– Артем Андреич, ты за кого меня принимаешь? – обиделся Куликов. – Неужели бы я стал тебе пургу гнать, извиняюсь за выражение? Ты же сам сказал, что я – мент со стажем…
– Откуда же ты про Кабана узнал?
– Да говорю тебе, Артем, никто мне про него не рассказывал, он в одном деле двадцатилетней давности промелькнул. По моим сведениям, занимался тогда реализацией угнанных машин. Вот я и хотел узнать, что этот Кабан теперь поделывает.
– Вот что? – заинтересованно переспросил Соловьянко. – Значит, уже двадцать лет назад он отметился в автомобильном криминале… интересно…
– Уже? – переспросил Василий Макарович. – Значит, теперь он тоже в этом замешан? А мне говорили, что он теперь легальный, законопослушный бизнесмен!
– Это на поверхности, – вздохнул майор. – А стоит копнуть поглубже – интересные вещи обнаруживаются! Но это – наша работа, к твоему старому делу отношения не имеющая.
– Почем знать? Сам же говорил – в нашем деле нет случайностей, все взаимосвязано!
– Так-то оно так, но только ты, Василий Макарович, теперь лицо неофициальное, к милиции отношения не имеешь, так что я с тобой не могу откровенничать. Ты не подумай, что я лично тебе не доверяю, просто тут дело такое – из-за утечки информации может сорваться вся наша работа по этому объекту. Мы его несколько месяцев пасли и не хотим, чтобы в последний момент все сорвалось.
– Зачем откровенничать? – оживился Куликов, почувствовав сомнения и колебания в голосе майора. – Мы с тобой, Артем, как старые коллеги, можем время от времени обмениваться ценной информацией. Как говорится: ты – мне, я – тебе… опять же, если ты мне что-то расскажешь, я буду связан обещанием и никому ничего не скажу. А если нет – сам понимаешь, я человек свободный…
– Ну, если только обмениваться информацией… – Майор замялся. – В общем, надеюсь, Василий Макарович, что дальше тебя эта информация не пойдет.
– Могила! – поклялся Куликов.
И майор Соловьянко рассказал, что несколько месяцев назад в поле зрения их отдела попала некая оптовая база.
С виду база была самая обыкновенная, предназначенная для хранения самых разных товаров, от мебели и бытовой техники до продуктов питания и корма для животных. Но когда молодой сотрудник отдела, компьютерный гений, прогнал отчетность этой базы через новую программу (просто из любопытства, чтобы проверить возможности этой программы), он обнаружил очень странные вещи.
А именно: на базу прибывало несколько больше товаров, чем с нее отбывало к потребителям.
Это могло объясняться тем, что товары на базе накапливались. Но тогда такая картина носила бы временный характер, а здесь она сохранялась из года в год.
– Извини, Артем, а какое отношение к этим фактам имеет мой фигурант Кабан? – вклинился Куликов в пространный рассказ.
Он понимал, что ведет себя невежливо, но на лице Егора Ивановича отражалось такое страдание, что смотреть было невозможно.
– А как ты думаешь, кто хозяин той базы? – спросил Соловьянко. – То есть по бумагам-то совершенно посторонний человек, пустышка, а на самом деле – наш фигурант Кабан. И дела там творятся нехорошие.
– Наркотики? – понимающе хмыкнул Куликов.
– Да я бы сказал, что хуже… Торговля живым товаром, вот что. Женщин вывозят за рубеж. Подробнее, извини, по телефону не могу. Да и не стоит. Так что если у тебя какие-то свои заморочки, очень прошу, осади назад! Операцию мы долго готовим, Кабана давно пасем. Хитрый тип и опасный, как бы не сорвался.
– Понял, Артем, если что, я с тобой свяжусь… – задумчиво ответил Куликов.
– Нет, нет и нет! – орал Паук. – Ты одна туда не пойдешь!
– Это почему же? – тихим голосом спросила я.
С мужчинами надо всегда поступать от противного: если он спокоен, как мамонт, следует устроить скандал со слезами и битьем посуды, чтобы его расшевелить, а вот если он на взводе и орет, как белый медведь в теплую погоду, нужно говорить тихо и вежливо.
– Потому что не пойдешь – и все! – категорично ответил он.
– Вот интересно, – я пожала плечами, – с чего ты взял, что имеешь право мной командовать? Я вообще-то на работе нахожусь, кто у нас частный детектив – ты или я?
– Да какой ты частный детектив! – в запале фыркнул Паук.
Так… Приплыли… Вот почему, если с человеком по-хорошему, он сразу же начинает хамить? Ну, это даже хорошо, у меня теперь развязаны руки.
– Ладно, – кротко сказала я, – ты против, чтобы я шла туда одна, то есть ты предлагаешь, чтобы мы пошли туда вдвоем? И что подумают про нас тамошние сотрудники? Знаешь, если женщина в рассеянности что-то забыла в такси – это одно, а если пара, следовательно, они полные идиоты. А с идиотами никто церемониться не станет. Да еще и вид у тебя…
– Я похож на идиота? – взвился Паук.
– Ну, не всем нравится такой вид… – дипломатично ответила я, – если бы тебе было шестнадцать лет, то можно было бы списать на подростковый период, но тебе ведь немножко больше… Нет, мне-то все равно, но в учреждение ходить в таком виде лучше не стоит – не поймут…
– Делай как знаешь, – отвернулся оскорбленный Паук и добавил в лучших традициях: – Но не говори потом, что я тебя не предупреждал!
Они забросили меня домой, причем в квартиру я Паука с его крысой не впустила, вынесла кофе в наш крошечный садик.
Сама же, прежде чем отправиться в таксопарк, немного поработала над своим образом.
Поскольку мне часто приходилось работать, как говорят, под прикрытием, то есть изображать уборщиц и продавщиц, медсестер и секретарш, деловых женщин и рыночных торговок, «готичных» девушек и эмо, я потихоньку собрала целую коллекцию разного рода спецодежды. В специальном отделении платяного шкафа у меня хранились: синий сатиновый халат и резиновые сапоги, один белый и один голубой медицинские халатики, несколько дешевых безвкусных платьев и кофточек, специально купленных на рынке или в секонд-хенде.
Перебрав все это тряпье, я отобрала ярко-розовую трикотажную кофточку с большим вырезом, короткую юбку и блестящие босоножки со стразами. В этом костюме я должна была изображать забывчивую и легкомысленную особу.
В соответствие с костюмом я привела макияж и прическу. Теперь на голове была сильно залаченная копна, а глаза подведены черным, как у медведя коалы. Хорошо бы еще наращенные ногти, но и так сойдет.
Паук, увидев меня в таком виде, нервно сглотнул, покраснел и проговорил неуверенным басом:
– А тебе идет!
– До чего же все вы, мужчины, предсказуемы! – проворковала я, окинув взглядом свое отражение в витрине. – Стоит надеть юбку покороче да накраситься поярче – и успех обеспечен!
– Ладно. – Он насупился и отвернулся. – Короче, запомнила, что тебе нужно сделать?
– Так точно, начальник!
Цыпа подвез меня к таксопарку и обещал подождать.
– Ну, ты там не очень долго. – Он взглянул на часы. – У меня сегодня свидание с девушкой.
– Неужели в реале? – удивился Паук.
– Конечно, в реале! Виртуальные знакомства мне уже вот где! – Цыпа провел ладонью по горлу.
– Ну, ты просто экстремал!
– Экстремал не экстремал, а если я опоздаю, она больше не придет!
– Постараюсь побыстрее уложиться, – пообещала я.
Возле въездных ворот большими подсвеченными буквами была сделана рекламная надпись: «Наше такси – это ваш комфорт!»
Из ворот то и дело выезжали желтые машины с логотипом таксопарка – шашечки с крыльями и яркой надписью: «Наше такси». Сразу за воротами находилось двухэтажное кирпичное здание, в котором располагались дирекция таксопарка, бухгалтерия и прочие службы. Туда-то я и направилась свободной походкой.
– Девушка, вы к кому? – спросил меня охранник возле входа.
– Куда можно обратиться, если я что-то потеряла в вашем такси?
– В отдел претензий, к Норе Робертовне, это направо по коридору, двадцать третья комната.
Босоножки были ужасно неудобные, каблук вихлялся, так что я чуть не свалилась. Но так даже лучше, получилась такая неуклюжая растелепа, Маша-растеряша, эта что угодно может в такси оставить.
Я пошла в указанном направлении. Удалившись от входа, опасливо оглянулась.
Охранник все еще следил за мной. Тогда я дошла до двадцать третьей комнаты и заглянула в приоткрытую дверь.
За столом возвышалась крупная брюнетка средних лет в синем офисном костюме, с выражением служебной тоски на круглом невыразительном лице. Видимо, это и была Нора Робертовна, к которой меня направил охранник. Перед ней на неустойчивом металлическом стуле сидела посетительница – худощавая нервозная особа лет сорока, с мелко завитыми светлыми волосами, которые делали ее похожей на подготовленного к выставке королевского пуделя.
– Не понимаю, женщина, чего вы от меня хотите! – простуженным голосом проговорила Нора Робертовна. – Здесь отдел претензий, а не кабинет психотерапии!
– У меня к вам как раз претензия! – возмущалась посетительница. – Я из-за вас лишилась спутника жизни!
– Мужа, что ли? – осведомилась брюнетка.
– Ну не совсем чтобы мужа, – отвечала завитая, смущенно потупившись. – Но дело к тому шло. А теперь… теперь я лишилась будущего! И настоящего тоже лишилась! Хуже того – я лишилась надежды! Вы, как женщина, должны меня понять!
– Я ничего не понимаю! – Служащая таксопарка потерла переносицу, пытаясь сосредоточиться. – При чем здесь наша фирма? Какие у вас конкретно претензии к «Нашему такси»?
– Так я об этом и говорю! – оживилась «пуделица». – Как раз из-за вашего такси я осталась у разбитого корыта!
– Стиральную машину, что ли, потеряли? Так наши машины не предназначены для перевозки бытовой техники, мы осуществляем только пассажирские перевозки… для перевозки стиральных машин и прочих крупногабаритных предметов нужно заказывать спецтранспорт, микроавтобусы или пикапы…
– При чем тут стиральная машина?! Я выразилась фигурально! Из-за вашей фирмы я потерпела крах личной жизни!
– Не понимаю, как это может быть связано с такси?
– Очень даже просто! Мы с Леликом были в гостях, и Лелик немного не рассчитал свои силы…