Личность по своему легендарная, уйдя из охваченной революцией России, он, имея под командованием всего одну дивизию, освобождает от китайской оккупации столицу Монголии, Ургу.
Вот что говорят о нем наши историки:
Харизматичная личность Унгерна после смерти обросла легендами. По мемуарам некоторых европейцев, монголы считали Унгерна «богом войны». Авторы популярных книг конца XX — начала XXI в. называли его «белым рыцарем Тибета», «воином Шамбалы», «Махакалой» и т. д. Со времени его смерти до наших дней в разных частях Монголии и Забайкалья ищут клады барона Унгерна. В России, Польше и Китае объявлялись его «потомки», но все претензии такого рода основаны на легендах или фальсификациях.
Мнение современников Барона:
Знавшие барона Унгерна отмечали его большую личную храбрость и неустрашимость. Он не побоялся, например, побывать в осаждённой Урге, где китайцы дорого бы заплатили за его голову. Произошло это следующим образом. В один из ярких, солнечных зимних дней барон, одетый в своё обычное монгольское одеяние — в красно-вишнёвый халат, в белой папахе, с ташуром в руках, просто въехал в Ургу по главной дороге, средним аллюром. Он побывал во дворце главного китайского сановника в Урге, Чэнь И, затем мимо консульского городка вернулся в свой стан. На обратном пути, проезжая мимо тюрьмы, он заметил, что китайский часовой здесь мирно спал на своём посту. Это нарушение дисциплины возмутило барона. Он слез с коня и наградил спавшего часового несколькими ударами плети. Проснувшемуся и страшно испуганному солдату Унгерн пояснил по-китайски, что часовому на карауле спать нельзя и что он, барон Унгерн, наказал его за это. Затем он сел снова на лошадь и спокойно поехал дальше. Это появление барона Унгерна в Урге произвело колоссальную сенсацию среди населения города, а китайских солдат повергло в страх и уныние, внушив им уверенность, что за бароном стоят и помогают ему какие-то сверхъестественные силы…
Это все наводило на определенные мысли, по-видимому, Духи был тем самым Бароном Унгерном, он серьезно увлекался Тибетом, даже принял Буддизм, правда, не отрекшись от православия, был неустрашим в бою, и славился тем, что пули его не брали и, выступав с сотней бойцов против нескольких тысяч, выходил победителем.
Как сказал Дед, возможно Унгерн владел секретом переноса души из одного тела в другое, скорее всего это был какой-то тибетский обряд, и это вполне объясняло, почему за мной охотятся фантомы. Им нужен был перстень, в котором предположительно и была душа барона.
Я заподозрил, что это Унгерн, после того как прочел его любимое выражение — «Умирать за Родину, надо стоя, на коленях же, молиться о ней».
Вспомнил свою первую смерть в погружении, дух тогда сказал почти то же самое.
Только было одно но, сам дух утверждал, что он вообще не был живым. Хотя может это он от долгого сидения в перстне? Кто знает… Вот объявится, поговорю с ним.
Заночевали в гостинице, выезд в тайгу назначив на утро. Вещей было много, одних приборов штук пятнадцать, если не больше, плюс палатки, еда, оружие, и многое-многое другое. У нас с Аней окна номера выходили прямо на лес, который всю ночь шумел от сильного ветра, будто предупреждая — не ходите туда, там страшно…
К утру у подъезда стояли три пятнистых вездехода, в каждом по восемь мест, плюс тентованный Урал, для перевозки снаряжения. Расселись по машинам, и потихоньку тронулись. Ехать предстояло по достаточно хорошей дороге, которая, когда до цели оставалось около десяти километров, заканчивалась болотом. Тут мы планировали оставить Урал и один вездеход, а на двух других продолжить дальнейший путь. Связь была спутниковая, так что в случае чего можно вызвать помощь. Полностью ехал наш экипаж, трое археологов, и четверо спецназовцев. Медленно, но верно, ползли по болоту машины, то и дело проваливаясь и подолгу буксуя, и когда, наконец, выскочили на твердую землю, мы смогли выдохнуть.
Вокруг, бесконечной стеной, высились идеально ровные сосны, настолько одинаковые, что если пройти сотню метров вглубь, обратно уже не выйдешь. Старая дорога, ведущая к развалинам монастыря, помаленьку зарастала молодыми сосенками, и вездеход, натужно урча мотором, аккуратно сваливал их, медленно продвигаясь вперёд. Доехав до места, где росли более окрепшие деревца — остановились. Теперь только пилить, других вариантов нет. Недолго думая, мы, своей компанией, похватав приборы и рюкзаки, пошли пешком, оставив охрану и архов валить лес. Хотелось приступить к поискам, или хоть засветло обследовать руины. Кто копал ночью, тот поймёт — желательно при дневном свете наметить ориентиры на местности, иначе, при свете фонаря, не поймешь где ходить. Судя по карте, идти нам оставалось не так долго, и вскоре в просвете между деревьев мы увидели какие-то строения. Обрадовавшись, ускорились, и уже через десять минут разбрелись по останкам некогда красивейшего сооружения.
Даже сейчас храм поражал воображение своими размерами, только для чего строить такую громадину в этой глуши? Непонятно. Первым делом выбрали место для лагеря, самым подходящим нам казался наполовину обрушенный домик чуть в стороне от основных строений, он выигрывал у остальных за счёт почти сохранившейся крыши, места тут дождливые, и целая кровля это шикарный неожиданный бонус. Расчистив место от валявшихся повсюду булыжников, принялись обустраиваться. Копать раньше в таких местах не приходилось, и было не понятно с чего начинать. То ли шурф закладывать, толи пробежаться по округе с приборами. Победило второе, шурфить никто не любил, тяжело очень, а результаты не всегда радуют — пусть археологи этим занимаются. Так что включив приборы и проверив оружие — мы пошли на поиски сокровищ.
Сигналов было много, причём практически все полезные, жаль монеты в основном китайские, с квадратными дырками по центру. Империи и ранних советов не нашли ни одной. Оно впрочем понятно, — рядом граница, и тем, кто жил в этих лесах, ближе сходить в Китай за товаром, чем в ближайший Российский город. Но копать кружки с дырками было неинтересно, это как на поздней поселухе поднимать послереформенные советы, вроде находки есть — а удовольствия нет. Так что, решив с поисками закругляться, пошли к лагерю.
— Как успехи? — Улыбалась Аня, помешивая какое-то варево в котелке.
— Как на казахском ауле — все дырявое. Там хоть серебро, а тут медь одна… не интересно. — Я с досадой швырнул лопату в сторону.
— Антох, а тут что было? Как думаешь? — Володя в задумчивости смотрелна один из камней, сваленных нами в угол.
— Может сторожка, или молельня какая? Это неважно Вов, главное крыша над головой, если хотите завтра на новое место переберемся, а сейчас поздно, скоро совсем стемнеет. — Чего ему надо? Тепло, сухо, на мой взгляд — отличное место!
— Как знаешь, пойди, глянь. — Он присел на корточки и стерев с камня пыль, рассматривал его.
— Что тут? — Подошел я.
— Вот, посмотри — он поднял кусок с пола и протянул мне, взяв его в руки, я повернул камень к свету костра, под слоем пыли скрывались нацарапанные иероглифы, положив обломок на место, взял другой. Там тоже надписи. — Понял? — он кивнул на остальных — не говори никому, пусть спокойно спят.
— Вот засада. Это что же, мы в центре кладбища расположились? — Я не мог понять, как мы не заметили сразу, ведь сгребали камни в сторону, освобождая себе место.
— Не смертельно, бояться надо живых. Что-то наши друзья задерживаются, как бы не случилось чего. — Археологи на самом деле куда-то подевались, там рубить было на пару часов, а сейчас уже темно… Но им не страшно, в машинах переночуют, места там достаточно. А вот насчет того, что мертвых бояться не стоит, я, в свете последнего разговора с дедом, что-то сомневался.
— Мальчики, идите кушать! — Запах готовой еды дразнил, маня к столу. Надо все-же рассказать Ане про ее возможную родословную, хотя, наверное, попозже объяснюсь, сейчас поесть и баиньки.
Тарелки уже стояли на нашем импровизированном столике, Леонид резал хлеб, а Олег открывал банку с рыбой. Сев по-турецки, решил никого не ждать, и, зачерпнув полную ложку, снял пробу. Божественно! Не знаю как начет дара некроманта, а вот запахом своих блюд, мертвого точно поднимет. Сто процентов. Володя шумно хлебая супчик и засыпая комплиментами хозяйку пихал меня ногой и пытался что-то показать глазами. Проследив за взглядом друга, увидел, на что он обращал мое внимание, — Леонид, вместо разделочной доски использовал кусок могильной плиты, и сейчас сосредоточено рассматривал надпись.
— Вот не пойму, что это нарисовано тут? Ань, глянь? У меня глаза не видят. — Ну все, кончилась наша конспирация. Повернувшись к Леониду, Анна с интересом разглядывала рисунок.
— Интересно… похоже на надпись… — Она, прищурившись, пыталась прочесть.
— А давайте спать! — Володя решил закруглить этот разговор, — завтра пораньше встанем, и посмотрите на солнышке, а?
— Еперный театр! Это же плита надгробная! Мы что? На кладбище? — И он, скинув кусок надгробия с колен, вскочил. — Аня улыбалась.
— Мне кажется, или только Леонид был не в курсе, что мы в склепе сидим? — Супруга с подозрением смотрела на нас с Володей.
— Я сразу понял, только тут все равно лучше чем на улице. — Леха, до этого молчавший, подал голос.
— Мы с Антоном не хотели вас беспокоить попусту, зачем перед сном пугать? — Володя поднял с пола брошенную плиту и протерев ее, стал отрезать себе ломоть сала.
— А я с детства кладбища люблю… Тут так хорошо и спокойно… — Аня мечтательно закатила глаза.
Вот те раз. В голове всплыл образ некроманта из компьютерной игры, посмотрев на жену, отмел сомнения — совсем непохожа.
Глава 18
Наступила ночь. Разлеглись вокруг костра, оставив за кострового Леху, часа через три его сменит Леонид, потом я. А там уже и рассвет — можно не переживать. Костер ярко горел, стало припекать, и я отодвинулся немного в сторону, Аня во сне что-то пробурчала. Поправив ей одеяло, решил выйти на улицу — спать не хотелось.