать наши главные коммуникации. Они нападали на мелкие подразделения или одиночные машины, и ночью одиночная машина не смела показаться на дороге. Даже днем партизаны нападали на мелкие подразделения и одиночные машины. В конце концов нам пришлось создавать систему своеобразных конвоев».
В организации партизанской борьбы заметную роль играли специальные группы, которые после соответствующей подготовки забрасывались в тыл противника. Некоторыми из них командовали офицеры-пограничники, главным образом служившие на западной границе. Они, как правило, направлялись в районы дислокации своих прежних застав и комендатур, где хорошо знали местность и жителей, которых можно было бы вовлечь в партизанское движение. На практике это полностью себя оправдало. В качестве примера можно привести действия группы офицера-пограничника старшего лейтенанта А.М. Грабчака[491], который до войны служил начальником заставы в 97-м Черновицком погранотряде.
Семь дней удерживала его застава свой участок, а затем по приказу командования стала отходить на восток, присоединяя к себе по пути мелкие группы и одиночных бойцов других застав, разбитых в боях на границе. Вскоре группа выросла до 300 штыков и, соединившись с 99-й стрелковой дивизией 12-й армии, была сведена в батальон, прикрывавший отход дивизии через Хотин, Каменец-Подольск, Винницу. В непрерывных боях батальон понес потери, а Грабчак раненым попал в плен, бежал и перешел линию фронта.
Находясь на излечении, он написал письмо в ЦК партии, в котором изложил план создания в Олевских лесах крупного партизанского отряда. Вскоре его вызвал начальник Украинского штаба партизанского движения Т.А. Строкач. На вопрос, почему он предлагает создать партизанский отряд именно в Олевских лесах, Грабчак ответил: «Я там знаю каждую тропинку. С тридцатого года служил в Олевском погранотряде. Прошел путь от красноармейца до помощника начальника штаба комендатуры… Да и в селах знакомых много — местные жители всегда нам помогали в охране границы»[492].
Инициатива офицера получила одобрение. Под его командованием партизаны провели множество удачных диверсий на железных дорогах. Взрывчатку добывали своими силами. Широко известен случай, когда, соорудив торпеду и погрузив ее на дрезину, они взорвали крупный железнодорожный мост через р. Убороть около Олевска и на пять суток вывели из строя важную железнодорожную магистраль Киев — Брест.
Пограничники вели борьбу с врагом и путем дезинформации, компрометации предателей. В практике партизанского отряда под командованием А.М. Грабчака был пример, когда удалось настолько скомпрометировать старосту и полицейских одного из украинских сел недалеко от Олевска, что гитлеровцы для успокоения совести повесили своих услужливых помощников[493].
Успешной оказалась также операция по дезинформации противника, проведенная под руководством Г.Л. Северского. Благодаря оперативным мероприятиям, организованным пограничниками, удалось скомпрометировать не только отдельных бургомистров, старост, полицейских, но и целые так называемые добровольческие формирования. В результате многие из них были сняты с фронта, разоружены, а особо «подозрительные», по мнению гитлеровцев, подвергнуты репрессиям, что, в свою очередь, вызвало повальное дезертирство из них[494].
Особой формой участия пограничных войск в партизанской борьбе являлось включение пограничников в состав оперативных групп, которые забрасывались во вражеский тыл органами безопасности.
С началом войны была создана особая группа при Наркомате внутренних дел, которая занималась организацией разведывательной, диверсионной и боевой деятельности в тылу фашистских войск. Позднее ее реорганизовали. На ее базе сформировали 4-е Управление в центре и 4-е отделы на местах, в обязанности которых входило формирование и подготовка партизанских отрядов и диверсионных групп, руководство их боевой деятельностью, организация связи с ними, обеспечение партизан оружием, боеприпасами, техникой, продовольствием, одеждой.
Соединением, послужившим базой для выполнения поставленных задач, ставшим настоящей школой для разведчиков и диверсантов, было специальное формирование — Отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН). С таким наименованием бригада просуществовала до октября 1943 г. Ее общая численность превышала 10,5 тыс. человек[495].
В первый период своего существования, с июня по октябрь 1941 г., соединение состояло из двух бригад, затем переформировано в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения[496].
В бригаду добровольцами вступили многие слушатели Высшей пограничной школы, политические эмигранты — немцы, австрийцы, испанцы, чехи, болгары, венгры, югославы, влилось около 8 тыс. добровольцев из Москвы и из 14 областей РСФСР. Среди них известные спортсмены, а также преподаватели московских вузов и студенты.
Назначение бригады предопределило повышенные требования к ее командному составу. Ядром соединения стали работники центрального аппарата, преподаватели и курсанты школы Народного комиссариата внутренних дел, выпускники Высшей пограничной школы.
Организационно ОМСБОН состоял из штаба, двух мотострелковых полков, которыми командовали кадровые пограничники — подполковник В.В. Гриднев, в последующем командир бригады, и майор Н.К. Самцев, и отдельных подразделений.
Из состава бригады формировались самостоятельные отряды для действий на фронте (до 1000–1200 бойцов) и спецгруппы (от трех до десяти человек) для засылки во вражеский тыл[497].
В процессе обучения бойцам предстояло овладеть стрельбой из разных видов оружия, отработать основы наступательного и оборонительного боя, усвоить навыки ориентирования на местности, изучить минно-подрывное дело. Большое внимание уделялось рукопашному бою, изучению приемов самообороны, парашютной подготовке и радиоделу. Особое место отводилось вопросам самовыживания. По специальным программам для выполнения заданий в тылу противника и на фронте бригадой подготовлено 212 спецотрядов и групп общей численностью 7316 человек