— Лех, ты ложись, наверное, я что-то не могу уснуть никак, покараулю пока. Все пространство от нашего домика и до края леса, освещалось почти как днем, с той лишь разницей, что свет луны был бледно зеленым, почти как в приборе ночного видения. Вернулся к костру, и подкинув веток, снова вышел на воздух. Там, присев у стены, стал смотреть по сторонам и приводить в порядок мысли, благо сейчас, пока никого нет, и никто не отвлекает — думалось замечательно.
— Привет. Не спится? — Аня подошла бесшумно, и заговорив, заставила меня вздрогнуть.
— Зачем пугаешь? Тут и так от каждого шороха дергаюсь. — Как ни крути, а место не самое приятное, я был рад что она проснулась, и в то же время с опаской посматривал боковым зрением, не изменилась ли? А что, самое время, луна полная, вокруг могилы, и главное, есть живые жертвы. — Бррр…
— Замёрз? — голос жены отдавал холодом, и каким-то скрежетом, я медленно повернул голову… Передо мной сидела Аня, только глаза её налились красным, а улыбка превратилась в кривой оскал, с торчащими чуть не на пять сантиметров клыками. В ужасе я вскочил с места.
— Аааа!!!! — Больно падаю на землю, и умолкая, бешено верчу головой — никого рядом нет. Вот блин, я уснул что-ли? Тихонько, стараясь не шуметь, захожу в склеп, костёр прогорел, и в темноте слышно дружное сопение, иногда нарушаемое чьим-то похрапыванием. Подхожу к жене, она сладко спит, укутавшись в куртку. Приснится же такое…
Возвращаюсь на пост, уже чуть брезжит рассвет, деревья, окружающие лагерь медленно проявляются из темноты. Сажусь на своё место, разглядывая окружающий пейзаж, повсюду мерещатся чудовища, прямо как в детстве, когда страшное приведение, с приходом утра становится обычным кустом чилиги.
Метрах в тридцати от себя, замечаю фигуру человека в балахоне, но никак не реагирую, осознавая, что это очередной мираж вызванный окружающим нас антуражем. Чтобы чем-то занять себя, рассматриваются на телефоне галерею фотографий, не чистил уже пару лет, а что, места много, современные гаджеты год от года все больше походят на стационарные компьютеры, оставляя за собой еще и функции многих других устройств. Навигатор, фотоаппарат, будильник… всего и не перечислишь.
Перелистав добрую сотню картинок, поднял глаза и уже в нескольких метрах от себя увидел человека. Вблизи, он походил на монаха из моего сна, но все же это был не он, что-то знакомое было в фигуре скрытой под балахоном, никак не мог понять, с кем ассоциируется этот призрак. Не делая резких движений, встаю, и медленно перемещаюсь в сторону склепа, понимая, что уже в который раз вышел на дежурство без оружия. Человек не шевелится, наблюдая за мной из под капюшона. — Точно! Это тот тип на которого я постоянно натыкаюсь! Не сводя с него глаз, продолжаю отступать к спасительной двери, из которой внезапно выскакивает Володя и по-македонски стреляет с двух рук. Монах не двигается, пули не наносят ему вреда, медленно поднимает руку и протягивает её в направлении стрелка, сжимая желтую, морщинистую кисть, в подобие пистолета, и делая вид что целится, произносит исчезая;
— Пиф-паф. — Володя, вздрогнув как от попадания пули, мешком оседает на камни. На улицу, с вытаращенными глазами, выскакивают остальные, и непонимающе крутят головами по сторонам.
Подбегаю к другу, трясу его за плечи, одновременно ищу рану на теле — но ничего нет. Открывает глаза. — Живой? — он, в недоумении уставившись на меня, как спросонок, кивает.
— Что это было? — Пытается подняться, ощупывая себя руками.
— Хотел бы я знать… — Мысль мелькала, не давая себя поймать, что-то важное, но никак не соображу что. — Ты не холостыми стрелял? — Пара пистолетов заряжены как пугачи, на случай встречи с животными, чтобы отпугнуть, не убивая без нужды.
— Нет вроде… — Володя подняв, рассматривал оружие. — А ведь он мог нас убить, но…
— Дал понять, что не враг, — добавила Анна. — Чтобы в следующий раз не реагировали так бурно. — Четыре пары глаз уставились на нее.
— Может он ждёт остальных? А потом соберёт всех в кучу, и… — пессимистично настроенный Алексей не мог не вставить свои пять копеек.
— Все может быть… Тихо! — Мы замерли. Из леса явно слышались гудение вездехода — приближались наши потеряшки.
Володя убрал пистолеты за пояс, и повернувшись к нам спросил:
— Переезжать будем?
Посовещавшись, решили остаться в склепе, плюс минус сто метров погоды не сделают, а тут уже прижились как-то.
Минут через десять показался первый вездеход, за ним, на буксире катится второй, глядя на эту связку, становилась понятной причина задержки коллег.
— Приветствую. — Володя первым пожимал руки приехавшим, — заждались мы вас, уже хотели искать.
— Не заводится что-то, и у нас, как на грех, нет никого разбирающегося в технике. — Валерий, первым вышедший из нутра машины, был у археологов за старшего. Лет сорока, или около того, он выглядел как мифический герой — греческий профиль, дерзкий взгляд, горделивая осанка. Добавьте сюда ещё рельефный торс, как у Геракла, и сложится полная картина. Аня, когда в первый раз его увидела, с сожалением сказала, что если бы у нее не было меня, она непременно влюбилась бы в этого красавца. Тем более — он не женат.
Даже странно, что мужчина с такой внешностью, вместо того чтобы разбивать девичьи сердца, по двенадцать месяцев в году проводит в экспедициях, интересуясь абсолютно всеми направлениями археологии, и нисколько — противоположным полом. А попав в контору, спит и видит, что пойдет в погружение с одним из экипажей.
Поэтому, когда собирали группу для сопровождения нашей экспедиции, он прошел семь кругов ада, но добился, что выбрали именно его команду. К слову сказать, это были отменные специалисты, фанаты своего дела и просто хорошие люди. Девять человек, пять мужчин и четыре девушки, они вели себя как студенты в походе, постоянно о чем-то споря, переговариваясь, подначивая друг друга. С нами же, были предельно вежливы, стараясь без повода не обращаться, словно чего-то боялись. Только Валерий, совершенно не был подвержен каким бы то ни было комплексам, наука стояла у него на первом месте, на все остальное он не обращал внимания. Вот и сейчас, подойдя к Володе, прямо заявил, что, так как от нас все равно толку нет, мы можем начинать чинить поломанный вездеход. Володя хотел было указать на субординацию, если по-русски, то просто послать его, но потом решил с блаженным не спорить, и отрядил Олега с Леонидом разбираться с поломкой.
Меня не припахали, и решив немного перекусить, я направился к нашему жилищу, еще на подходе услышав обрывки разговора — скорее даже ссоры, в которой высоким сопрано выделялся голос жены.
— Это наш домик, и мы никуда не уйдем! — Аня стояла в дверях склепа, не пуская туда археологичек.
— Ага, у тебя забыли спросить. — Одна из девушек, отвернувшись, бурчала себе под нос, выражая недовольство.
— Девочки, не ссорьтесь. Чего не поделили? — Стараюсь сгладить острые углы.
— Да вот, они хотят расположиться в нашем жилище! А нас на полянку! — Анна в гневе страшна, если у мужчин еще есть шанс уцелеть, то дамы его лишены.
— Ну и пусть. А мы займем один из вездеходов, вы же не против, сударыня? — Обратился я к спорщице. — Все равно в склепе достаточно прохладно по ночам, да и крыс цела куча. — И отодвинув супругу, зашел внутрь.
Через минуту девочек и след простыл, видимо сразу не поняли что это кладбище, как и мы вначале.
Аня, громко топая, мерила шагами наше убежище, когда она начинала так чеканить шаг, это было высшей степенью раздражения, сейчас лучше отойти подальше. И я, еще раз посмотрев на не замечающую меня жену, пошел к вновь прибывшим.
Нужно было разместить семь человек; пятерых мужчин, и двух женщин. Поэтому ставили две палатки для отдыха, и еще пару — для приема пищи, и под склад будущих артефактов. Сразу опознав в нашем домике кладбищенский склеп, Валерий распорядился разбивать лагерь подальше. Никак впрочем, не комментируя свое решение. После приезда остальных членов экспедиции, — а там еще две барышни и шестеро мужиков, нужно будет еще расширять лагерь.
Походив без дела еще полчаса, я взял прибор и углубился в лес, не особо рассчитывая на удачу, так, нервы успокоить.
Цветных сигналов почти не было, чтобы хоть как-то отвлечься стал копать черные, и из недр земли на свет божий полезли топоры, напильники, подковы, и конечно же гвозди… Вконец задолбавшись, перешел снова на цвет, даже выставил дискриминацию, потому как монотонное жужжание в наушниках чернины — порядком надоело. Прибор долго молчал, и когда я уже почти отчаялся что-либо поднять, подал еле слышный сигнал. Под катушкой лежало что-то небольшое, возможно украшение или просто кусочек меди или серебра.
Походил вокруг, наслаждаясь звуком, и вдоволь наслушавшись, приступил к извлечению артефакта. Спустя минуту, из куска земли, мне в ладонь выпал Георгиевский крест. Необычная находка вообще, а для этих мест совсем редкость, крест блестел белизной серебра будя во мне уснувший было азарт и подобно ищейке я стал тщательно шерстить пространство вокруг ямки.
Буквально сразу же, в наушниках раздался нестабильный цветной, с отголосками чернины сигнал. Копнув, во что-то уперся, сдвинул лопату в сторону и принялся обкапывать. Это оказалась казачья шашка, ручка из латуни, а само лезвие стальное, это и давало такой спорный звук. Осторожно достал ее из ямки, — не хватало половины лезвия, — и стал аккуратно стряхивать землю, красота…
Никогда не поднимал саблю, да и Георгия тоже впервые, у нас коп все больше по Великой Отечественной, а тут Первая мировая. Налюбовавшись шашкой, положил вместе с крестом на поваленное дерево и стал искать дальше, достал из землицы еще одну находку, это была юбилейная медаль триста лет дому Романовых, и нащупав здесь же хороший сигнал, решил сходить за ребятами, пусть тоже порадуются.
— Кто хочет орден выкопать? — обратился я к чинно сидящим вокруг костра товарищам.