ем более что нужно было решить достаточно много вопросов, накопившихся за это время.
Обмывать мою новую работу, а называть её службой — даже будучи при погонах, я все равно почему-то не мог, закончили далеко за полночь. Всплыли старые проблемы, от которых я так технично скрывался все это время, ведь пока торчал в штабе, старался не думать ни про таинственного снайпера, ни про типа в балахоне, ни про все остальное. А ребята не забывали об этом, и теперь у них выстраивались версии, одна веселей другой, хоть записывай. Перед тем как расходится, достал из своей сокровищницы перстень с орденом, в этот раз крест никакого негатива не вызвал, просто награда, да и как ни крути, вещь с историей. Он снова долго переходил из рук в руки, его рассматривали, подбрасывали в руках, прикидывая вес, и любовались переливами бриллиантов в свете люстры. Особенно долго возился с ним Лёха, оно и понятно, первый раз видит. А вот когда он взял его в руки, то ощутимо напрягся, и видимо взвесив все за и против, решил высказаться.
— Знаешь Антон, а ведь это кольцо Второго. И причём видел я его, когда нас уже отправляли, он его на левой руке носил, камнем книзу. Откуда оно у тебя?
И он уставился куда-то в пол, как будто застыдился. Пришлось рассказать историю приобретения перстня.
— Фантастика. — Выслушав, произнёс Лёха.
— А ты уверен, что это его кольцо? Может похожее? — Олег всегда во всем сомневался.
— Вот, посмотрите, — Лёха протянул кольцо на руке, и тут же одернул — есть пластилин? — Получив требуемое, он, перевернув перстень камнем вверх, вдавил шинку в кусок пластилина, поднес к глазам результат, и удовлетворенно кивнув, передал оттиск мне.
— Там закорючки есть, похожие на иероглифы, вроде просто набор символов, но на отпечатке, видна надпись, это по-немецки, готическим шрифтом. Читается правда плохо, не видно толком, местами затёрто. По словам Второго, выкопал он его в одной из археологических экспедиций, когда еще студентом участвовал в раскопках Аркаима. А камень уже потом вставил, говорил что стекляшка. Носил кольцо постоянно, практически не снимая. Как он мог оказаться в сорок втором году? — Вопрос был риторическим.
— Значит все же стекло, а я губу раскатал… — поник Олег.
Посмотрев на часы, решил все же набрать Володе, вопрос серьёзный. В трубке пророкотало:
— Антох, ты больной? Я только уснул, мне утром в погружение… что у тебя?
— Не знаю, важно ли это, но, — и я пересказал то, что узнал от Лехи, потом спросил — Ты не в курсе, был на нем перстень?
— Нет, не было. Сам осматривал тело. Ты дома? — и получив утвердительный ответ, он отключился.
Проводив Олега с Леонидом, постелили Лехе в зале и оправились спать. Аня все крутила кольцо в руках, пытаясь разгадать его секрет, она и раньше думала, что перстенек этот двойного назначения. Теперь же, она была в этом полностью уверена, остановившись на двух версиях, это либо ключ, либо опознавательный знак. Вот и сейчас, рассматривая его под микроскопом, увидев что-то необычное, позвала меня.
— Посмотри, зазор между камнем и оправой, как будто потайная кнопка. — Я посмотрел, но ничего не увидел. Глаза слипаются, спать надо ложиться.
— Все может быть, но про кнопку перебор. Просто камешек вставили неаккуратно. И я с наслаждением плюхнулся на кровать. В сон провалился, не долетев до подушки.
В дверь позвонили, когда на часах ещё не было пяти. Встал и путаясь в ногах, поплелся открывать.
— Опасность. — Тревожным звоночком пропело в голове.
— Михалыч?! Это ты? — тишина. Показалось, наверное.
Но, как говорится — Лучше перебдеть, чем недобдеть, и я, встав на четвереньки, пополз к двери. Остановившись перед развилкой на кухню, привстал и просипел, имитируя заспанный голос.
— Хто там? — За дверью что-то шлепнуло и глазок, в который я должен был смотреть, с грохотом взорвался осколками стекла и щепок. Отпрянув в сторону кухни, я шумно упал на спину. За дверью затопали, и через пять секунд гулко хлопнула подъездная дверь. Так и не выспался.
Леха, разбуженный произошедшим, достав пистолет, осторожно вышел в подъезд. Вернувшись, пряча оружие за пояс бесстрастно произнес:
— Чисто, даже гильзу унесли. Судя по дыре, стреляли из чего-то крупного. Я же, смотря на пистолет в его руке, подумал какой я все-таки идиот. Ведь когда голос в голове предупредил об опасности, я даже не вспомнил про табельное оружие. Мой пистолет так и лежал в прикроватной тумбочке. Его мне выдали вместе с погонами, всем офицерам конторы полагалось личное оружие.
— Жители не проснулись? Может уже сообщили куда следует? — нам еще полиции тут не хватало для полного счастья.
— Даже если кто и слышал выстрел, будут сидеть на попе ровно, никому проблемы не нужны. — Леха явно был настроен скептически по отношению к бдительности граждан. Попозже узнаем, вызвали или нет ментов, а пока надо хоть пакетом каким-то залепить дыру, чтобы в глаза не бросалась.
Аня умывшись, несмотря на ранний час, позвонила ребятам, и в категоричной форме запретила открывать кому-либо дверь, и вообще подходить к ней. Сказав, что мы за ними приедем, предварительно предупредив. Лёха помогал ей собирать вещи, укладывая все в две большие сумки. Я же, оседлав стул, раскачивался на двух ножках и откровенно тупил. Мыслей не было.
Звонок телефона застал меня в дверях, Володя быстро, скороговоркой, выпалил:
— Собирай своих, и валите из города, штаб уничтожен. Встретимся возле дуба, где собачек постреляли в сорок втором. — И отключился. Вот это поворот…
Как может быть уничтожен штаб? Там ведь охрана, это военный объект, и почти все находящиеся в нем сотрудники при оружии. Не укладывалось в голове, сейчас ведь не война.
Забрав ребят, заехали в круглосуточный магазин, и загрузив УАЗ продуктами на две недели, рванули из города. Пока ехали, все бурно обсуждали случившееся, было ясно одно, нужно отсидеться где-то в лесах, там, где можно не опасаться всех подряд.
— Кстати, пока ты спал, я нашла что за надпись на перстне, вот — и достав телефон она стала читать — «Gib mir Stärke — дай мне силу, с немецкого, а палочка с загнутыми концами — руна самопожертвования. В нацистской Германии Opfer — Runa, так она называлась, использовалась ассоциацией немецких ветеранов СС. Памятный знак с руной опфер был выпущен в честь так называемых „мучеников 9-го ноября“ — 16-ти сторонников Гитлера, убитых полицией во время „Пивного путча“ в 1923 г.» Вот такая расшифровка интересная. — Подождав пока информация уложится у нас в головах, она продолжила — Я думаю все же, что этот перстень играет роль своеобразной метки, то есть такие колечки, у членов некого клуба, играют роль опознавательных знаков.
— Разворачивай. — Леонид удивленно посмотрел на меня и прижавшись к обочине развернул машину. — Надо встретится с Ювелиром, с камнем определиться, если это стекло, значит все эти надписи не более чем пустышка, а если камень, вот тогда другой разговор.
Созвонились, и уже через пятнадцать минут встретились возле бывшей пивной, поздоровавшись, я сразу перешел к делу.
— Вот выкопал. Камень интересный, как думаешь, что это? — Ювелир долго разглядывал колечко.
— Ты знаешь, странный перстень. Говоришь, сам поднял? По внешнему виду — бриллиант, но не вяжется с самим кольцом, к такому камню требуется высокопробное золото, да еще чтобы обработки тонкой, редкой… А тут шляпа какая-то. Можно конечно проехать ко мне в мастерскую и стрельнуть его для пущей уверенности, — он еще раз всмотрелся в колечко — но я уверен что камешек правильный. Повезло тебе.
— Спасибо Саш, есть еще тема — мысль пришла мне в голову только что, но недаром бытует мнение, все что делается спонтанно, как правило и есть хорошо. — Ты можешь достать патроны 7,62 натовские?
— Антох, за кого ты меня принимаешь? Я по камешкам специалист. — Он насмешливо посмотрел мне в глаза, — телефон не выключай в ближайшие пару часов и поблизости будь.
Хлопнув меня по руке, он сел в свою ниву и уехал. Наверное, не рассказывал еще, Ювелир, он же Саша, сосед с работы, — вор рецидивист. За спиной у него почти два десятка лет лагерей, там и специальность приобрел. Кстати, очень начитанный человек, хороший специалист во многих областях. Вы не поверите, но неправедный путь свой начал он именно с книг, очень любил читать, но хотел, чтобы книга была только его, поэтому в библиотеках не брал книги, а воровал. И первый свой срок заработал за ограбление книжного магазина. Вот как бывает.
Через час зазвонил телефон, встретиться договорились там же, да мы никуда и не уезжали от пивнушки.
— Вот, то, что ты просил — он протянул красную сумку с надписью «MARLBORO» — я там положил еще от себя, презент.
— Спасибо Саш, сколько денег? — с собой у меня было две штуки баксов.
— Косарь, на своих не навариваюсь. Бывай. — И он, забрав деньги, залез в салон нивы.
Сев в машину, открыл сумку. Там было десять коробок по двадцать патронов, номер партии и год выпуска закрашен. Достал один патрон, наконечник зеленый.
— Лех, зеленая пуля это что? — мои познания ограничивались только копаными боеприпасами, а они, как правило, были уже без краски.
— Трассер. Пристрелочные. — Я вскрыл еще пару коробок, такие же. Пойдет, я думаю.
В боковом кармашке лежали две лимонки, Ф1, оборонительные. Пару раз попадались на копе.
Хороший презент, не дай Бог пригодится, но все же лучше, когда граната есть, чем когда ее нет.
— Поехали, до темна надо успеть место найти.
Но обстоятельства снова изменились. У Ани зазвонил телефон.
— Да пап. — Звонил тесть. Судя по изменяющемуся лицу жены, что-то случилось. Выслушав, молча опустила трубку. — Папа звонил. — Аня подняла на меня испуганные глаза. — Сказал что у них проблемы, и спросил, куда мы впутались?
— А конкретнее?
— Не знаю, говорит, приезжайте. — Леонид понял все с полуслова, и УАЗ, вывернув на шоссе, резво набирал скорость. До дачи тестя было порядка ста километров, лето они с женой обычно жили там, благо на пенсии. Теперь же с ними были наши дети. Машина оказалась выше всяких похвал. Стрелка спидометра давно уперлась в ограничитель, нет такой цифры тут. По ощущениям мы шли под двести. Четыре литра японского совершенства звучали лучше любой музыки. Неслись по крайне левой, фарами сгоняя с дороги тихоходные мерседесы, ауди и прочих хозяев жизни. Какой-то хрен, на спортивной тачке оскорбился, и принялся нас обгонять и подрезать. С таким аппаратом нам не тягаться конечно, да и времени на это не было. Достав из сумки гранату и, — когда он в очередной раз начал, поравнявшись снами вплотную, что-то кричать, размахивая руками, — открыл окно и сделал вид что выдергиваю чеку и хочу бросить. Тормоза у него тоже отличные. Я даже не подозревал, что тормозить можно ТАК.