— Антох, это только охрана была, сейчас на выстрелы остальные подтянутся, надо оружие поискать, да и место где укрыться. — Валерий шарил по ящикам стоящим у нас под ногами, Марина была мертва.
— Кто ее? — показав на труп спросил я.
— Да этот, поручик хренов. Сначала ее, потом себя. Странный тип. — Володя пнул лежащее тело, и наклонившись, стал лазить по карманам мундира покойника — Смотри Антох, — и он бросил мне что-то блестящее. Поймав, я разжал ладонь, на ней лежал такой же камушек, как и в перстне барона.
— Он кстати спрашивал у меня про камни, мол, куда я их дел. Надо было живым брать, расспросили бы.
— Смотрите, — воскликнул Валерий, протягивая небольшой мешок, — ваши кресты! Те, что копали в лесу.
Со всех сторон послышался топот копыт и громкое гиканье.
— Вот и остальные! Бляха муха! Хотел зарыть кучкой все, придется вписываться в исторический процесс… — и Володя, отбежав немного к лесу, стал бросать награды в траву.
Продержались мы недолго, слишком много было врагов, как ни прячься, а пуля дура… Да и не зачем было тут торчать, все что можно, уже выяснили. Главное, я успел засунуть камешек между половицами в углу склепа.
Проснулся я уже в своем времени, было еще темно. Марина сидела в углу, и рыдала в объятиях моей жены. Володя с Валерием ещё не вернулись, хотя нет, археолог шевелится уже…
Стоп! Я вижу тем же зрением что и в погружении! Вот это да! Верчу головой по сторонам, девчонки так и сидят, аура моей супруги чистая, яркая, а у девушки археолога, рваная и чёрная. Аня гладит ее по голове, успокаивая, и тонкие нити света, исходящие из её рук, как бы вычесывают черноту, заполняя освободившийся объем теплой энергией источаемой ее ладонями. Но сразу же все чернеет по новой, словно зарастая.
— Володя…
— Что? — Духа еле слышно — Что ты сказал? Ау…
Тишина. Перевожу взгляд на напарника и оцепеневаю. Из его тела, крутясь и извиваясь, со страшной скоростью уходит жизненная энергия, словно пиявка присосалась.
— Что делать?? Дух!!! Ты тут??
— Аня… — шепот на грани, обычно получше слышно его, а тут словно помирает.
— Что Аня?? Что делать?! Дух!! — поймав на себе удивленные взгляды окружающих, понимаю что кричу вслух.
— Подойди к жене, руку положи на голову ей — голос становится чуть более уверенным.
Вскакивая, чуть не падаю, отлежал за ночь ноги, опускаюсь на землю возле супруги, и кладу руку ей на голову, предупредив взглядом ненужные вопросы, все равно не понимаю ничего сам. Она с недоверием прислушивается к своим ощущениям, вдруг вздрогнув, начинает осматриваться по сторонам, словно впервые попав сюда. Остановив взгляд на Володе, поджимает губу, и начинает раскачиваться из стороны в сторону, скидывая руку с головы. Смотрю на бешено крутящуюся пиявку, вроде тормозит, да, действительно, вот совсем остановилась и начинает крутиться в обратную сторону, отдавая то, что взяла. Шорох заставляет отвлечься от созерцания процесса, оборачиваюсь, Аня с закрытыми глазами показывает пальцем на угол склепа, из носа бежит кровь, лицо осунулось, аура, потеряв свою белизну, стремительно сереет.
— Там… Камень… Разбей его… Не могу удержать… — воронка пиявки, пульсируя и снова крутясь в другую сторону, опять высасывает жизнь из Володи.
Откидываю куски разбитых надгробий, не понимая, какой нужен камень, вдруг в уголке что-то сверкнуло, лавиной обрушиваются воспоминания — это то же бриллиант который я спрятал! Зачерпываю кучку земли, в надежде, что искомое попадет в ладонь, и выскакиваю на улицу, ища, чем можно разбить самый прочный материал в мире, взгляд падает на кувалду из инструментов с вездехода, высыпав землю на гранитную плиту, замечаю там сверкающий кусочек и что есть сил, луплю по нему — как кузнец по наковальне. Подняв кувалду, вижу кучку блестящей пыли, вот тебе и алмаз. Как же так?? Присматриваясь, замечаю что вокруг этой пыли бестолково крутится такая же как в склепе воронка, только в разы меньше, с игольное ушко примерно, и не найдя цели, растворяется в воздухе. Оборачиваясь на двери склепа, замечаю, что мир стал прежним, нет больше линий вероятностей, сгустков энергии, и аур людей. Чувствую себя слепым.
Поднимаюсь и медленно, не чувствуя ног, бреду к склепу, уже зная, что все хорошо.
Потихоньку приходим в себя, Володя очнулся, но очень слаб, практически беспомощен. Аня, достав зеркальце и морщась, вытирает кровь с лица.
— Что это было? — Леонид стоит в дверях, и с недоумением смотрит на нас. Его можно понять, он то не видел того, что видели мы.
— Да все нормально уже Лень, помоги встать лучше, — Володю не узнать, будто только из концлагеря, тощий весь, почерневший, как на солнце сгорел и усох заодно. — Ань, ты как?
— Не пойму. Вроде нормально, — и убрав зеркальце, пытается встать держась за стенку, — давайте на улицу, в склепе черно все.
— Черно? Ты про что? — Олег топчется в углу, там где я нашел камень.
— Потом объясню, сейчас надо выйти, помоги пока Володе, вот сюда посади его. — Дождавшись пока ребята усадят Володю, села напротив и снова, как только что в склепе, закрыла глаза и стала раскачиваться, напевая что-то ритмичное. Вскоре, казалось, сам воздух стал вибрировать в такт песне, аж мурашки по коже, не вижу что происходит, но глядя на светлеющего друга, понимаю, идет накачка энергией, и судя по кислым физиономиям остальных — они и есть ее источники.
— Так получше. — Критически оглядывая Владимира, прокомментировала Аня. — Вечерком надо будет повторить, — Антон, ты как себя чувствуешь? — Изучающе смотрит на меня.
— Да нормально, спать хочу только. — Всегда после погружений клонило в сон.
— Ты как там оказался то? Вроде не планировали? — Володя присоединился к разговору, все еще с удивлением посматривая на Аню.
— А вот, — достаю из кармана Георгиевский крест, и протягиваю ему — почему-то в кармане оказался… Вроде проверял перед сном, не было его…
— Понятно. Что произошло потом? Чувствую себя как миксером перемешанный… — Володя жаждал объяснений. Что ж, начну первым, самому интересно, что это было.
— Очнулся я связанным, и так же как вы, висящим на столбе. Я решил, что монахи проводили какой-то ритуал, для чего им нужны были жертвы. Кучка беглых офицеров их вполне устроила, а вот по поводу моего донора… тут сказать не могу однозначно. Вероятно, он был вместе с монахами, и когда на монастырь напали бандиты, — назвать их красноармейцами язык не поворачивается, слишком долго нас учили, что красные все были честными и правильными, — тут и он последовал за остальными на столб. Ну а его даму, — взгляды присутствующих невольно переместились на Марину — использовали как способ давления.
— А что с камнями? Ты сказал, поручик упоминал что-то? — Володя, поднаторевший в допросах, по ходу пьесы корректировал наводящими вопросами.
— Скорее всего, из-за них и устроили весь сыр-бор, бриллианты как-никак. Только я, естественно знать ничего не мог, поэтому решил не затягивать с освобождением. Тем более наша подопечная очень просила. — Не мог не съязвить, чем-то мне эта археологичка не нравилась. — Потом снова бой, и я дома, полное зрение, по возвращении не пропало как раньше, а наоборот даже стало более цветным, что ли… С подсказки Духа я заметил что с Володей неладное творится, да и дальнейшие мои действия направлял он же, потом Аня показала на угол склепа, прося разбить камень — я, откашлявшись перевел взгляд на супругу, она, кстати, вид имела довольно цветущий, даже не скажешь, что только недавно была как мумия фараона. — Заметив под обломками блестящий бриллиант, я понял, что уничтожить нужно его. Ну как бы все, потом зрение стало обычным и тут добавить мне нечего. Аня? — вопросительно смотрю на жену.
— Первой вернулась Марина. Толком ничего не объясняя, принялась реветь в три ручья, я ее успокаиваю, и чувствую что рядом как будто ветер поднимается, но ни пыли, ни каких-то других признаков непогоды нет, только холодом веет. Очнулся Антон, долго смотрел прямо перед собой, я поняла, что он общается с духом, так всегда бывает, потом вдруг закричал и пошел ко мне. Дальше я как бы провалилась куда-то, вроде я тут, и в то же время падаю в глубокий колодец, только в конце, вместо воды я оказалась снова в склепе. И увидела мир таким, каким его описывал Антон, вы не представляете себе насколько сложно все устроено.
— Ань ты вкратце давай, подробно потом все обсудим. — Было у меня предчувствие что времени у нас нет.
— Володю как будто втягивало куда-то, причем с каждой секундой все быстрее. Но на теле у него, в районе груди, была одета такая сетка, как рубашка энергетическая, вот она то и не давала быстро высосать жизнь — сопротивляясь этому. Не знаю, откуда я знала, как остановить воронку, по наитию какому-то. Будто это веретено, оно крутится, словно нить наматывает, а я его торможу, и пытаюсь обратно смотать. И в то же время подпитываю рубашку, понимая, что без нее не справлюсь. Когда поняла, что не получается, запаниковала и стала осматриваться по сторонам в поисках помощи, и тут заметила что энергия, покидая Владимира, проваливается под пол, и тут же всплывает, исчезая в углу. Показала Антону, чтобы он нашел и уничтожил источник. То что это бриллиант я не говорила. — Замолчав она облегченно выдохнула.
— А мне и сказать не чего, помню, как там поймал пулю, и уже тут. Но из вышеизложенного, могу сделать вывод, и не один. — Замолчал, подчеркивая важность заявления. — Во-первых, ритуал. Он ключ ко всему, что происходит в последнее время. Второе. Поручик… Зачем он застрелил себя и Марину? Себя-то понятно, хотел домой вернуться — мы непонимающе уставились на него — чего удивляетесь? Думаете, мы одни такие умные? Зря. Нельзя недооценивать противника. И спрашивал про камни он именно Антона, и ждал нас, уже зная, что мы появимся.
И Володя, резко подскочив, прыгнул на Валерия, мирно сидящего напротив, и придавив его коленом к земле прошипел, — кому ты говорил про погружение? — Археолог пытался что-то сказать, но изо рта вырывалось невнятное бульканье. — Или лучше спросить у вас барышня? — обратился он к Марине. Та, привстав, начала медленно отходить, стремительно теряя очертания и превращаясь в черный дым, тут же развеянный дуновениями ветерка.