— Разрешите доложить! Сержант… и тут я понял, что не знаю, как меня зовут, забыл посмотреть документы.
— Отставить. — Спас положение Володя, — в километре от нас обнаружен противник, точная численность неизвестна. Тяжелой техники нет, но пара грузовиков присутствует. Встали, как я понимаю, они там достаточно давно, ждут кого-то или чего-то. — Володя помолчал, задумавшись, и словно нехотя продолжил — нужно поподробнее выяснить что и как, поэтому — он снова сделал паузу — пойдете вдвоем с Лехой, как самые экипированные. Вопросы есть?
— Просто наблюдать? — Уточняю.
— Если появится возможность взять языка — не теряйтесь. Долго не торчите там, надо идти дальше. — Он перевел взгляд с меня на Леху — усвоили?
— Так точно товарищ старший майор! — Хором ответили мы.
— С богом! — и он хлопнул меня по плечу. Я аж присел, вот по какому принципу подбираются доноры, точнее распределяются, — кто куда? Почему он всегда такой огромный? Может душа широкая?..
Пока в голове роятся мысли, переливаясь из пустого в порожнее, ноги делают свою работу, и мы вскоре добегаем до немецкой стоянки. Сбавив ход, стараясь не скрипеть снегом подходим как можно ближе, и схоронившись за поваленной березкой смотрим на обнаруженных фашистов.
Людей тут, человек двадцать, или около того, все одинаковые, в зимней форме и с хорошо узнаваемыми автоматами и винтовками, праздно шатающихся нет, работа находится каждому. Никто не отходит от лагеря, все держатся на виду друг у друга. Значит, язык отпадает. Два грузовика стоят чуть поодаль, больше техники нет. Все эти их движения напоминают копошение пчел в улье, как-то все через-чур слаженно.
— Что думаешь? — шепотом обращаюсь к Лехе.
— Не знаю. Посмотреть мы посмотрели, все так, как и было сказано. Если дождаться темноты можно попробовать вырезать по-тихому часовых и взять языка. А сейчас — бесполезно.
Посовещавшись еще немного мы двинулись обратно, но, не успев пройти и половины расстояния отделяющего нас от своих, услышали позади, там где расположились немцы, стрельбу. Развернувшись, рысцой рванули обратно. Фашисты вели бой с кем-то, находящимся по другую сторону их лагеря, и нам были отчетливо видны их спины.
Не раздумывая открываем огонь короткими очередями, стараясь стрелять в унисон с немцами, чтобы подольше оставаться незамеченными. Но эффекта от попаданий нет, пули просто проходят через тела фашистов, не причиняя им никакого вреда, вместе с тем по позиции нападающих начинает работать артиллерия, земля в том месте поднимается в воздух, огромные деревья разлетаются в щепки от попаданий снарядов, кажется, что по такому маленькому участку бьют из сотен орудий.
Не сговариваясь, бежим назад, подальше от смертельной ловушки. Вот почему все фрицы казались такими одинаковыми, это простая иллюзия призванная подманивать к себе любителей дармовщинки. А что, в глухом лесу, практически без охраны стоят грузовики набитые разным добром. А подумать — как они сюда попали, тут пешком-то еле протискиваешься временами, — не судьба…
Добравшись до расположения нашей роты, — а тут тоже среагировали на стрельбу, приведя всех в боевую готовность, — и кратко рассказав о случившемся, решили отойти от ловушки подальше, быстренько подсобрав нехитрый скарб, двинулись в путь, выслав вперед и в стороны разведчиков.
— Я так и думал что херня какая-то с этими немцами. Что им тут делать? Вокруг лес сплошной, ни дорог, ни чего — видно было что Володя нервничает, не найдя ответа на свой же вопрос.
— А чего тут думать? Поставили пару батарей в лесу, раскидали этих иллюзий вокруг, и лупят по пристрелянным координатам. — Вытирая рукой, вспотевший лоб, озвучил свое мнение Леха. Он тащил на себе ствол от миномёта, чудом сохраненного нашими солдатами. Вроде оружия было немного, случись повоевать, а у нас и не чем, только нагружены были все как мулы, и с таким грузом продираться через заросли заснеженного леса удовольствие небольшое. Два часа монотонной ходьбы измотали солдат до крайнего состояния, и когда Володя уже был готов остановить передвижение и встать на отдых, прилетели двое дозорных с правой стороны. Тот, что постарше одет был достаточно хорошо — ватник, валенки, неуставная каракулевая шапка, довершал же картину, пуховый платок, торчащий из-под фуфайки. То, что это военный, понятно было только винтовке перекинутой через плечо.
Глава 25
— Товарищ старший майор! — Сбивающимся голосом начал он, — там немцы! Много! Наверное, полк целый! — и боец, пытаясь придать выразительности своим словам, развел руки в стороны — вот столько!
— Не вот столько, а пара тысяч, и не понятно кто это, может и вовсе наши. — Отстраняя товарища в сторону, вмешался тот что помоложе. Или просто он был не такой грязный?
— Доложите нормально рядовой! Где? Когда? В каком количестве? — Проревел Володя.
Набрав в грудь воздуха молодой боец выпалил:
— Находясь в боевом охранении нами была замечена группа военных, не установленной принадлежности. Численность не ясна, но точно больше тысячи, плюс пара танков. — Проговорив все это, боец стоял и смотрел куда-то вдаль.
— Как фамилия? — Уже чуть потише спросил наш суровый командир.
— Рядовой Смирнов! — Володя повернул голову в сторону второго и вопросительно посмотрел.
— Рядовой Скопинцев! — Звонко, совсем неподходяще для взрослого человека, отчеканил тот.
— От имени советского командования и от себя лично — объявляю вам благодарность!
— Служу трудовому народу! — Торжественно, но без пафоса отвечали солдаты.
— Значит так. — Володя повернулся к Алексею — берешь Смирнова, и дуешь туда, где они видели противника, выясняешь что там, и мухой обратно. Вопросы?
— Вопросов нет. Разрешите выполнять? Леха, будучи сам военным, образцово исполнял роль солдата.
Дождавшись когда они уйдут, я спросил Володю:
— Вов, может я тоже пойду? Винтовку мне дай нормальную, я прикрою их потихоньку, а? — Сидеть без дела не хотелось, Аня занималась ранеными, к которым с течением времени прибавлялись обмороженные, и просто истощенные люди — ни сытнее, ни теплее пока не становилось.
— Иди. Только винтовку брать смысла особого нет. Мы же в лесу, куда стрелять будешь? Тут автоматом сподручнее.
Определенная логика в его словах была, но все равно хотелось к автомату еще и хорошую снайперку.
— Ну нет, так нет… Я пойду? — Вместо ответа Володя кивком головы показал куда-то мне за спину. Повернувшись вижу картину — подняв руки идут наши посланцы во главе с Лехой, а за ними двое конвоиров в белых маскхалатах с автоматами наперевес.
— С кем имею честь? — Дождавшись когда процессия подойдет ближе, обратился Володя к пришельцам.
— Лейтенант Асташкин, — Представился высокий сероглазый парень лет двадцати, — а это, — он показал на второго, — рядовой Сейфуллин.
Тот, явный татарин с высокими скулами и раскосыми глазами, держался настороже, явно понимая что вокруг свои, оружия все же не опускал.
В процессе общения выяснилось, что это разведчики сборного полка, стоящего неподалеку, именно этих солдат и приняли за немцев наши бойцы. Узнав вкратце что и как, решили дойти до их расположения, и встретиться с командиром.
Распогодилось, ветра не было и мороз уже не так давил, даже снег почти перестал скрипеть под ногами, но все равно — зима есть зима. Увязываюсь за Володей и пройдя значительное расстояние по сумрачному лесу мы выходим на опушку густо набитую вооруженными людьми. Первое на что обращаю внимание, это два танка, по словам лейтенанта должен быть еще третий, но его отсюда не видно, так вот, танки эти почти точная копия того на котором мы с Володей воевали в моем первом погружении. С одной стороны радует наличие бронированных машин, с другой хочется чего-то побольше и помощнее. Но как говорится — чем богаты…
Подходим к большой брезентовой палатке, откуда быстро выходит молодцеватый капитан танкист. Среднего роста, похоже что кудрявый, из под танкового шлема торчат вьющиеся волосы, лет тридцати, он, увидев Володю, быстрым шагом направляется к нашей делегации.
— Здравия желаю, товарищ старший майор! — Почти выкрикивает он, по лицу видно, что капитан несказанно рад прибытию старшего по званию, ко всему прочему еще и особиста.
— И тебе не хворать. — Володя крепко жмет ему руку и продолжает. — Вот, встретили твоих орлов, попросили довести. Как у вас тут? — Капитан начинает быстро, и поэтому путано говорить. Видно что ему хочется сказать много и сразу, а не получается, и он перескакивая с одного на другое постоянно сбивается. Володя наводящими вопросами помогает более связно рассказать о происходящем, и вот что мы получаем в итоге:
Перед самым наступлением, танковый батальон, которым командовал наш рассказчик, спешно перебросили в тыл, для участия в операции по уничтожению немецких диверсантов, так нашему командованию сначала виделась сложившаяся ситуация. Рассчитывая встретить в подмосковных лесах небольшие диверсионные отряды, в реальности напоролись на полнокровную дивизию, и как потом оказалось не одну, которая двигалась вдоль фронта, отрезая наши наступающие части от их тылов. После непродолжительного боя уйти удалось только трем машинам, да неполной стрелковой роте. По пути к ним прибивались такие-же измученные остатки дивизии, в конце концов, количеством дотянувшие до полноценного полка. Как боевая единица они конечно не тянули на полк — оружие было не у всех, питания не хватало, медикаментов…. А главное, что не было никакого обеспечения и вокруг были немцы. И теперь, увидев большого и мудрого майора, он сразу решил, что тот явился специально для спасения его стихийного подразделения.
Получив всю информацию, Володя на минуту задумался и, зайдя с капитаном в его палатку, стал распоряжаться.
— Пригласите ко мне всех офицеров. Сколько их тут?
— Вместе со мной пятеро — два старлея и два лейтенанта сопливых, только после учебки.
— На такое количество народа всего пять офицеров? Лихо у вас тут… Давай их всех сюда, а ты — он посмотрел на меня — дуй обратно в расположение и веди наших.