— А что тут думать, надо пробовать… — и они, быстренько обсудив нюансы, распластавшись по снегу, поползли вперед.
— А нам то, что делать? — растеряно кричу им в след.
— Ждите. — Пробивается сквозь завывания ветра. Ну да, только чего ждать то?
— Когда их убьют. — Как всегда неожиданно раздается голос в голове.
— Привет! Что-то ты задержался. И почему сразу убьют? Может получится? — Хоть и пытаюсь быть оптимистом, но зерно сомнения уже посеяно. Дух пока еще ни разу не ошибался.
— Антон, тут что-то нечисто… Какой-то подвох. Надо быстро вернуть ребят. — Словно сговорившись, вторит духу Аня.
Понимая что они правы, тяжело вздыхая, выползаю вдогонку за товарищами.
Ползти неудобно, мало того что зима, а я ее органически не перевариваю, так еще и донор достался какой-то здоровенный и неуклюжий.
На открытом пространстве с погодой все гораздо хуже, дует со всех сторон, поднимая в воздух уже упавший снег и смешивая его с еще падающим. Следы засыпаются на глазах, если бы не знал, куда поползли ребята, то можно было бы даже не пытаться искать их. Автомат мешает и я перебрасываю его на спину, иначе точно никого не догоню, немного приподнявшись нахожу глазами чернеющий на том берегу танк и подравняв курс, снова ползу к цели.
Оказавшись на льду, с усердием работаю руками и ногами, стремясь скорее пересечь открытое пространство. Впереди, под берегом, что-то темнеет — догнал наконец-то! Еще усилие, и я скатываюсь в укрытие к ребятам. Тупо смотрю на пулемет, не понимая, откуда он у них, и почему они в немецкой форме… Через долю секунды приходит осознание, что это не мои немцы, а руки уже работают. Ударом в челюсть отправляю в нокаут одного, и ничего другого не остается, как открыть стрельбу по второму фрицу.
Автомат оглушающе грохочет, оповещая всю округу о моей ошибке. Фашист медленно оседает вниз по стенке, тем временем второй, очухавшись, пытается подняться. Еще раз давлю на курок, и немец, теперь уже окончательно, — умирает.
Осматриваюсь, лихорадочно вертя по сторонам головой. Вокруг все так же бело и ни черта не видно, реакции на стрельбу пока нет. Подхватываю сумку-планшет, лежащую рядом с телом мертвого офицера, и перемахнув через бруствер, пригнувшись бегу вдоль берега в надежде встретить своих.
Не успев пробежать и полсотни метров, падаю, за что-то запнувшись. Прямо передо мной появляется человек в белом маскхалате и зажимая мне рот рукой, подносит палец ко рту, призывая, таким образом, к тишине. Узнав Володю, успокаиваюсь.
— Ты зачем сюда попёрся? — Шипя, выдыхает он мне в лицо.
— Надо уходить, это может быть ловушкой, и Аня и Дух что-то почуяли. — Володя, слушая меня, смотрел куда-то в сторону.
— Поздно… Обошли уже. — Действительно, рядом с тем местом, где осталась Аня, выделяясь на фоне белого снега, плотной цепью двигались фашисты. — Откуда они тут? Это же наши тылы? — Вопрос остался без ответа.
— Главное чтобы Анну не заметили, — растирая прихваченный морозом нос, прогнусавил Леха.
— В такую метель сложно там кого-то найти… Только если наступят, но это вряд ли. Вон, уже прошли то место, и никакого кипиша… — Володя пристально смотрел на меня. — Есть идеи? — отвечать было не чего, да и было видно что он уже что-то придумал.
План, как и все гениальное — был прост. Главное чтобы немцы не сопротивлялись… А там уж мы их…
Основным звеном был начальный этап, состоящий, как и планировали раньше, в захвате танка. Без него надеяться противостоять такой толпе, было бы слишком оптимистично. А вот имея в своем распоряжении бронированную машину…
Мне отвели роль наблюдателя, помочь я ни чем не мог, так что должен был лежать в этом укрытии, и надеясь, что у ребят все получится, по возможности оставаться в живых.
Потекли томительные минуты ожидания, постоянно высовываясь, я пытался в предрассветных сумерках рассмотреть как дела у товарищей, но ничего, кроме летящего со всех сторон снега, не наблюдалось.
Внезапно, в той стороне, куда отправились ребята, раздался громкий рев мотора, — получилось! Они сделали это! — Темное пятно немецкой машины, ожесточенно строча из пулемёта, отползает назад, пытаясь забраться повыше на пригорок. Странно как-то… Глядя на это, возникает резонный вопрос, кто в танке?
— Их прижали вон в той ложбинке, сейчас танк поднимется и жахнет прямой наводкой. Вот вам и ловушка… — Высказал свое мнение дух. Одновременно с ним, появилось полное зрение, расцветив белую круговерть новыми красками. — Сейчас пойдем туда, делать будем как в прошлый раз, твоя задача собирать всю энергию, какую увидишь. Если повезет и сил хватит — останешься в живых. Готов?
Не дожидаясь ответа, управляющий телом донора дух, понесся вперед. Все вокруг словно замерло, время остановилось, и в доли секунды сократив расстояние между моим убежищем и немцами идущими цепью, он принялся убивать. Патронов в автомате хватило на пятерых фашистов, они не успевали еще упасть, как я вытягивал из них стремительно уходящую энергию, план был прост, сразу добежать до танка — сил не хватало, поэтому он и рванул через эти ходячие батарейки, а что? — Двойная польза. На бегу он продолжал работать ножом, четкими, быстрыми движениями отправляя на тот свет ничего не понимающих врагов. Решив, наконец, что теперь всего достаточно, он, резко сменив траекторию и еще немного ускорившись, побежал к уже прицеливающемуся по укрытию танку.
Курсовой пулемет бил короткими очередями, не давая ребятам поднять голову. Я видел даже сами пули, в ореоле пламени покидающие нагретый ствол. Пушка, опустившись до упора вниз, уже готова была выстрелить, и наводчик ждал только команды командира. Как во сне, вижу просаживающийся от отдачи немецкий танк, остроносый снаряд, неотвратимо приближающийся к воронке с укрывшимися там парнями. Прыгаю наперерез, выбрасывая руку в направлении летящей болванки. Звонкий удар, и она рикошетит об искрящийся меч, из-ниоткуда появившийся в руке. Где-то за спиной гулко ухает взрыв, осыпая нас всех землей. В башне танка торчит офицер, и круглыми от удивления глазами смотрит на меня. Я, уже без ускорения, с трудом передвигая ноги, выхожу из воронки, только чудом не свалившись обратно, а немец в башне танка что-то кричит по-своему.
Через секунду он, захлебываясь криком, бессильно повисает на поручне, за который держался, а позади, поднимается фигура в белом камуфляже, и рывком выдергивая фашиста наружу, вместе с ним кубарем падает в почерневший снег. Сразу же после этого, еще один человек в таком же облачении бросает в люк гранату, и закрыв руками голову прыгает в сторону. Гулко рявкает взрыв. Со всех сторон раздается пальба и нестройное — Урааа!!!
Сильный удар разворачивает меня назад, и от дикой боли я теряю сознание.
Сколько прошло времени не знаю, очнувшись, понимаю, что лежу в ямке и методично отстреливаю наседающих фашистов.
— Что происходит? — спрашиваю Духа, который, по-видимому, управлял телом донора, все то время пока я был без сознания.
— Стреляю. Тут как взбесились все, оттуда, кивает головой в сторону леса, прёт немчура, а левее и чуть сзади — наши. Ну а мы и несколько разведчиков, посерединке. Только сейчас обращаю внимание на расположившихся по обе стороны от меня солдат. В маскхалатах грязно белого цвета, с винтовками и автоматами замотанными мохнатыми тряпками они сосредоточенно ведут огонь по противнику.
— Что с Аней? — в той стороне, где мы ее оставили, сейчас никого нет, но что было, пока я был в отрубе, мне не известно.
— Все нормально, порчу на немцев насылает, чтобы мазали чаще… — Не понятно серьезен дух или шутит так, но беспокойство отступило.
В густой вражеской цепи защелкали разрывы мин, видимо заработали минометы. Недолго думая, фашисты стали организованно отходить в лес, а когда слева замелькали силуэты тридцатьчетверок, и вовсе побежали.
— Живой? — В мою ямку плюхается разведчик, и поймав мой недоумевающий взгляд, продолжает, — не узнал что ли? Богатым буду.
— Леха? — До этого момента толком и не смотрел на его новую физиономию.
— Ага, он самый. Надо за Аней идти, и потихоньку, пока суматоха, валить отсюда. Иначе задолбают расспросами. Да и задача у нас другая…
Соглашаюсь, и мы перебежками продвигаемся вниз, к замерзшей реке. Пробежав метров сто, плюхаемся с разбегу, в свежую воронку возле стога сена.
— А Володя где? — Чувствую, что тот где-то рядом, но не пойму где конкретно.
— Тут я. — Из-под копны высовывается голова облепленная сеном. — Ты ранен? — Как-то забыл уже, что меня подстрелили.
— Пустяки… Осколок по касательной, подживает уже.
— Ну да, голова не жопа… завяжи и лежи… — Володя сделал паузу, но видя, что смеяться никто не спешит, предложил — Побежали?
И мы, стараясь сильно не отсвечивать, рванули туда, где оставили Аню.
Погода к этому моменту снова испортилась, и даже высоко поднявшееся солнце, не добавляло видимости. Значит можно не опасаться, что нас заметят.
Анну нашли там же где и оставили, она забилась под ветки большой ели, если не присматриваться, ни за что не заметишь. Поставив ее на ноги, мы, также не снижая темпа, двинулись дальше вглубь леса, и только отойдя на достаточное расстояние, остановились на отдых.
Выбрав глубокий овражек, чтобы меньше задувало, развели костерок, и разогрев тушенку — из расчета одна банка на двоих, немного подкрепились.
Глава 24
— Антох, а что произошло, когда по нам танк стрелял? Он ведь не мог промазать? — Володя решил прояснить для себя эту загадку.
— Мог… Не мог… Промазал ведь? И слава Богу! — Не хочу объяснять то, чего сам не понимаю.
— А что случилось? — Аня, услышала вопрос, и мельком взглянув на меня, насторожилась. Вот что значит женская интуиция, даже под чужой личиной все чует.
— Да в нас танк стрелял, в упор причем. Я уже приготовился помирать, но нет, пушка шарахнула, но мимо, смотрю, между нами и танком Антоха стоит, и чем-то блестящим машет. — Продолжил Володя.