Не дожидаясь, пока он договорит, Люсу бросила трубку, лицо ее горело. Да как он осмелился так оскорбить ее! Как он осмелился! Она сидела на кровати, теплая мгла окутывала ее мягким фиолетовым пледом. Ее прошиб пот, тело зудело, падавшие на шею и плечи волосы нестерпимо мешали. Она приложила руки к щекам, ладони казались ледяными.
Звонок раздался снова, Люсу решила не брать трубку, но телефон продолжал трезвонить: «Дзынь… дзынь». Его гудки сотрясали пространство, разрывая тишину комнаты, отеля, да и всей бухты. Вдруг Люсу спохватилась: она перебудит всех отдыхающих! Прежде всего молодая женщина подумала про тетушку Сюй, которая жила за стеной, и осторожно сняла трубку, положив ее на кровать. Вокруг снова воцарилась тишина, и хотя трубка лежала далеко, из нее доносился умиротворенный голос Лююаня:
– Люсу, из твоего окна видна луна?
У женщины вдруг словно комок встал в горле. Сквозь слезы она увидела огромный, расплывчатый диск луны, серебряный, с зеленоватым отблеском.
Лююань продолжал:
– У меня тут за окном ветка с какими-то цветами, наполовину загородила обзор. Кажется, это розовый куст, а может, и нет.
Он замолчал, но трубку не вешал. Это продолжалось достаточно долго, Люсу даже подумала, что он уснул, однако в конце концов услышала легкий щелчок. Дрожащей рукой женщина подняла свою трубку и положила на рычаг. Она боялась, что он позвонит в четвертый раз, но напрасно. Все случившееся было похоже на сон – чем больше она думала об этом, тем нереальнее все это представлялось.
На следующее утро она не осмелилась спросить об этом, ведь Лююань непременно засмеет ее, мол, «сны – это не что иное, как наши сокровенные мысли». Неужели она постоянно думает о нем, так что даже во сне ей грезится, что он признается ей в любви по телефону? Молодой человек тоже вел себя как обычно. И, как обычно, они целый день провели вместе. Неожиданно Люсу заметила, что окружающие принимают их за супругов – служащие отеля, дамы, которые пробовали завести с ней знакомство. И нельзя было винить людей в этом недоразумении. Ведь молодые люди жили в соседних номерах, держались всегда вместе, поздними вечерами выходили прогуляться на берег, никогда не опасаясь подозрений. Вот мимо прошла няня с детской коляской, приветствуя Люсу, она кивнула ей, назвав госпожой Фань. Люсу растерялась, не зная, как реагировать, она нахмурила брови, покосилась на Лююаня и прошептала:
– Не знаю, о чем они думают!
Ее спутник улыбнулся:
– Если они называют тебя госпожой Фань, то не стоит обращать на это внимания, а вот если бы они считали тебя барышней Бай, тогда не знаю, что они могли себе придумать!
У Люсу вытянулось лицо. Лююань, поглаживая подбородок, хихикнул:
– Так что за свою репутацию можешь быть спокойна!
Женщина испуганно посмотрела на него, она вдруг поняла, насколько коварен этот человек. Он намеренно вел себя на людях фамильярно, чтобы она не могла отрицать связь между ними. Оказавшись втянутой в его игру, Люсу не могла возвратиться домой, увидеть своих родных, ей в общем-то ничего другого не оставалось, как стать его любовницей. Но если она уступит ему, то все ее усилия сведутся к нулю, а ситуация только усугубится. Она не пойдет у него на поводу! Пусть даже пострадает ее репутация, ведь он только на словах останется в выигрыше. Ведь пока что он ее так и не заполучил. А поскольку это так, то, возможно, однажды он вернется к ней, но уже с другими намерениями и предложениями.
Люсу приняла решение и заявила Лююаню, что возвращается в Шанхай. Лююань вопреки всему не стал возражать, даже вызвался проводить ее до места. Люсу возразила:
– Это ни к чему. Ты разве не собирался ехать в Сингапур?
– Я все равно задержался, если задержусь еще ненадолго, это погоды не сделает. В Шанхае у меня тоже найдутся дела.
Люсу понимала, что он просто действует согласно своей стратегии, опасаясь, что их отношения перестанут обсуждать. Но чем достовернее все выглядело, тем труднее было молодой женщине оправдаться, и было совершенно ясно, что в Шанхае ее не оставят в покое. Люсу прикинула, что, если он не проводит ее, ее родня также останется недовольной. «Была не была!» – подумала она и разрешила ему сопровождать себя. Госпожа Сюй видела, какие нешуточные страсти кипят между ними, знала об их решении разорвать отношения. Это ее очень удивило, она приставала с расспросами и к Люсу, и к Лююаню, но они в один голос защищали друг друга, поэтому тетушка Сюй не знала, кому верить.
На корабле у них была масса возможностей для сближения, однако коль скоро разговоры Лююаня о луне отвергли в отеле, то, заговори он о луне на палубе, реакция оказалась бы такой же. За все время их поездки он ни разу не сказал ей ничего душевного. Он держался отстраненно, однако Люсу разглядела за его безмятежностью самодовольство – он крепко держал в руке ее трепещущее сердце.
Когда они прибыли в Шанхай, Лююань довез ее до дома, но из машины не вышел. До семейства Бай уже давно дошли слухи о том, что Шестая барышня сожительствует в Гонконге с Лююанем. И вдруг она как ни в чем не бывало возвращается, после того как провела с ним больше месяца! Это определенно было сделано умышленно, чтобы лишить их семью лица.
Люсу соблазнила Фань Лююаня не иначе как в погоне за деньгами. Но, завладей она его кошельком, новость об этом уже разнеслась бы; очевидно, что ничего она от него не получила. Вообще-то говоря, если женщина попадается в сети мужчины, то ей лучше умереть. Если женщина держит мужчину в руках, получая от него деньги, то она не иначе как потаскуха. Но если женщина, желая получить деньги, отдается мужчине, ничего не получая взамен, то она попадает в его ловушку – это уже двойное рабство, такую и убивать противно. Обычно, если в их семействе кто-то совершал даже ничтожный проступок, начиналась настоящая травля.
Неслыханно дерзкое поведение Люсу привело старших родственников в крайнее негодование, какое-то время они даже не знали, как на это реагировать. Для начала все договорились, что «не будут выносить сор из избы», затем пошли по родственникам и друзьям и, взяв с тех клятву о неразглашении, поделились с ними своим горем, попутно разузнавая, известно ли им хоть что-то и насколько много. В конце концов в семье решили, что раз уж ничего утаить не удастся, то лучше все рассказать начистоту и, горестно вздыхая, выложили все как на духу. На улаживание этих семейных неурядиц ушла вся осень. И пока тянулась эта канитель, окончательного вердикта в отношении Люсу не выносилось. Разве она не знала, что это ее возвращение гораздо больше, чем раньше, осложнит ей жизнь? С семьей у нее уже давно разорваны отношения. Она, может, и рада была найти какое-то занятие, чтобы хоть как-то прокормиться. Пусть бы ей пришлось пережить трудности, но все лучше, чем терпеть обиды от родных. Однако второсортная работенка сразу же лишала ее нынешнего статуса. И хотя статусом сыт не будешь, Люсу было жаль с ним расстаться. Особенно сейчас, когда она еще не потеряла надежду наладить отношения с Фань Лююанем. Она не могла сама снизить себе цену, чтобы не дать ему лишнего повода отказаться жениться на ней. Поэтому Люсу во что бы то ни стало должна была терпеть и выжидать.
Время, словно резина, тянулось вплоть до конца ноября, когда вдруг от Фань Лююаня пришла телеграмма из Гонконга. Ее прочитал каждый из обитателей особняка, в конце концов старшая госпожа подозвала Люсу и передала телеграмму ей в руки. Сообщение было предельно кратким: «Прошу приехать в Гонконг. Билеты на пароход оформлены через агентство Томаса Кука». Госпожа Бай тяжко вздохнула:
– Раз уж тебя приглашают, надо ехать!
Неужели она так низко пала? Из глаз Люсу полились слезы. Она вдруг потеряла самообладание и поняла, что больше не в силах сдерживаться. За какую-то осень она состарилась, будто прошло два года, – больше она этого не вынесет! Поэтому Люсу во второй раз оставила дом и отправилась в Гонконг. На этот раз она уже не чувствовала того азарта, который ощущали во время первой поездки. Она проиграла. Конечно же, иногда женщинам нравится покоряться, но это ограничивается определенными рамками. Если бы она склонила голову исключительно перед манерами и шармом Фань Лююаня, то это один разговор, но она пошла на это под давлением семьи, и это было особенно неприятно.
Фань Лююань встретил ее на пристани под моросящим дождем. Он пошутил, что ее зеленый плащ напоминает ему бутылочку, потом добавил:
– Из-под микстуры.
Она подумала, что он высмеивает ее нездоровый вид, но он снова шепнул ей на ушко:
– Ты будешь лечить меня.
Люсу покраснела и покосилась на него.
Лююань забронировал для нее тот же номер, в котором она жила раньше. Когда они наконец добрались до отеля, было уже два часа ночи. Переодевшись в ванной комнате, Люсу выключила свет и вдруг вспомнила, что комнатный выключатель находится в изголовье кровати. Пришлось пробираться в темноте ощупью. Запнувшись ногой за туфлю, она чуть не упала. Досадуя на свою небрежность, она вдруг услышала, как на кровати кто-то засмеялся:
– Не пугайся! Это мои туфли.
Люсу на мгновение замерла и спросила:
– Зачем ты пришел?
– Мне всегда хотелось посмотреть на луну из твоего окна. Из этой комнаты ее видно лучше.
…Так, значит, той ночью он все-таки ей звонил – то был не сон! Он ее любит! Этот коварный человек ее любит, однако его отношение к ней оставляет желать лучшего! Невольно ее обуяли хмурые мысли, она развернулась и пошла к туалетному столику. Нежная ноябрьская луна едва белела, подобно инею на стекле. На глади моря можно было заметить ее призрачное отражение. Проникая через окно, слабый свет падал на зеркало. Люсу не спеша сняла с волос сеточку и распустила их, на пол со звоном посыпались шпильки. Женщина снова надела сеточку, крепко зажав ее кончики во рту. Нахмурившись, она присела на корточки, нащупывая на полу шпильки. Лююань уже успел подойти к ней и, притянув к себе ее лицо, прильнул к губам. Сеточка для волос соскользнула на пол. Он впервые целовал ее, хотя обоим казалось, что это происходит уже не впервые, в своих мечтах они представляли этот момент сотни и сотни раз. Прежде у них было много возможностей сделать это: располагающая обстановка, подходящее настроение. У него рождались соответствующие мысли, да и она не без опаски учитывала возможность близости. Однако оба были осторожны и просчитывали все до малейшей детали, не желая действовать безрассудно. Но сейчас, когда их мечты неожиданно обрели реальность, они словно сошли с ума. Люсу почувствовала, как, вовлеченная в поток своих чувств, она вдруг оказалась у зеркала. Ее спина плотно прижалась к холодной как лед поверхности. Он все еще не отпускал ее губ и все сильнее вдавливал ее в зеркало, казалось, что они