ями проникающими мне под кожу. Я чувствую их, ощущаю, как ток бежит по венам, даруя эмоции, какие давно не испытывала. И связаны они не с тем, что «старый импотент», кого я ожидала увидеть, оказался самым сексуальным мужчиной, из тех, что я встречала за последнее время, а с тем, что на секунду мне кажется, мистер Мерсер смотрит на меня так, будто мы уже знакомы.
Но лишь на мгновение.
Мужчина ставит передо мной стакан воды, бросая кроткий снисходительный взгляд на то, как я нервно перебираю пальчиками странички своего блокнота. Черт, он как открытую книгу меня читает, и об этом сейчас очень ясно рассказали его глаза, в которых затеяли бой надменные бесы, полные холодного отстранённого превосходства.
Поймите меня правильно. Он не смотрит на меня, как на грязь на своей обуви, он смотрит на меня, как инопланетяне, если они существуют, смотрели на неандертальцев, прилетая на землю. Его взгляд колкий, жалящий, снисходительный…но не пустой, просто наглухо закрытый. Глубокий, как чертова Марианская впадина, на дно которой я медленно опускаюсь прямо сейчас и тону…с болезненным удовольствием.
Наконец, я залпом выпиваю стакан воды, с удовлетворением замечая, что головная боль резко отпустила мои измученные сегодняшними дерьмовыми событиями извилины.
– Разве вы не хотите украшать обложку журнала «Forbes»? Я не из какой-то желтой газетки пришла… – решительно начинаю я, стараясь не выдавать своих ощущений, которые испытываю, когда Мерсер медленно опускается на кресло напротив меня, принимая максимально расслабленную позу. Он поправляет часы на своем запястье; неброские, строгие, классические, но статусные, от того делающие его образ еще более привлекательным.
– Мне не важно, буду ли я…как вы выразились, «украшать» первую страницу «Форбс», – раздвинув губы в короткой усмешке, сухо выдает Мерсер. – Я согласился, только потому что отменилась важная встреча, а я не люблю, когда в расписании появляется «свободное окно». Поэтому давайте приступим к делу, мисс Мур, – он вновь кидает едва заметный взгляд на часы и, как мне кажется, только ради того, чтобы опустить глаза ниже и обжечь ими мои коленки, открытые задравшейся юбкой.
Каждую клеточку моего тела пронизывает тягучий жар, запущенный его хорошо скрываемым интересом, направленным в мою сторону.
Черт возьми у меня амнезия, я вроде как, должна переживать, злиться, бояться, чувствовать себя растерянной. Вместо этого я разглядываю его тело, неосознанно восхищаясь каждым движением этого мужчины, создавшего целую империю, и слишком часто смотрю на его манящие, притягательные губы. Его рот слегка приоткрыт, что свидетельствует о том, что он нисколько не напряжен в отличие от меня или умело это скрывает.
– Да, конечно, давайте начнем, – робко улыбаюсь я, нервно ерзая на мягком диване. Включаю диктофон, поймав на себе подозрительный взор Мерсера. Ярость и ненависть, которую он испытывает ко мне, отчетливо вспыхивает в его темных глазах, и я совершенно не понимаю, с чем связаны подобные эмоции. Мы не знакомы, или он ненавидит всех журналистов?
Опускаю взгляд на первый вопрос и, не прочитав про себя, тут же выдаю его вслух.
– Скажите пожалуйста, каково это управлять самой крупной IT-компанией в мире? Тяжело ли держать всю мировую сеть в «железном кулаке»?
– Кто владеет информацией, тот владеет миром, – ровным голосом отвечает Деймон, прищуривая веки, и, обращая взгляд прямо на меня. – Это не тяжело, когда ты четко следуешь своим целям, планам и приоритетам в жизни. Мои цели лежат в сфере развития технологий, разработки программы кибер-безопасности и, разумеется, создания еще большего трафика для рекламных кампаний. Совсем скоро пройдет презентация проекта, над которым я и моя команда работали долгое время, но его анонс я пока оставлю в тайне. Также одной из моих миссий является создание рабочих мест и поддержание статуса «лучшей компанией для трудоустройства». В «IT Maze» работает полмиллиона человек по всему миру, текучка кадров стремится к нулю. Несмотря на строгость и требовательность к своим сотрудникам, я, как работодатель стремлюсь предоставить им лучшие условия для труда и самую достойную заработную плату.
– Вы этим гордитесь? – не знаю зачем у него это спрашиваю, такого вопроса нет в списке. Должно быть, хочу проверить, насколько тщеславен этот засранец.
– Следующий вопрос, – отрезает Мерсер, и я опускаю взор на блокнот, после чего задаю вопросы по списку, касающиеся развития холдинга. Если честно, в этом я мало что понимаю, поэтому и не особо анализирую то, что он говорит. Кажется, я нахожусь в состоянии некой медитации…медитации на его губы? Позорище, Ария. Ты сумасшедшая. И ты замужем.
– Поговорим о личной жизни, – слегка дрогнувшим голосом выдаю я, переходя с рабочих вопросов на более откровенные. – Вы считаетесь одним из самых завидных холостяков в штате Нью-Йорк. Ваше сердце свободно? Ходят слухи, вы состоите в сложных отношениях с актрисой Кайли Росс.
– Нет. Сколько себя помню, оно всегда было занято. Именно это вы напишите в интервью и сотрете вопрос о Кайли. Он лишний, – отвечая на мой вопрос, мистер Мерсер окидывает меня раздевающим взглядом, порождая табун мурашек по затылку. Я не понимаю, что это за провокация? – И я не распространяюсь о личной жизни, мисс Мур, – дополняет он, останавливая взор на моем лице.
Облизываю пересохшие губы, ощущая, будто что-то идет не так. Мне даже приходится встать с дивана, чтобы ощутить себя увереннее и продолжить интервью. Мерсер повторяет мое действие, удивленно вскидывая брови. Мы оба замираем у панорамного окна в трех метрах друг от друга.
– Простите, мы встречались раньше? – вдруг задает вопрос Мерсер, разглядывая мои черты лица с такой тщательностью, что они начинают «гореть» через секунду. – Скажем, лет шесть назад? – мужчина спрашивает так, будто знает ответ.
Я бы хотела задать ему вслух тот же вопрос. Но, учитывая обстоятельства при которых здесь оказалась, я ни в чем не могу быть уверена, и, судя по внутренним ощущениям, даже в том, что все это происходит на самом деле. Предполагаю, что могла видеть Дэймона Мерсера на рекламных билбордах или по телевизору. У него уже наверняка не раз брали интервью крупные новостные каналы. А вот где мог видеть меня мужчина такого уровня?
Загадка, которую хочется разгадать до безумия. Я давно не испытывала такого эмоционального подъема вперемешку с легкой и приятной эйфорией, контрастирующей с долей адреналина, пускающего новые заряды электричества по моим венам.
Так странно…ведь, если это сон, то почему я давно не ощущала себя такой живой?
– Вы всегда отворачиваетесь спиной, когда у вас берут интервью? – позволяю себе нетактичную колкость, прослеживая за тем, как Мерсер вновь разворачивается лицом к панорамным окнам.
– Только, когда его берет такая же хорошенькая журналистка, вроде вас. Удивительно, как смело вы пялитесь на меня, Аманда. Журналистки до вас не позволяли себе подобного. Неужели не боитесь меня? Не боитесь мужчину, в чьей репутации есть «темные пятна» или, готовясь к интервью, вы не стали совать свой очаровательный носик в прошлое своего «объекта»? Вы не особо любопытны для журналистки, – черт, в его словах я слышу прямо-таки откровенный намек на то, что он знает обо мне сейчас, куда больше, чем я сама. В горле пересыхает так, что каждый набор воздуха в легкие кажется глотком сухого песка, раздирающим горло. Ладони потеют, скользя по обложке рабочего блокнота.
– Вы говорите о том дне, когда ваша еще молодая и не укрепившаяся на рынке компания, развалилась? Шесть лет назад, не так ли? Расскажите подробнее, как это случилось? Зачем мне готовиться к интервью, если я хочу услышать настоящую правду о той неприятной истории, чтобы узнать, как всё-таки удалось «возродиться из пепла» и в настоящее время стать самым крупным игроком IT-бизнеса? Каково это взлететь, оттолкнувшись от самого дна? – пожалуйста, продемонстрирую вам свое любопытство. Еще задолго до того, как Мерсер отвечает на мой прямой вопрос «в лоб», я замечаю реакцию его мышц на лопатках и спине. Черная обтягивающая рубашка позволяет мне наблюдать все истинные ответы его тела.
Ненависть, обжигающая нутро своей энергетикой.
Агрессия, источаемая в пространстве между нами, внезапно завибрировавшая от напряжения.
Отчаянье, боль, ревность. На мгновение, я увидела целую гамму чувств, которые он может умело скрывать за каменной маской, и я никогда не испытывала более захватывающего трепета в груди, чем сейчас.
Хотела бы я узнать его тайну. Я люблю тайны. Я же писатель, пусть и несостоявшийся.
– Ты надо мной издеваешься, Ария?! – вдруг рявкает Деймон, разрезая повисшую между нами тишину, низким и звонким гласом, словно ударом хлыста. Я мгновенно покрываюсь испариной, ощущая, как шелковая блузка липнет к взмокшему телу. Он назвал мое настоящее имя…невероятно.
Он знает меня.
А я уверена, что знаю его…но не помню, не помню. Кто он, и, что нас связывает? Господи, я хочу знать! Прямо сейчас.
– Так значит, мы все-таки знакомы? – робко интересуюсь я, нервно облизывая губы, и тянусь к безымянному пальцу, на котором обычно нахожу обручальное кольцо. Но его там нет. Я никогда не снимаю его. – Но вы ошиблись, меня зовут Аманда Мур. Журналист «Forbes», так написано на моей пресс-карте… – само собой вырывается из губ, но закончить фразу я просто не успеваю.
– Хочешь, чтобы я поверил в этот разыгранный тобой спектакль, крошка? Сразу говори, какого хрена пришла, вырядившись в журналистку. Могла бы позвонить, Ария. Я бы не отказал во встрече. Испугалась, что вместо меня на свидание явился бы киллер? Думаешь, у меня есть время, чтобы вынашивать план мести или убийства легкомысленной шлюхи из своего прошлого? – он резко разворачивается, устремляя на меня парализующий взгляд, растянув губы в обманчиво-ласковой полуулыбке. Я не успеваю и до трех сосчитать, как Мерсер в два шага преодолевает расстояние между нами, а моя шея оказывается в плотном захвате его ладони. Большой палец этого ненормального, возомнившего себя Повелителем Мира, намерено давит на чувствительные и жизненно важные точки, но позволяет мне дышать…пока позволяет.