— Скорее что-то прячет, и мне показалось, что меч это был. — Присоединяется к допросу Леха.
Вот что с ними делать… Обращаюсь к духу:
— Покажешь? Или устал? — Не знаю, от чего зависит его умение.
— Почему не показать…
— Смотрите. — Подхожу к поваленному дереву, и закрыв глаза представляю что держу клинок. В руке появляется меч, выглядит он бесподобно, искря от переполняющей его энергии. Залюбовавшись, не сразу обращаю внимание на возгласы друзей.
— Это ты им снаряд отбил? Дай подержать? Ой, какой красивый…
Разжимаю руку, и клинок ярко мигнув, растворяется в воздухе, будто его и не было.
— А мы можем овладеть этим навыком? — Спрашивает Алексей. Переадресовываю вопрос духу, и дождавшись внятного ответа, озвучиваю для всех.
— Теоретически да. Лет тридцать медитаций, и вы сможете так же. Или почти так же. — Вздох разочарования не получается скрыть даже Володе.
— У него может получиться, если прижмет сильно. — Добавил Дух. Хотел обрадовать друга, но нашу беседу прерывают звуки близкого боя. Ветер почти стих, или это так кажется от того что мы в овраге спрятались? Как бы там ни было, а стреляют рядом, поэтому быстренько тушим костерок, и выползаем из своего убежища.
— Антон, отстаньте от нас метров на двадцать, прикроете если что. Только ближе не подходите. Леха за мной! — И они, словно японские ниндзя, растворились в зимнем лесу.
Досчитав до тридцати, мы осторожно, приготовив автоматы, двинулись по следам. Стрельба все усиливалась, судя по ее интенсивности, бой вели человек десять, или около того.
Картина перед нами открылась такая: Трое советских бойцов, отстреливались от нескольких фашистов, и кстати довольно успешно. Но любому везению когда-то приходит конец, так и тут, немцы обошли малочисленный русский отряд, и прижимая огнем, подходили все ближе. И когда они уже почти праздновали победу, неожиданно появились — «диверсанты будущего». Дальше все произошло мгновенно — не ожидавшие нападения сзади, фашисты не оказали никакого сопротивления. Мы с Аней подошли уже к финалу этой маленькой баталии, и не успели внести свой вклад. Часто дыша от переполнявшего его адреналина, Володя переворачивал остывающие трупы, доставая из карманов документы и складывая в кучу оружие. Леха что-то тихонько обсуждал со спасенными солдатами.
Быстро обыскав покойников, мы, уже все вместе, пошли дальше, теперь располагая кое-какой информацией полученной от солдат.
По их словам выходило, что в здешних лесах появилась большая немецкая группировка, как и откуда она взялась, никто не знал — фронт не прорван, тайно такое количество людей и техники перебросить невозможно, поэтому, теряясь в догадках, засылали командиры небольшие разведгруппы сюда, в эти непролазные леса.
Идти становилось все тяжелее, сказывался постоянный холод и не утихающая пурга. Дойдя до какой-то развилки, мы разделились, солдаты должны были вернуться в свою часть, чтобы сообщить результаты разведки, а наш путь лежал в ту сторону, где были замечены немцы.
Вечерело. Метель стихла, и вместо нее стал придавливать морозец, нужно искать какое-то укрытие, на худой конец будем из снега домик строить — все теплее, чем на улице. Пройдя еще немного, в стороне от направления нашего движения заметили огни, и обнадеженные увиденным, широкими шагами двинули прямо к ним. Жилье казалось близким, но на удивление, шли еще около часа, расстояние оказалось не столь мало, да и ходьба зимой по хоть и не глубокому, но достаточно рыхлому снегу, удовольствие еще то…
Перед нами предстал небольшой хутор однодворка, состоящий из трех покосившихся домиков и нескольких сараюшек прячущихся в ночи. Из окошка одного из домов призывно лился свет, других признаков жизни видно не было.
— Ну что? Кто пойдет знакомиться? — Спросил Володя после недолгого наблюдения.
— Да пошли вместе, нет тут немцев, ни следов, ни шума никакого… Пойдем? — И я, демонстрируя остальным, что бояться не чего, стал перелазить через забор. Только перекинул ногу, как кто-то, сильным рывком сбросил меня обратно. Отряхивая залепленное снегом лицо и плюясь им же, возмущаюсь:
— Вы охренели что ли? Так и шею свернуть не долго! — обидно даже стало…
— Тихо всем! Ждем еще немного, там шевеление какое-то… — Леха ткнул пальцем в темноту.
Прищуриваюсь, но ничего кроме дрожащего света керосиновой лампы, манящего недоступным теплом, не вижу.
— Давайте хоть в сарай пока залезем, может там сено есть?
Возражений не последовало, и мы тихонько переместились туда.
Хоть и сбитый в одну доску, сарайчик был достаточно теплым. Сено в тюках, сложенное вдоль стен, служило естественным утеплителем, и мы, расчистив кусок пола до земли, развели на нем крохотный костерок, и выпив по кружке горячего чая с сухарями, почувствовали себя счастливыми. Посидев еще немного, подперли старыми вилами дверь, и устроив лежанку из пахнущего теплым летом сена — уснули.
Ночь прошла спокойно, и еще до рассвета, а светает сейчас достаточно поздно, позавтракав остатками пайка, тихонько, стараясь не потревожить хозяев хутора, наш отряд двинулся дальше. На улице потеплело, ветер стих и идти было гораздо веселее.
Четкого плана не было, нужна информация, ведь судя по уже имеющимся данным, фашисты, которые появились в лесу, были только авангардом предстоящего нашествия. Слишком мало у них было сил для перевеса чаши весов на свою сторону, значит они ждут подкрепление, расчищая для него место. А возможно все уже тут, просто пытаются скрыть свое присутствие, уничтожая тех, кто появляется рядом.
Тишину и спокойствие морозного утра то и дело прерывали далекие разрывы. Пройдя еще немного по заснеженному лесу, мы наткнулись на полностью деморализованную группу советских солдат. Они, потеряв командира и всех офицеров, бежали, куда глаза глядят.
Володя, в форме старшего майора, своими четкими командами, не оставил места для сомнений у запаниковавших солдат. Собрал всех, кого мы смогли остановить, и провел перекличку. В итоге под его началом оказалась почти целая рота. Назначив временных командиров взводов, он построил подразделение в колонну, и мы, уже как более весомая боевая единица, осторожно двинулись вперед, ориентируясь по солнцу.
Я плелся в хвосте отряда, переговариваясь с Аней, когда прибежал молодой солдатик, и гордый тем, что страшный майор, как обозвала Володю Аня, поручил ему столь важную миссию, на одном дыхании выпалил:
— Товарищ военврач третьего ранга, разрешите обратиться к товарищу сержанту!?
— Обращайтесь рядовой. — Ответила Аня не моргнув глазом.
— Товарищ сержант, вас вызывает к себе товарищ старший майор! Разрешите идти? — И он повернулся к Ане.
— Идите. — Ответили мы хором. И солдатик рысцой убежал обратно.
— Я пойду? Товарищ военврач? — Смотрю на жену. Все таки странно видеть ее в чужом теле… Дождавшись кивка, так же как и посыльный — трусцой, бегу догонять командира.
Поравнявшись с Володей, и выждав пока он останется один, подхожу, приложив руку к шапке.
— Вызывали? — Как-то раньше не обращал внимания на знаки различия, сорок первый год, погоны еще не ввели, а ромбы и петлицы всегда путаю. А тут оказывается, немцы своих диверсантов оделив форму сотрудников Госбезопасности, звание же — старший майор, приравнивается к армейскому комдиву.
— Да Антон. Тут интересная ситуация вырисовывается, — он посмотрел по сторонам, и потянув меня за рукав отвел немного поодаль. — Сейчас, события в этом времени, и на всем промежутке будущего— синхронизированы. То есть, никто не знает что будет, — он почесал подбородок и продолжил — от того как сложится ситуация в этом, сорок первом году, и зависит по какому пути пойдет история. Поэтому там, откуда мы прибыли — он намеренно не сказал «из нашего времени» — все в подвисшем состоянии. — Оглянувшись на наше наполовину безоружное войско, продолжил. — Поговори со своим Михалычем, — Володя упорно продолжал так называть духа — Пусть подумает, со своей, потусторонней точки зрения, как нам исправить ситуацию? С такой армией много не навоюешь… — Махнул он рукой на колонну. — Ну и в случае если на немца напоремся… Не жди отмашки, включай все ресурсы и помогай как сможешь. На солдатиков наших пока надежд особых нет, им отдых нужен, да и с питанием туго. Замолчав, он, отвлекшись от разговора, жестом подозвав Леху, попросил его подобрать пару бойцов покрепче и выдвинуться вперед, в качестве боевого охранения. Я, видя что Володя занялся привычным для себя делом, вернулся обратно в хвост колонны, и пересказал все, о чем мы с ним говорили Ане. Потом еще добавил:
— Если увидишь что начинается заварушка, не жди, сразу начинай накачивать меня энергией, не жалей народ, тяни со всех подряд. — Хотел еще добавить, что от половины бойцов толка все равно нет, но посчитал это кощунством.
Когда впереди идущие солдаты стали тормозить, по шуму и выкрикам я понял что мы встаем на привал, и с облегчением уселся на поваленное дерево. Аню позвали помочь кому-то из раненых, так что я был предоставлен самому себе. Суета и толкотня уставших, но приободренных людей, внушала надежду на лучшее, а стакан вскипячённого снега добавлял толику оптимизма к нашему, неопределенному еще, но, как хотелось верить, — светлому будущему.
Пока двигался, ноги в меховых сапогах вспотели и теперь, на привале, начинали мерзнуть. Одеты мы все были в добротную немецкую одежду, снаружи она смотрелась как стандартная зимняя форма красноармейца, но пошита была совсем из других материалов. Единственное что могло выдать в нас диверсантов, — это обувь. Фрицы знали, конечно, что рискуют, но отправлять своих солдат с риском отморозить конечности все же не стали. И сейчас я, замерзая в теплых унтах, со стыдом смотрел на наших солдатиков, половина из которых была в демисезонных башмаках. Но долго стыдиться мне не дали, прибежал тот же парнишка и передал, что Володя срочно хочет меня видеть, и я, подхватив свой мешок, бегом рванул за юным ординарцем.
Володя стоял с Алексеем и еще кем-то из нашего пополнения.