ашу доставку до места, где сейчас со своими бойцами воюет наша цель. Ну а там уже по обстановке.
Когда остались с Володей одни, я рассказал ему о том, что снова проявился голос, предупреждая об опасности. Перебрав различные варианты, так и не пришли ни к каким выводам. Факт есть, а объяснения нет. Дед нас к себе не пригласил, может просто забыл, все-таки не двадцать лет человеку, а может, решил не делиться пока. Так что в погружение мы пошли в неведении.
Появившись за несколько секунд до того, как ведущий группы напорется на растяжку, приводящую в действие мощный фугас, развернулись на сто восемьдесят градусов, и трусцой побежали к перевалу. Все разведчики были рослыми, тренированными бойцами. Вероятно контрактники. С такими донорами устранение генерала казалось уже не столь невыполнимой задачей. Главная сложность состояла в том, чтобы добраться до него. Окруженный многочисленной охраной, передвигался товарищ только на БМП. Хотя нам было проще, чем простым киллерам, не нужно искать пути отступления. Пробежав ещё пару часов, остановились на привал. Порывшись в вещмешках, достали пайки, пораскрывав их, хотели подогреть консервы, но Володя запретил, сказав, что сухое горючее, то, что служит для разогрева, безбожно воняет, и мы демаскируем всю группу. Так что, съели по банке холодной свиной тушенки с хлебцами, запили водой и занялись осмотром содержимого рюкзаков, переложив все по-своему, проверили оружие и двинулись дальше
.
Секрет боевиков заметили случайно, Леонид остановился, вытряхивая что-то из сапога, и пока он разбирался с обувью, Леха, пользуясь остановкой, осматривался в прицел винтореза, и заметив дымок, стал пристальней вглядываться в заросли. Так и есть, трое бандитов курят траву, не особенно следя за окружающей обстановкой. Достав ножи, Володя с Лёхой стали подкрадываться с двух сторон, мы же, сидели в кустах, и выцеливали на всякий случай этих наркоманов. Они кстати мало походили на горцев, типичные славяне. Все произошло быстро, и когда я перевалился через камень, и скатился в нишу в скале, где сидели боевики, все трое уже лежали рядком в уголке.
— Блин, надо было одного оставить, расспросить, а то не понятно, чего они тут высиживали. — Володя с сожалением рассматривал СВД бандитов — засрали оружие, утупки.
— Может, дождемся смену? Должны же их менять то? — хотелось уже немного отдохнуть, полдня бега большого удовольствия не принесли.
— Нет, надо идти, если ввяжемся в бой, уже не отстанут. — И он, выбросив в кусты затвор винтовки, решительно встал. — Х. ли расселись, побежали!
Только разогнались, как Леха, бегущий первым, поднял руку приказывая остановиться. Мы замерли. Поднеся палец к губам, жестами показал, что надо сойти с тропы и укрыться. Стараясь не шуметь, залегли в кустах, приготовили оружие и стали ждать. Через несколько минут, показались моджахеды. Бородатые, увешанные оружием с ног до головы, они шли, растянувшись длинной колонной. Я вжался в землю, стараясь не смотреть на бандитов, не дай бог почуют. А они все шли и шли, досчитал до тысячи и сбился. Повсюду слышалась чужая, гортанная речь, говорили не по-нашему. Когда, все прошли, мы, отойдя ещё дальше, наконец, смогли перевести дух.
— Куда они интересно? — Володя, не отрываясь, смотрел вслед бандитам.
— Судя по обилию оружия, явно не на море. На войну собрались джигиты. А это не те, что наших на высоте покрошили? — Я вспомнил подвиг роты Псковских десантников. — Время и место совпадают.
— Вполне вероятно… Вот тут, — Леонид расстелил на траве карту, — отмечена высота, та самая на которой приняли бой ребята.
— Таких совпадений не бывает, высота есть, боевики есть, причем их как раз около двух тысяч. Значит и десантура тут. Надо предупредить. Только как? Вопрос…
— Сделаем так, сейчас идём за ними, когда до точки останется пара километров, постреляем в воздух, дадим знать нашим о нападении, пусть готовятся. А сами полный назад, задание надо выполнять.
Пошли за боевиками, впереди шагал Володя, внимательно осматривая тропинку, могли быть сюрпризы. До места, где предположительно должны быть наши солдаты, оставалось около пяти километров, значит боевики уже рядом с ними. Когда проходили мимо секрета, забрали оттуда калаш, чтобы было чем стрелять в воздух, у нас то оружие почти бесшумное, группа была вооружена автоматами ВАЛ, и одним Винторезом, такое и не услышат толком. Олег, вооружившись трофеем, полез на гору, цепляясь за торчащие повсюду кусты какого-то местного растения. Добравшись до уступа, он вопросительно посмотрел на Володю — тот кивнул. Тишину прорезала автоматная очередь, я снял с разгрузки две гранаты, и зашвырнул их подальше, повыдергивав кольца. Сразу после взрывов мы, растянувшись цепочкой, что есть сил, бросились обратно. Позади раздавались хлопки разрывов, видимо на высоте разглядели моджахедов и открыли огонь из минометов. Так что не зря мы старались.
Уходя в сторону от разгоравшегося боя, мы испытывали угрызения совести, но понимали, — помочь больше ни чем не сможем, только свое задание сорвем. Поэтому бежали молча, лишь изредка обмениваясь короткими фразами.
Шум двигателей услышали загодя, у чехов танков нет, значит наши. Залегли возле дороги, и когда из тучи пыли появилась колонна САУ, в сопровождении пары БМП, вышли навстречу. Володя запрыгнул на первую из идущих САУшек, и о чем-то долго говорил с высунувшимся из люка капитаном танкистом. Потом повернулся к нам, подозвал Леонида забрав у него карту, стал показывать ее, размахивая руками и громко убеждая капитана в чем-то. Еще пара минут и все самоходки стали поворачиваться на звуки далекого боя, задирая стволы в небо. Володя подбежал обратно, крикнув:
— Берегите уши! Сейчас стрелять начнут! — он еще рта не закрыл, как воздух затрясся от оглушающих выстрелов. Отбежав под укрытие валунов, он продолжил — объяснил командиру ситуацию, и приказал, сославшись наверх, накрыть тот лес, где чехи трутся, по любому нашим полегче будет! — И он довольно заулыбался. Гаубицы, а их было три штуки, тем временем отстреляв по десять снарядов, пошли дальше. Володя догнал первую машину, и еще раз наклонившись к танкисту что-то спросил, и получив ответ спрыгнул, и вернулся к нам.
— О чем говорили? — мне было любопытно.
— Как звать спросил, посмотрю потом, наградят его или накажут. Ну и спасибо сказал, конечно.
Пропустив колонну техники, двинулись дальше. Бежать стало труднее, ни дорог, ни тропинок, часто стали останавливаться на небольшие привалы, и когда до Шали оставалось около двадцати километров, встали на ночевку в небольшой рощице возле скалы.
— Мы ведь сейчас дезертиры. Если прижмут, что, в своих стрелять? — спросил, ни к кому прямо не обращаясь, Олег.
— Угу, как тогда с тридцатьчетверками. — Леонид бросил косой взгляд на Володю. Тот, повернувшись к нему, хлопнул по плечу и ответил:
— Хороший ты парень Ленька! Только мелко мыслишь. Вот представь что тогда, в сорок втором, не мы их подбили, а они нас? Представил? Где бы ты сейчас был? — Он снова тряханул Леонида за плечо и продолжил — Молчишь? А я тебе скажу! Батрачил бы на дядю Фрица, и звали бы тебя рашен швайне, а скорее всего и не родился бы. Вот и ответь теперь, зря погибли танкисты или нет? — И он, как-то скептически грустно улыбнулся.
— Вов, это риторический вопрос, просто на душе не спокойно, вот и лезут мысли всякие. — Дальше разговор не клеился, поэтому, распределив дежурство, улеглись спать. Утро вечера мудренее.
Олег поднял меня в половине пятого, ещё не расцвело, но небо на востоке уже начинало сереть, до полноценной побудки оставалось совсем не много. Забравшись на камушек, с которого был полностью виден наш лагерь, я достал нож, и положив автомат справа от себя, принялся сторожить. Тишина стояла такая, что шум моего дыхания казался единственным звуком, вслушиваясь в равномерность которого, я незаметно задремал. Снилось мне, что скачу я на коне, а за мной, с криками и рёвом, несётся мой эскадрон. Налетев на тощего мужика в каракулевой папахе, сходу выхватив шашку, срубаю ему руку, с зажатым в ней кривым турецким ятаганом, и не останавливаясь, тем же движением снимаю с плеч голову спешащему на подмогу казаку. Ярость боя охватывает меня, пьянит страх врагов — дерзнувших оказаться на моём пути, и ещё больше я хмелею от вида их крови. Чувствую себя птицей, только вместо крыльев булатная сталь, я кружусь по полю боя, сея смерть и ужас вокруг себя. Заранее знаю, куда ударит рука неприятеля, откуда полетит пуля, и убиваю, убиваю, убиваю…
— Антоха! Антон! — Кто-то трясет меня за плечи, — очнись уже!
Открываю глаза, уже рассвело. Вот я поспать, хороший дежурный. Привстаю, вокруг стоят товарищи, и испуганно смотрят. Опустив взгляд на руки, замечаю, что они в чем-то красном, откуда? Порезался о камень, наверное, но почему не больно? Верчу вокруг головой, повсюду валяются трупы в камуфляже, все перемазаны кровью, как будто тут погуляла банда вампиров. Отыскиваю глазами ребят, на автомате перечитывая их, слава богу, все тут. Значит пока я спал, в лагере шёл бой, вот я облажался… мало того что уснул на посту, так ещё и проспал все веселье.
— Ну, ты силён… — Леонид со странным выражением смотрит на меня. От стыда сводит скулы. Ребята отбивались, а я… Вот бл. во..
— Я уж думал все, кранты нам — говорит Володя, перетаскивая трупы к краю оврага.
— Что? — Спросонок голос совсем осип, прокашливаюсь — Что тут произошло? — искренне не понимаю, что происходит.
— Ты совсем не помнишь ничего? — Володя подошел ко мне и посмотрел в лицо — Я, кажется, знаю, в чем дело. — И он стал рассказывать.
— Ночью лагерь захватили моджахеды, тринадцать человек, вот они, все тут лежат. Стали нас вязать, ты кстати сладко так дрых, не реагируя ни на что. Их главный что-то сказал по-своему, и они, заржав, потащили тебя с камня вниз, но ты вдруг исчез, а эти, — он пнул ногой труп — умерли. Секунд за пять, семь. Я даже не успел понять, что происходит.
— Так это я их?? А мне сон снился, что я в бою рублюсь с казаками…