— Sind Sie aus dem werdenden? (Вы из будущего?)
— Gehen Sie zur Hölle. (иди в ад).
— Ну что ж, нет, так нет. Кончай его, он ничего не скажет. — И кинул мне кинжал.
Прикидывая как ударить, поднес нож к груди фашиста. Тот, глядя мне в глаза проговорил:
— Ich erinnere mich an dich, Anton. (я запомнил тебя, Антон.) — резко наваливаясь на лезвие в моей руке. Как мотылек на иголку. И умер.
— Что он сказал? — мне показалось, чтоя явственно услышал свое имя.
— Сказал, что ненавидит тебя. — Володя похлопывал по щекам своего немца. Тот вяло шевелился. Наконец приведя его в чувство, спросил:
— Ich bin Oberst GRU der Russischen Armee, du wirst Fragen beantworten, du wirst Leben. (Я полковник ГРУ русской армии, вы будете отвечать на вопросы, вы будете жить).
— Name, Titel? (имя, звание?)
— Standartenführer SS Herbert von Obwurcher. Kommandant der dreizehnten SS-Division. Штандартенфюрер ССГерберт фон Обверхер. Командующий тринадцатойдивизией СС.
— Wer ist dieser Mann? (кто этот человек?).
— August Hirt, Ärzte, (August Hirt Врач).
— Woher kommt er hier? (Откуда он взялся?)
— Heute morgen kam in die Division, es wird bestellt, um es an das Hauptquartier der Armee zu liefern (сегодня утром он прибыл в дивизию, приказано доставить его в штаб армии).
— Was können Sie noch über ihn sagen? (что еще вы можете сказать о нем?)
— Es ist alles, was ich weiß, nur am morgen sah es zum ersten mal (это все, что я знаю, только утром увидел его в первый раз).
Удара ножом я не заметил, фашист просто повалился на бок, страшно хрипя и царапая ногтями грязную землю.
— Ничего он не знает, только имя и то, что тощий этот, эсэсовский врач, его приказали доставить в штаб армии. Дайте-ка мне папочку, посмотрю что там. Было темно, Володя читал при свете зажигалки найденной у меня в кармане, когда в ней кончился бензин, я прикопал ее и положил сверху треугольный камень, интересно было, долежит она до нашего времени, — или нет? Подумал и запихал туда же перстень, с собой-то не забрать. Скарабея решил спрятать отдельно. Олег нашел спички и постоянно поджигал маленькие щепочки, и когда уже начало светать, Володя, наконец-то отложил в сторону папку и взяв у Олега лучинку стал сжигать бумаги.
— Что там? — мне было ужасно интересно, но пока он читал, — не хотелось отвлекать.
— Как я понял, этот врач один из лидеров Аненербе, организация такая у немцев была, занималась всякой мистикой, в бумагах же сведения о том, что в этом районе собираются войска для переброски в сорок третий год, в тыл к нашим. Для этого где-то построена установка, которая в данный момент аккумулирует энергию, причем энергия эта, так называемые эманации смерти, если проще, они сжигают людей где-то поблизости, — это пленные, узники концлагерей, и просто мирные жители. Когда человек мучительно умирает, выделяются эта самая энергия, на которой и работает машина. Набрав достаточно для переброса, в нашем тылу окажется пара немецких армий. Коробочка же, вроде как пульт, и в то же время часть установки. Не очень понятно, не хватает знаний языка. В общем, сейчас разведка боем, ищем следы машины. Так же место, где они жгут людей. Основное мы узнали, теперь надо возвращаться. Хотелось бы с пользой. Надеюсь, Леонид уже починил Уазик.
И мы, поднявшись, побежали по холодку в сторону, где виднелись какие-то строения.
Приготовив автоматы, поправили каски и напустив на лица побольше серьезности, подошли к шлагбауму, перекрывавшему въезд на территорию. Слева и справа от него виднелись вышки, неподалеку лаяли собаки. Говорить будет Володя, мы же с Олегом молчим как партизаны, если что, валим всех, до кого дотянемся, делать-то нечего. КПП прошли без проблем, солдаты вермахта с эсэсовцами предпочитали не связываться. Себе дороже. Пройдя еще дальше, увидели другой забор, высокий, метра четыре. Чуть поодаль ворота, возле ворот стоит танк Pz-III, а за забором торчат какие-то трубы, штыри. Видимо, это и есть машина времени. Ну вот — цель найдена.
Проходя мимо склада боеприпасов, заметили приоткрытую дверь, оттуда тянулся дымок, внутри курить нельзя, вот солдат и выставился наружу. Бесцеремонно впихнув часового внутрь, и сломав ему шею, Володя пройдя по стеллажам, стал сооружать какую-то конструкцию, сюрприз будет, с фейерверком. Посадив труп так, чтобы он, когда мы выйдем, привалил собой дверь, тихонько, словно ни в чем не бывало, покинули помещение. Беспрепятственно зайдя в здание штаба, в коридоре наткнулись на немецкого офицера, который, пропустив нас с Володей, обратился к Олегу, что-то быстро говоря. Не получив ответа, он схватил его за плечо и развернув лицом к себе, опять что-то сказал, Олег сбросил руку немца и попытался уйти, вполголоса ругаясь по-русски, что-то вроде «Да иди ты на..» Тот отскочил за угол и заорал как сирена, после этого нам ничего не оставалось, как забаррикадировавшись в чьем-то кабинете, — отстреливаться. Забросанные гранатами — мы отправились домой.
Глава 10
Очнувшись в своем времени, мы узнали, что в этот раз спали очень долго, и Леонид успел привести машину в рабочее состояние настолько, насколько это возможно в полевых условиях. Так что, покидав вещи в багажник, долили воды в расширительный бачок, и продолжили путь, уже ни от кого не скрываясь. Нужно было добраться до связного, предусмотренного как раз для таких случаев. В штаб соваться глупо, а контактов других нет, Володя, скрываясь от возможного преследования, выбросил телефон. У меня и не было ничьих номеров, только куратора, но он, судя по всему мёртв.
Полученная информация была очень важна, на кону стояли миллионы жизней, как наших дедов, так и будущих поколений. Сорок третий год, советские войска, с огромным трудом, переходят в наступление по всем фронтам, и даже пара немецких дивизий, оказавшись у нас в тылу, — это гарантированное поражение в войне. Не будет перевеса в нашу сторону, не будет второго фронта. Не будет красного знамени над Рейхстагом. Много чего не будет. Погибнет мой дед, не успев жениться, не родится мой отец, не будет меня, моих детей… Это сильный стимул для всех нас, и мы были готовы сделать все, что в наших силах. И сверх них, тоже.
Доехали до города, и покружив по улицам, остановились. Володя вышел из машины и направился к панельной пятиэтажке, пробыв там минут тридцать, вернулся к нам.
— Сейчас за нами приедут, летим в Москву, в головной офис. — Володя поднял руку вверх, гася готовый вырваться шквал вопросов — насчёт семьи, Антон, твои ещё позавчера эвакуированы, и находятся под охраной, в безопасном месте. Как я понял, кое-что уже известно и без нас, но всех проводников собирают в срочном порядке. Атаки, подобные произошедшей здесь, повторились во многих штабах, и на других режимных объектах. Правда, не везде так фатально. А новые заложники нам не нужны.
— Новые? — Не мог не переспросить.
— Да, немцы проникали к нам через сотрудников, захватив их семьи.
Сзади тихо подъехал тонированный микроавтобус. Володя вышел из машины, и подойдя к автобусу открыл дверь, сдвинув её в сторону. Обернулся.
— Олег, Леонид, вас не держим, решайте сами, если остаетесь, дайте знать. — И он протянул подошедшему Леониду бумажку с номером телефона — Надумаешь, звони.
Пока ехали, он рассказал остальное, то, что при ребятах не стал. Ситуация была такая, — машина времени, что мы видели, уже была готова к старту, и когда мы на своём танке напоролись на тощего немца и его охрану, он вёз ключ для запуска всей этой системы. Тот самый скарабей. Естественно его он не довез, ко всему прочему, исчезнув сам, будучи тоже не последней фигурой в этом деле. Старт отложили, и когда они почти нашли его следы в нашем времени, снова влезли мы, уже убив этого доктора и теперь похитив ключ. Откуда у немцев такие технологии, неясно, но точно не сами придумали. Как изменяется история после таких вмешательств, тоже не понятно, мы то увидим, только боюсь, уже сделать ничего не сможем.
На место случившегося, уже выехали мобильные группы археологов Конторы, их цель — ключ и перстень. Плюс нужно найти как можно больше якорей, чтобы успеть вмешаться в происходящее, благо сейчас течение времени совпадает, то есть, если до запуска машины, там проходило три дня, а у нас пара часов, сейчас же, все сравнялось. С чем это связано, опять же никто не знает. Но события синхронизированы, и после, их уже не переиграть. Остальное нам расскажут по прибытии.
До военного аэродрома доехали быстро, выйдя на поле, я увидел самолёт, на котором нам предстояло лететь. Это был штурмовик СУ-34. Вот так все серьёзно. Разместились достаточно комфортно, там есть спальное место, на нем я и летел. Володя расположился в кресле второго пилота. В кабине даже мини кухня, — никогда не знал. Про полет рассказывать нечего, лишь только то, что на взлёте мы были атакованы ПЗРК. Пока пилот уходил от ракеты, я отключился, не выдержав перегрузок. Не предназначен лежак для такого. Так и валялся в отключке до самой посадки. Прилетев, пересели в подобный тому что нас привез, микроавтобус. Ехали не долго, все больше молчали, я задремал, и момент когда автобус, качнувшись, остановился, — благополучно проспал. Привезли нас к большому деревянному дому, скорее даже терему. Очень похоже, как из сказки. Вокруг него рассыпались малюсенькие избушки, все из ровнехоньких бревен, выглядевшие словно игрушечные. Провели на второй этаж, и пригласив в большой просторный зал, усадили за стол, уставленный различными блюдами. К трапезе присоединился лысый мужчина с седой бородой, годов примерно семидесяти, представился Кузьмой Николаичем, и стал расспрашивать нас обо всем, что произошло.
Выяснилось что машина времени, стоящая под Сталинградом, это лишь тестовый образец, основная же система находится на границе Германии и Польши, если четыре самых крупных концлагеря, и установку, соединить линиями на карте, они образуют так называемую «тотенруну» — руну смерти. Концлагеря работают именно на зарядку аккумуляторов этой установки, немцы готовят что-то глобальное.