— Ты о чем? Запаху чего? — переспросил Володя.
— Ну, ты золу нюхал, и по запаху все узнал? Что трое, и с автоматами…
— Нюхал, чтобы понять, что они сожгли, а их увидел с дерева, вон там — он махнул рукой в сторону немцев.
— Теперь ясно, а я уж подумал… — Что подумал Леонид, уточнять не стали, он рысцой рванул за УАЗом.
Прыгнув в подъехавший автомобиль, тихонько двинулись в ту сторону, где Володя увидел фашистов, пристально всматриваясь в кустарники и реденький лесочек. Но, как бы не были внимательны, момент атаки все-таки проворонили.
Очередь хлестнула по лобовому стеклу машины, как никого не зацепила? Повезло, наверное. Повылетали наружу, как пробки из бутылки, и укрывшись за УАЗом, попытались договоритьсяс фрицами:
— Сопротивление бесполезно! Война давно кончилась! Сдавайтесь! — На хорошем немецком пытался увещевать их Володя. По ту сторону молчали, изредка постреливая. При каждом попадании в машину, Леонид морщился, как будто сам поймал пулю.
— Сейчас две тысячи восемнадцатый год! Война кончилась в сорок пятом! Прекратите бессмысленное сопротивление!
Раздались три пистолетных выстрела, мы рванули вперёд, предчувствуя что-то не хорошее. Так и есть, хорваты были мертвы, а за ними, на волокушах, лежал, — приподнявшись на одной руке и зажав во второй парабеллум, — тощий фашист. Вращая глазами, с ненавистью смотря мне в лицо, он медленно развернул пистолет, и выстрелил себе в висок.
— Вот падла зомбированная! — Володя с досады стукнул кулаком по дереву. — Всех перестрелял подонок!
Фрицев аккуратно сложили под березку, ничего интересного при них не было, у тощего, а это был именно немец, не хорват, с собой была папка с грифом совершенно секретно, но внутри ничего не оказалось. Вот что он сжигал на последнем привале. Форма без знаков различия, с рунами на петлицах, пистолет с дарственной надписью готическим шрифтом, и маленькая серебряная ложечка. Ни документов, ни ещё чего-либо проливающего свет на произошедшее — не было.
Леонид, охая и матерясь, крутился вокруг машины. Два баллона пробиты пулями, разбит аккумулятор, и через пулевое отверстие в радиаторе вытекает антифриз. Это то, что видно сразу, а скорее всего, есть и ещё проблемы. До ближайшей деревни километров тридцать, надо как-то чинить на месте.
Чтобы отвлечься от всего произошедшего, решил разжечь костерок, заодно и чайку согреть, несмотря на события этого дня, есть все равно хотелось. Пытаюсь разложить по полочкам то, что сегодня случилось. Во-первых, в наше время из прошлого перемещается целая группа солдат, что считается невозможным. Во-вторых, это происходит в тот момент, когда мы в сорок втором атакуем колонну грузовиков. И в третьих — с этими солдатами к нам попадает немец с секретными документами. Есть ещё и в четвёртых, и в пятых, но нужно сосредоточиться на основном. Иначе совсем запутаюсь.
Вывод, который можно сделать: — мы с Володей, атаковав на танке колонну грузовиков и броневик, спровоцировали перемещение фашистов. Это факт.
Собрав немного дров, вышел к месту нашей вынужденной стоянки, костёр уже горел и ребята, сидя вокруг него, пили кофе. Готов поклясться, я отсутствовал не больше пяти минут! — Чертовщина.
— Ты куда запропастился? Мы уже искать хотели идти. Садись, кофейку хлебни.
— Долго я ходил? — хотелось понять, что происходит.
— Достаточно, успели чайник согреть, да и кофе по второй чашке дуем. А что, счёт времени потерял?
— Вроде того. — Рассказав все товарищам, озадачил и их. Стали думать коллективно.
— Бермудский треугольник. Первое что приходит в голову.
— То, что место странное, это мы и так знаем. Все происходящее тут, напрямую связано с сорок вторым. Значит, искать ответы нужно именно там. — Подвел итог наших рассуждений Володя. Потом добавил — Мне кажется, что и этот тип, и второй, командир дивизии, ехали тогда в броневике, и возможно у них было что-то, что позволяло им перемещаться во времени. А когда мы внезапно атаковали, они привели это в действие спонтанно, лишь бы спастись. И сначала попали непонятно куда, а потом к нам. Как такая мысль?
— А что, дельно думаешь. Значит нужно до того, как танк переедет броневик, вытащить из него этого тощего и отобрать у него машину времени. Ну, или как она называется.
— Вот только как попасть туда? Якоря то нет. — Олег был прав, даже взяв вещь у кого-то из мертвецов, мы сможем попасть в момент непосредственно перед их смертью, а это, или туда, где их почти съели, либо уже в наше время, если брать этих четверых.
— Задачка… — протянул Леха. — А сон этот ваш? Он чем был вызван?
— Алексей. Ты гений. — Я побежал к машине, за старой губной гармошкой, найденной накануне.
— Вот он, наш якорь. — и протянул гармошку Володе. — только как переместится то? Оборудования ведь нет?
— Придется постараться, ты пойдешь балластом, проведу я. Мой предел трое, так что решайте, кто пойдет. — И вопросительно обвел нас глазами.
— А что тут думать, нам с тобой идти надо точно, Леонид машину пусть чинит, не будем же мы тут жить. Леха как самый обученный, остается на охране наших бренных тел, свободным остается Олег. — Посмотрел на него — Ты как? Не боишься?
— Да я с радостью, а боятся то, боюсь конечно. Не каждый день в прошлое летаешь.
— Не летаешь, а погружаешься. — Поправил Володя.
Спать легли загодя, Володя с гармошкой в обнимку, мы с Олегом рядышком. Леонид достал из заначки пол-литра и мы, приняв по маленькой, как снотворное, потихоньку уснули.
Вспышки гулко работающего пулемета слепили и заставляли вжиматься в землю, рот забит землей, отплевываюсь и бегу вперед, к броневику. Надо успеть, пока его не перевернули. Вокруг царит паника, хваленые эсэсовцы, на поверку оказались теми еще трусами. Рядом со мной бежит здоровенный фашист с перепачканным кровью лицом, понимаю, что это Володя, — фактура та же. Лица, правда, не видно толком. Интересно где Олег?
Броневик ползет по дороге, и похоже в нем еще не поняли что происходит, догнав, стучу прикладом странного автомата, магазин у него торчит сбоку, по люку бронеавтомобиля. Оттуда высовывается голова в рогатой каске, ору ему что нас атаковали русские танки и надо быстрее покинуть обреченный броневик. Вижу недоумение фрица и понимаю что кричу по-русски, Володя оттесняет меня от фашиста и повторяет то же самое по-немецки, фашист в каске обернувшись, исчезает на пару секунд в глубине отсека, потом быстро выскакивает, а за ним тощий немец и еще кто-то, Володя машет им рукой в сторону от дороги, и сам бежит туда. Я устремляюсь за ним, ориентир к отступлению наметили загодя, зная, как пойдет танк и где его не будет точно, туда же должен был прийти Олег. Позади нас, тяжело дыша, бежит тот тип в каске, и чуть поотстав от него, тощий фашист и мертвый штандартенфюрер. Вот компания какая. И смешно и грешно.
Громко взорвался, столкнувшись с танком броневик, а в прошлый раз, взорвалось когда — мы уже вышли из боя. Значит сценарий изменился.
Добежав до небольшой ложбинки, где нас не было видно с дороги, заметил в кустах молодого фрица, крикнул:
— Олег, ты? — Солдатик аж подскочил от неожиданности.
— А кого еще ты тут ожидал увидеть? Папу Карло? — У Олега в руках был стандартный немецкий МП-40. — Где немцы?
— Бегут, сейчас тут будут. Не говори только ничего при них, я чуть не спалился уже. Володя пусть общается.
Залегли с Олегом по обе стороны ямки, так, чтобы контролировать как можно больше пространства.
В нашу лежку залетели немцы во главе с Володей, обернувшись к ним, он проорал.
— Meine Herren, bitte hier, hier ist sicher. — немец в каске ответил.
— Ja, ja, komm schon. — что говорят не понятно. Не став долго думать, я подбежал к тощему и прикладом рубанул его по башке, Володя зарезал фрица в каске и держал под прицелом штандартенфюрера. Тот недоуменно хлопал глазами и бормотал:
— Soldat, was ist Los? Sind Sie verrückt? (Солдат, в чем дело? Вы с ума сошли?)
— Gefickt Sie kommen, beten Hündin (не переводимый диалект) — ответил Володя, и прикладом со всего маха ударил немца по зубам.
— Всегда хотел это сделать, чтоб вот так, настоящего полковника, в крестах, по зубам. — И он довольно улыбнулся. Донор был похож на Володю, но наш был подтянут, а тут рыхловатый какой-то. Олег совсем не похож, а себя я еще не видел.
Нагнувшись, я обыскал тощего, так, что тут у нас… Пистолет в сторону, документы туда же, папка с бумагами, это Олегу, потом посмотрим, где машина времени то? В папке может. Еще раз, пройдя по карманам, обратил внимание на утолщение под перчаткой, да так и есть. Перстень. Такой же, как мой. Вот это новость, быстро снял его с руки фашиста. Обернувшись к Володе спросил.
— Вов, что с этим делать то? — Хотелось пристрелить гадину.
— А что делать, на закорки его, и бегом вон в тот лесочек, вроде чисто там.
— Во… мать… сказал бы раньше, я б его не вырубал, — поворчав, я взвалил фрица на спину и побежал вперед. Донор мне попался тренированный, такой здоровый откормленный хорват. С рунами СС на рукавах, надо посмотреть потом документы, — что за фрукт.
Достигнув цели, я бросил немца под дерево и сам упал рядом. Возле меня свалился Олег и принялся потрошить папку с бумагами.
— Все по-немецки, не понять ничего. А вот штука интересная. И он протянул мне коробочку, похожую на жука скарабея, овальная, сплюснутая сверху и снизу, с торчащими выпуклыми циферблатами, размером чуть меньше ладони. Перевернув, заметил кучу дырок, вроде как у игольницы. Сзади, там, где у жука должна была быть голова, выемка побольше. Мой немец застонал. Володя был уже рядом.
Разговор проходил на немецком.
— Wie fühlst du dich? (как вы себя чувствуете?)
— Was ist passiert? Wurde ich verletzt? Wohin? (Что случилось? Меня ранили? Куда?)
— Sie sind in Gefangenschaft, ich bin Oberst GRU der Russischen Armee (Вы в плену, я полковник Российской армии).
— Zum Teufel mit Colonel… (идите к черту полковник…)