— Здоровые ребята, такой темп держать… Я б сдох уже раз десять. А тут бегу и в ус не дую. — Леонид все удивлялся силе и выносливости разведчиков.
— Ты бы курил поменьше, глядишь и тоже так смог. — Володя не в первый раз корил Леонида за вредную привычку.
— От жены не гуляю, пить, в шесть лет бросил, только и осталось радости — сигареты.
Когда впервые услышал от Леонида, что он в шесть лет бросил пить, думал, шутит, но оказалось, нет, так все и было. — Шестидесятые годы, колхоз, у его матери три брата, имен не помню, но пусть будут — дядя Коля, дядя Слава, и дядя Ваня. И вот, уходя на работу, она оставляла маленького Леню на этих обалдуев. А кому охота нянчится с малышом? Они нашли выход из положения, сами пьют, и пацану полстакана, тот хлопнет — и спать, Когда мать приходит, а тогда работали по двенадцать часов, мальчишка уже трезвый. Так и пил до шести лет, потом когда стал понимать чуток, посмотрел на дядек своих, как их пьяных по деревне жены ловят, дал себе зарок, больше не пить. Так и бросил.
Развели костерок и уселись вокруг него.
— Лёха там, наверное, гадает, как мы, что делаем. — Олег подкинул веток в огонь.
— А мы бегаем, непонятно от кого. — Добавил Володя, старательно приводя в порядок оружие. Щелкнув затвором, посмотрел на меня — Завтра с утра разделимся, мы с Олегом пойдём на разведку, а вы дожидаетесь нас тут, если в течении четырёх часов не появимся, начинайте действовать самостоятельно.
— Как скажешь командир. — Все равно ничего лучшего придумать не можем — хоть так.
На том и порешили. И положив под головы рюкзаки, завалились спать, часовых выставлять не стали, понадеявшись на чуткий сон.
Сначала я не мог долго уснуть, ворочался с боку на бок, мерещились пацаны с вырезанного блокпоста, сваленные в кучу, все в крови, без формы. Пытаясь отвлечься, стал звать духа, но тот не откликался. Когда, наконец, заснул, приснилось мне, что я в деревне, сижу на лавке в бревенчатой избе, и будто три Леонидова дядьки насильно вливают в меня водку, я вяло отбиваюсь, понимая что сплю, но они очень упорны в своём желании сделать из меня пьяницу, и в конце концов, меня все таки напоили, опьянев, чувствуя разливающееся по телу тепло, я наконец уснул.
Утро пришло как всегда не вовремя, только разоспался… Наскоро приведя себя в порядок, насколько позволяли условия, перекусили остатками пайка, и Олег с Володей ушли. Мы же с Леонидом, оставшись на хозяйстве, принялись ждать. Часа два ковырялись с оружием, и закончив с ним, я стал рассматривать лежащий под нами чеченский аул. Мазаные домики, размером с баньку моего деда в деревне, сараи, ещё какие-то постройки, производили на меня очень мрачное впечатление, тем более на пороге третьего тысячелетия. Тишина и отсутствие жителей меня не очень волновало, наверное, так и должно быть, сидят да горшки лепят по домам, или еще что.
Наконец, возле одного из домов я заметил движение, и наведя прицел винтореза, доставшегося по наследству от Лехи, увидел девушку, которая шла, неся в руках кувшин и еле передвигала ноги, будто сильно устала. Лица видно не было, головы чеченка не поднимала. Дойдя до входа в мазанку, она, постучав, скрылась за дверью.
— Антох, тут какая-то чертовщина творится, — Леонид смотрел через прицел, снятый с СВД бандитов — надо бы разузнать. Давай я поближе подберусь, а ты прикроешь? Не могут они все утро по домам торчать, работы в дереве — валом! Я ж сам деревенский, знаю что говорю. Опять же, собак нет. Никто не лает, тишина нездоровая. Давай а?
— Иди, только осторожно, никуда не лезь, глянь одним глазом и обратно. — В любом случае надо проверить, все равно пока ждем делать нечего.
— Договорились. — Он, подхватив автомат, молча побежал вниз.
Пока Леонид подходил к селу, я продолжал смотреть в прицел, кое-где были заметны свежие следы от пуль, отбитая глина еще валялась возле стен. Стараясь не выпускать из поля зрения товарища, пытаюсь углядеть что-нибудь за стеклами окон, но блики солнца делают это занятие бесполезным. Пока высматривал, сзади раздался шорох, и что-то твердое уперлось мне между лопаток.
— Хенде-хох. — Я даже испугаться не успел. Шутники блин. Володя решил проверить, как мы лагерь охраняем.
— Вы так больше не прикалывайтесь, зарежу. — Сделал зверское лицо и провел пальцем по горлу.
— Где Леню потерял? — Упал рядом Олег, шумно отдыхиваясь.
— Вон он, возвращается уже. — По взгорку бежал взмыленный Леонид, даже не особо прячась.
— Там, — тянул в сторону деревни руку — там трупы, много, свалены в яму все, вперемешку и мужики и бабы. А в доме, в том, откуда выходила девчонка, сидят несколько арабов, водку жрут да баб насилуют, оставили себе, тех, что помоложе и покрасивее.
Володя, достав бинокль, смотрел на село.
— Думаю это тот аул, куда наши ночные герои должны были пригнать танк. — Володя обвел нас взглядом, — а эти, поляну приготовили, славно постарались. Налицо зверства русских.
Молча поднялись, и не сговариваясь, рванули к деревне, на бегу доставая ножи. Ярость застилала глаза.
— Желательно брать живьем. Постарайтесь девочек не зацепить. — Володя думал о деле, — нам нужна информация.
Бандитов оказалось семь человек, четверых зарезали сразу, как баранов, только по-японски, вспоров животы. Не потребовалось даже выпускать духа, убивал сам, с ТАКИМ удовольствием — любой маньяк позавидует… Девчонок в живых осталось двое, ещё троих нашли в сараюшке, примыкающем к дому. На трупы было страшно смотреть. По словам выживших, два дня назад пришли террористы, и стараясь придать больше зрелищности, так называемым — «зверствам федеральных войск» проявили всю свою фантазию. Потрошитель тут точно отдыхает, ему до этих обезьян — как до луны. Последних двух девочек, а им навряд ли было больше пятнадцати лет, берегли на десерт какому-то боссу. Кто он, и как его найти, бандиты не знали, и в этом им можно было верить, Володя умел спрашивать. Жалко быстро сдохли…
— Что делать будем? Надо сообщить властям. Только как? — Леонид озвучил мой вопрос.
— Чего тут думать? Сейчас выйдем на дорогу, тормознем машину первую попавшуюся, расскажем все местным. Пусть разбираются. — Ну да, тоже верно. Володя, собрав документы с убитых бандитов, передал их девочкам. Повернувшись к нам, жестом показал, что надо идти, и, пропустив всех вперед, заговорил:
— Теперь к нашим баранам, — он помолчал, собираясь с мыслями — генерал катается по округе с проверками, сегодня вечером должен вернуться в часть, можно попытаться перехватить. — Он почесал бороду, и продолжил — с ним постоянно находится охрана.
По дороге ехал трактор с прицепом, за рулем сидел немолодой уже чеченец, насторожено всматриваясь в нашу четверку, останавливаться не спешил. Когда он поравнялся с нами, Володя, прижав руку к сердцу, что-то сказал по-чеченски. Трактор прижался к обочине, и тракторист спрыгнул на землю. Поздоровавшись, ввели его в курс дела, и, убедившись, что он направился в аул, пошли дальше.
На часах было почти два, до вероятного проезда цели мимо нас, времени было еще достаточно. Дорогу заминировали найденной у арабов взрывчаткой, разделили ее на две мины, и прокопав неглубокие дорожки, проложили по ним провода. Расположились с двух сторон попарно, я с Володей слева, и Олег с Леонидом справа — стали ждать. Проблема была в том, что мы толком не знали, на чем поедет генерал. Он, справедливо опасаясь покушения, менял транспорт почти каждый день, в этот раз из части он уехал на мерседесе, и с ним пара машин сопровождения. А на чем обратно — неизвестно. Заняться было не чем, и я со своей точки, а моя позиция была выше всех, снова разглядывал окрестности. Дорога уходила по прямой на пару километров, и с плавным поворотом пряталась за скалами. Вот бы где ее заминировать, место идеальное. Заметив шевеление как раз там, где я хотел бы устроить засаду, присмотрелся получше. Да, так и есть. Двое с мухой. А напротив, под самой скалой, еще один расчет. О как, не только мы охотимся здесь. Дела…
Ползу к Володе и рассказываю ему об увиденном, принимаем решение скрытно подобраться и нейтрализовать стрелков, по возможности расспросить. Если это наши дублеры, отработать вместе, ну а если нет… Там уже по результатам допроса. Сказано, сделано. Все четверо лежат рядком, это наши братья украинцы, приехали сшибить деньгу по легкому. Говорить отказываются, ругаются и обзывают нас. Из всего словесного поноса выносим суть — Украина это карамельная страна, возле которой одни кучи навоза, которые мешают ей жить. И они — чистильщики. А тут ждут нашего главного навозника генерала Шаманова. Вот так.
Олег выказывает желание упокоить мусорщиков — возражений нет. Оттащив трупы в кусты, возвращаемся на нашу позицию.
— Антох, мы же тут не Шаманова ждем? — засомневался Олег.
— Да нет, Павленко фамилия у нашего. Странно как-то, или тут два генерала? — я вопросительно посмотрел на Володю. — Вы, когда узнавали, фамилию спрашивали?
— Нет, я просто спросил, генерал на месте? Подробнее побоялся расспрашивать. Вот я лопух… Чуть командующего ВДВ не грохнули. — Он задумчиво поскреб затылок.
— Получается, что мы его спасли, вряд ли он выжил бы после атаки из гранатометов. Так что, все что ни делается, все к лучшему. — Я действительно так считал, про Шаманова слышал мало, но ничего плохого точно не было.
— Куда теперь? К своим нельзя, цель потеряна, что делать будем? А? Товарищ полковник? — Леонид смотрел на Володю.
— Что делать, что делать. Бегать. Давайте-ка воон… за ту горочку, а то, неровен час засекут.
И мы побежали. Той горочкой, оказалась здоровенная гора, километрах в семи от дороги. Но зато тут можно было не особенно бояться быть обнаруженными. Что несомненный плюс. Достали свои нехитрые припасы, и запалив костер, стали варить суп, главным компонентом которого был, конечно же — гороховый концентрат. Наевшись, стали думать, нужно было от чего-то отталкиваться, а мы не знали практически ничего. Где сейчас объект? Может он уже не в Чечне, а сидит в столице, коньяк попивает, над нами посмеивается. Решив как всегда, что утро вечера мудренее, и поделив дежурства, отправились спать.